Наконец он как закричит:

— Да знаешь ли ты, что там, где я тебя посадил, на днях девочку двенадцатилетнюю пьяные хулиганы, как ежа, всю вязальными спицами истыкали — еле откачали!

Я говорю:

— Вот сволочи!

Он обрадовался:

— Ага, — говорит, — мне сменщик точно рассказывал. Кстати, слыхал анекдот таксистский о том, как девушка три раза замужем была, а так девкой и осталась?

Тут он вдруг увидел далеко впереди крадущийся справа у обочины «Запорожец», вся задача которого состояла в том, чтобы хоть как-нибудь доплестись до места назначения, резко прибавил скорость и заорал:

— Ну я тебя, бля, ща сделаю! А вот я тя, бля, ща подрежу!

Если бы несчастный владелец «запора» услышал эти грозные клики, он бы выскочил и сдался, но он продолжал медленно ехать и даже не заметил, как мы на страшной скорости пронеслись мимо.

Потешив свое самолюбие, таксист почти успокоился и, схватив меня правой рукой за грудки, опять крикнул с непонятным торжеством:

— Ну, так как? Три раза замужем — и целка, а?!

Я выразил свое неподдельное изумление этой биологической аномалией, а он докричал анекдот до конца — неожиданно смешного.

— В общем, первый раз она за онаниста вышла, понятно? Второй раз — за пидараса, а третий — за таксиста! — И он торжествующе посмотрел на меня.

Видимо, на моём лице было написано разочарование тем, что он поставил железных брутальных ребят-таксистов в один ряд с такими малопопулярными персонажами. Потому что снисходительно разъяснил:

— Вот и её спрашивают: как же так? А она отвечает, что первые дни после свадьбы муж-таксист вообще дома отсутствовал — работал, а потом заявляется в час ночи и с порога, не снимая пальто, приказывает ей нагнуться. Она думает, что сейчас-то всё и произойдет, а он — прыг ей на спину: «За рублишко до постели отвези!»

И он начал так ржать, что переднее стекло чуть не выскочило, не иначе как про себя рассказывал…

— Ты заснул, что ли? Кого, говоришь, там у тебя посадили? — вернул меня в 14 марта звонкий голос. — Ко-манди-ир! Куда поедем?

— К тебе, милый, — сказал я мысленно, а вслух: — На сервис, на наш родной автосервис.

И, уж конечно, не стал я ему рассказывать все эти истории пятнадцатилетней давности про спицы и т. д. Таксист он ненастоящий. Хозрасчетник — что возьмёшь? Меня «командиром» называет, а не «шефом», как раньше было положено, вместо добротной гэдээровской наклейки у него «TURBO». Где же сделанная из воткнутых копеечек полочка для спичек и папирос? А где, я вас спрашиваю, приятная буратиновая голова? Как я теперь могу узнать, едем мы или тормозим? Где ты, честь таксистская, обгаженная кооператорами и леваками?! Эхе-хе.

Вот я, например, через три дня после покупки машины подрезал случайно, по неумению, одного таксиста. Было это около Киевского вокзала. Таксист от злости чуть руль не съел. Я остановился на светофоре, вижу в зеркале, как он в потоке, всех распихивая, ко мне пробирается. Поровнялся слева, через пассажира перегнулся, окно открывает, а у самого аж искры из глаз сыплются. Я тоже окно открыл и, только он воздуху побольше набрал, говорю: «Извини, брат, ради бога: третий день за рулём».

Уже давно загорелся зелёный свет, все машины тронулись, а он всё ещё стоял на светофоре с разинутым ртом, не реагируя на возмущённые гудки объезжавших автомобилей.

Вот какие были железные люди! Гвозди бы делать из этих людей! А этого, я посмотрел вкось на водилу, даже тремя извинениями подряд в обморок не уложишь. Попривыкли, пообтерлись, острота пропала, свежесть души.

А когда нас по параллельной улице обогнал нахальный «Запорожец» с бабой за рулём, а мой водитель даже не заметил, — тут уж я окончательно заткнулся до конца поездки.

Когда подъехали к зданию сервиса, пошел снег с дождём. Работники меня увидели, высыпали наружу, водят хоровод и поют: «К нам приехал, к нам приехал наш любимый Кошелёк».

