Судебный зал был тих и внимателен. Наверное все, как и я, сопоставляли сказываемое Чубайсом с уже слышанным в суде от других потерпевших, от тех же водителя и помощника Чубайса, которые были в те минуты рядом с ним. О том, что машину приподняло и отбросило, это четырехтонную-то бронированную глыбу, слышали здесь впервые. То, что помощник Чубайса Крыченко звонил в машину сопровождения, чтобы узнать про раненых и убитых, тоже было новостью. Ведь еще совсем недавно сам Крыченко и охранники из машины сопровождения в этом зале уверяли суд, что друг с другом не знакомы, откуда ж им телефоны знать. У зрителей нарастал азарт, как у жены, когда она слушает оправдания изменника-мужа, и ждет не дождется где и на чем подлец попадется.

Прокурор бесхитростно: «Анатолий Борисович, опишите эту Вашу дачу или дом в Жаворонках, как он выглядит?».

Чубайс неожиданно замялся: «Двухэтажное строение, там у нас такой заборчик вокруг дачи есть, высотой, не знаю, два метра, может, чуть больше. Сделан из чего? Ну там металлические опоры, и плиты между ними вбиты, по-моему, бетонные, если я правильно помню».

Описание впечатлило зрителей, многие помнили по телевизору четырехметровый чубайсовский «заборчик».

Прокурор: «Известны ли Вам функции охранников из Мицубиси?».

Чубайс: «Это машина ЧОПа, у которого с РАО договор на охрану. Их функции – начиная с контроля за дорогой и кончая боевыми ситуациями, в которых мы оказались».

Боевые ситуации?! Да это же как раз то, от чего, как черти от ладана, открещивались охранники Чубайса, убеждая суд, что они охраняли лишь бумаги и имущество РАО «ЕЭС» и присматривались к мусору на дорогах, но функций охраны САМОГО не выполняли и были практически безоружными. Зал молча мотал на ус полезшие, как шило из мешка, противоречия в показаниях главного потерпевшего.

Прокурор: «Ранее Вам приходилось в таких ситуациях находиться?»

Чубайс задумался: «Под обстрелом – нет».

Прокурор: «В РАО «ЕЭС» Вы на какой машине приехали, на той, в которую пересели?»

Чубайс, не выходя из задумчивости, роняет: «Нет-нет. Я приехал на той, на которой я выехал, это БМВ».

У зала перехватило дыхание: Чубайс настаивает, что приехал в РАО на той машине, на которой выехал, - как утверждали на следствии, в первом суде и он сам, и его водитель с помощником. И только потом, уже на втором суде, когда допросили водителя сменной машины Тупицына, выяснилось, что Чубайс приехал в РАО на другой машине – на Тойоте Лендкрузер. Благодаря роковой правдивости Тупицына, всем троим пришлось признаться в лжесвидетельствах. Так что, Чубайс возвратился к первоначальным показаниям?

Судья тихо шепчет Чубайсу, очень тихо подсказывает, да разве от современных диктофонов утаишься, всё слышат, и это услышали, и это записали: «Вы, по-моему, у поста ГАИ пересели…».

Прокурор тоже всполошился: «Вы сказали, что Вы у поста ГАИ пересели…».

Чубайс спохватывается: «Да-да, пересел. Вот на Тойоте и приехал, в которую пересел».

Прокурор, с облегчением вздохнув, переходит к следующему вопросу: «Видели ли Вы повреждения на Вашей машине после случившегося?».

Чубайс оскорбел лицом: «Ну да. Честно говоря, меня тянуло посмотреть. Первое, что бросается в глаза, – капот. А капот, как известно, не бронированный. Развороченный металлический след от крупного осколка. Уж не знаю, чем стреляли. Он как бы разворотил, вскрыл капот. Это наиболее видимая часть. Ну, фары разбиты, подфарники разбиты, бампер полуоторван. А правая сторона, она вся могла сильно простреливаться. Причем, что мне бросилось в глаза, что следы-то в основном даже не столько по стеклам, а по стойкам, а стойка, как известно, - самая слабая часть у бронированных машин. Один из следов пуль, ну как раз прямо у Сергея в висок, точно. Он впереди сидел. Если бы стойка не выдержала, непонятно, что бы было. Следов от пуль много с правой стороны. И потом там повело кузов, волновой он стал. Даже, собственно говоря, восстанавливать нельзя было после этого машину. У нее вид был такой - убедительный вполне».