Провели Кошелька под руки внутрь и предложили ему всякие доступные развлечения: матом поругаться, измазаться вдрызг, пообедать или, что уже вообще сугубо для своих (категория люкс), сбегать за водкой.

Главный мастер стоит, раскрыл объятия: «Сколько можно тебя ждать, у меня чуть джинсы не вышли из моды?! — он всегда так вычурно выражался, — к счастью, ТВОЯ еще не готова, как насчёт хорошенькой партии в настольный теннис в подвале?»

— Нет, — говорю, — спасибочки огроменные, я лучше к мужикам пойду, посмотрю там что да как.

В большом светлом помещении среди кучи автомобилей с растревоженными кишочками маялись неприкаянные владельцы, иногда гордо поглядывающие друг на друга: присутствовать при ремонте собственной машины — это уже была большая привилегия. По правилам, изобретенным администрацией, хозяева должны ожидать в приятном прокуренном накопителе, а наблюдать процесс им не позволено, так как мастера, видимо, пользуются космическими, секретными технологиями и особыми, почерпнутыми из народной автомудрости приемами (кажется, кувалдой). Зато такой порядок давал распрекрасную возможность заменить втихую на новом автомобиле какую-нибудь деталь — нет, не на сломанную, боже упаси, а просто на б.у., а также применить еще множество маленьких чудных хитростей («б.у.», кстати, можно свободно читать как сокращенное «боже упаси»).

Время от времени счастливые обладатели индивидуальных транспортных средств группировались вокруг ближайшего автомобиля с открытым капотом.

Странное дело: даже если на улице открыть капот, то возле тебя моментально собирается толпа, всё-таки велико в народе любопытство к двигателю внутреннего сгорания.

И тут я с ужасом обнаружил, что меня самого со страшной силой влечёт к разинутой пасти автомобиля, как кролика к удаву. Посопротивлялся для виду секунд десять и подошёл, размечтавшись увидеть как минимум перпетуум-мобиле четвертого поколения. Но нет, смотреть было в буквальном смысле не на что: двигатель отсутствовал. Остальные владельцы тупо уставились на масленую тряпку, лежащую в подмоторном пространстве. Я тоже поглядел: действительно, прелесть что такое.

Между прочим, это был мой собственный носок, купленный в Италии и потерянный в прошлом году на пикнике. А машина тоже была моя, это я её до такого состояния довёл. Теперь ясно стало, почему меня так к ней влекло: преступников всегда тянет на место их преступления.

Подошли с обеда (у них всё время обед) веселые арматурщики с ракетками: «Сейчас твой движок с профилактики привезут, установим в момент. Все ништяк».

Вдруг на этой печальной сцене жизни появилось новое действующее лицо — правильно, кавказской национальности. Лицо заехало прямо с улицы в цех, что говорило о его высокой кредитоспособности и завидном клиентском статусе.

Определить марку и модель его сверкающего авто не представлялось возможным из-за огромного количества всяких автомобильных украшений и приспособлений. Вся буйная фантазия малограмотных кооператоров была воплощена в этой машине-концепции. Всякого рода крылья, антикрылья, сверхкрылья приятно оттеняли укреплённые снаружи и внутри пепельницы самых причудливых форм и расцветок. Щитки защищали, козырьки козыряли, шторки зашторивали и без того затемненные стёкла, а количество антенн равнялось количеству кепок, приписываемому благодарным народом известной статуе вождя (то есть трём). Судя по некоторым надписям, марка машины была «Адидас», а модель — «Супер», хотя «Лада» все равно выпирала из всех щелей.

Работники, отбросив (на время) стаканы и ракетки, плотным кольцом окружили еле выбравшегося из норок и соболей, которыми был обит салон, полного лысоватого человека, пытавшегося переорать громовую музыку, несущуюся из-под соболей.

Вскоре выяснилось, что у него «взаду слева при торможении что-то гремит». Остальные работы на станции были приостановлены, а весь интеллектуальный потенциал брошен на устранение кавказского недостатка.

Я готов был побиться об заклад, что это антикрылья стучат по пепельницам, причём не «взаду слева», а по всему периметру, но бойкие арматурщики уже сняли заднее левое колесо и чегой-то там шуровали.