Кого заботила убедительность вида расстрелянного БМВ, Чубайс не сказал. Ясно лишь одно: кто-то серьёзно тревожился, насколько убедительно выглядит расстрелянным и подорванным БМВ. Не могла не броситься в глаза несоразмерность того, что Чубайс видел и слышал на месте происшествия, с масштабом повреждений его броневика. Как он мог не слышать выстрелов, если экспертиза повреждений БМВ, которую огласил прокурор перед присяжными, насчитала 12-14 выстрелов по машине, сделанных с расстояния 10-12 метров. Нападавшие, выходит, подошли к машине, и, не торопясь, осыпали броневичок градом пуль. Весь вопрос: где, когда и как они это сделали, если ни один свидетель, кроме пассажиров броневика, не подтвердил обстрела БМВ?

Прокурор: «Анатолий Борисович, исходя из позиции подсудимых, все, о чем Вы рассказали, они называют имитацией. Вы скажите Ваше мнение».

Чубайс нервно захихикал: «Ну, знаете, я бы порекомендовал им сесть в машину, пусть и бронированную, и под взрывами и под автоматной очередью посидеть бы. Ощущение бодрое. Им бы понравилось».

Прокурор: «Ну всё-таки, как Вы считаете, это было покушение или имитация?»

Чубайс посуровел лицом: «У меня никаких сомнений нет, что меня однозначно пытались убить профессионалы этого дела».

К допросу подпустили адвоката Шугаева, постоянного представителя Чубайса в суде: «Можете описать характер бронирования Вашей автомашины?».

Чубайс заученно: «Это высокий класс брони – Б6-Б7. От автоматной пули она защищает, а от винтовки СВД уже не защищает. Колеса усиленные, и даже если они разрушены, она может продолжать движение. И стекла бронированные. Там же все стекла были в следах от пуль!»

Наступает черёд ещё одного адвоката Чубайса - Котока, который невинно интересуется: «Анатолий Борисович, возвращаясь к вопросу о разыгрываемой инсценировке покушения, хотелось спросить, что-либо в Вашем положении - политическом, служебном, имущественном изменилось после произошедшего? Был ли смысл инсценировки?».

Чубайс глядит на адвоката с яростью, слово инсценировка ему явно не по нутру: «Ну надо сказать я сильно разозлился и я тогда сказал, что всей целью ставлю перед собой, а задача была привлечь сотни миллиардов рублей инвестиций в энергетику, - будем решать просто с удвоенной силой. И ни от чего не откажемся. Так и действовали. А в моем положении что изменилось? Меня не повысили, премию не выдали, благодарность не объявили, да нет, ничего не изменилось».

Адвокат Чубайса Сысоев учёл промах коллеги и задребезжал: «А могло ли покушение быть направлено не на Вас, а иметь целью помешать тем преобразованиям демократическим в стране, тем реформам, которые проводились?».

Чубайс бронзовеет, перевоплощаясь в памятник себе: «Я думаю, это сплав личной ненависти физиологической с ненавистью к тому, что я делал, что мои товарищи продолжают делать».

Ободрённый Сысоев тему развил: «Скажите, Анатолий Борисович, вот в СМИ, в общественном сознании бытует ассоциированный образ Вас как некоего виновника всех несчастий, которые случились с нашей страной после распада Советского Союза. Псевдо-патриотические ресурсы используют этот демонический образ с целью разжигания ненависти против Вас. Является ли покушение 2005 года на Вас следствием этой пропаганды?».

Адвокаты защиты дружно возражают против демонического образа, и судья соглашается снять вопрос.

Право допрашивать Чубайса переходит к стороне защиты.

Начинает Першин, адвокат Квачкова: «Почему Вы считаете, что данное покушение направлено именно против Вас?».

Чубайс раздраженно: «Потому что взрывали именно мой автомобиль».

Першин: «А откуда нападавшие могли знать, что Вы там находитесь, если об этом не знали даже Ваши охранники?».

Чубайс криво улыбается: «Охрана меня не видела, а нападавшие могли знать, исходя из простой логики».

Першин: «Кроме БМВ и Мицубиси какие-либо другие автомобили имели осколочные и пулевые повреждения?»