Мисс Тэвернер не слышала реплики принцессы Эстергази, но перехватила очень выразительный взгляд, коим эта реплика сопровождалась. Горло Джудит перехватил грозный спазм, и глаза ее засверкали еще сильнее, чем всегда. Она выглядела просто великолепно, но была так напряжена, что повергла в панику лорда Молинье. Настроение Джудит испортилось еще больше, когда она увидела у одного из окон мистера Джона Миллза, занятого беседой с какой-то дамой.

Когда танец кончился, лорд Молинье почувствовал огромное облегчение. Он подвел Джудит к креслу у стены и тут же исчез, якобы для того, чтобы принести ей лимонад.

До одиннадцати оставалось еще десять минут. Гости продолжали прибывать, но Перегрина среди них не было. Джудит догадалась, что он просто очень обрадовался предлогу потихоньку улизнуть, потому что был совершенно равнодушен к танцам.

Она же ни разу в жизни не чувствовала себя так одиноко, как сейчас, и очень надеялась, что он вот-вот появится.

Миссис Скэттергуд встретила нескольких своих друзей и отдалась разговору с ними. Вдруг она прервала беседу и бросилась к своей подопечной.

– Мистер Брюммель! – зашептала она на ухо Джудит. – Всем сердцем умоляю вас, любовь моя! Соберитесь! И если он с вами заговорит, ради всего святого, не забывайте, что это может значить для вас!

В тот самый момент Джудит была в таком состоянии, что достаточно было упомянуть имя любого денди, чтобы ее гнев заполыхал со страшной силой. Весь ее облик излучал что угодно, только не миролюбие. Когда Джудит взглянула на дверь и увидела вошедшего джентльмена, ее лицо исказило выражение нескрываемого презрения.

К миссис Скэттергуд устремилась дама в алом тюрбане с плюмажем и потащила ее в сторону. Лицо дамы выражало такое высокомерие, что Джудит вряд ли бы удивилась, если бы та вдруг оказалась королевой Шарлоттой собственной персоной. Девушка повернула голову и впервые увидела мистера Джорджа Брайна Брюммеля во всей его красе. Джудит едва удержалась, чтобы не расхохотаться, потому что вряд ли бы в целом свете можно было встретить другого такого забавного человека.

Мистер Брюммель на мгновение замер в дверях. Он выглядел как настоящая марионетка в смешном одеянии. Он сразу затмил собою двух других джентльменов, следующих за ним. Забавнее и представить себе было нельзя. Начиная от его зеленого сатинового фрака вплоть до смехотворных нескладных ботинок на высоких каблуках – все на этом джентльмене выглядело именно так, как и представляла себе Джудит. Вне сомнения, его самонадеянность не знала пределов.

Отведя от глаз монокль не менее, чем на фут, мистер Брюммель осмотрел сквозь него всю комнату. Потом, семеня ногами, он направился к принцессе Эстергази и отвесил ей низкий поклон.

Джудит не переставая следила за ним. Мистер Брюммель в ее сторону не смотрел, а потому она позволила себе улыбнуться. И гнев сошел с ее лица, сменившись беззаботным весельем. Так вот каким был этот Король мод!

Ее вернул к реальности мягкий голос, раздавшийся совсем рядом:

– Прошу прощения, мадемуазель! Это не вы обронили свой веер?

Джудит резко повернулась и увидела джентльмена, одного из тех двоих, которые сопровождали Красавчика. В руках у него был ее веер.

Джудит взяла веер и поблагодарила, подняв на джентльмена свои ясные оценивающие глаза.

То, что она увидела, ей понравилось. Подал ей веер джентльмен среднего роста, со светло-каштановыми волосами, причесанными по моде. Красивым его назвать было нельзя, но он был вполне приятной наружности. Линии рта говорили о тонком чувстве юмора. Глаза же его, серые и на редкость умные, мягко лучились под густыми бровями. Джентльмен был отлично одет, но все на нем было столь неброско, что Джудит даже не смогла бы точно описать, из чего состоял его костюм.

Джентльмен ответил на взгляд Джудит шутливым вызовом.

– Вы – мисс Тэвернер, да?

Джудит заметила, что у него был очень приятный голос, а держался он спокойно и скромно. И она с подчеркнутой дружелюбностью ответила:

– Да, я – мисс Тэвернер, сэр. Не знаю, правда, как вы могли меня сразу узнать, поскольку, мне кажется, мы раньше не встречались, не так ли?

– Нет, не встречались, потому что на этой неделе меня не было в городе, – сказал он. – Иначе бы я непременно нанес вам визит. Ваш опекун – один из моих друзей.

Однако это обстоятельство в глазах Джудит вряд ли могло служить надежной верительной грамотой. Поэтому она сказала лишь:

– Вы очень милы, сэр. Но откуда же вы меня знаете?

– А вас мне описали, мисс Тэвернер. Я не мог ошибиться.

Щеки у Джудит вспыхнули. Она сурово подняла на джентльмена глаза:

– Возможно, вам меня описал мистер Миллз, сэр?

Одна бровь его выразительно изогнулась:

– Нет, мадемуазель, не мистер Миллз. Позвольте вас спросить, если, конечно, вы не сочтете меня дерзким, почему вы так подумали?

– Мистер Миллз посчитал своей непременной обязанностью описывать меня везде, где только можно, потому я так и решила, – с горечью произнесла Джудит.

– Ах вон оно что! – Он очень внимательно смотрел на Джудит. – Знаете, я от рождения ужасно любопытен, мисс Тэвернер. Очень надеюсь, вы не откажетесь объяснить мне, почему у вас такой сердитый вид?

Джудит улыбнулась.

– Мне не надо было бы сердиться, я знаю. Однако должна вас предупредить сэр: вас здесь не одобрят, если увидят, что вы разговариваете со мной.

Теперь он поднял вверх обе брови.

– По мнению мистера Миллза?

– Как я понимаю, именно так, сэр. Мистер Миллз был настолько любезен, что окрестил меня Молочницей. Кроме того, он заявил, что ни один достойный джентльмен не мог бы меня вынести, я имею в виду мое общество, сэр. – Джудит изо всех сил старалась казаться безразличной, но скрыть свое негодование она никак не могла. Джентльмен подвинул к себе кресло.

– Позвольте заверить вас, мисс Тэвернер, что вам ни в малейшей степени не стоит реагировать на оскорбление мистера Миллза и из-за этого впадать в отчаяние. Вы позволите мне присесть?

Джудит молча кивнула в знак согласия. В душе она могла только радоваться, что он будет рядом, пусть на нем нет бросающегося в глаза зеленого сверкающего фрака, пусть он не водит за нос весь Лондон! Она предпочитает разговаривать именно с ним, а не с каким-нибудь пустым денди! Джудит произнесла с полной откровенностью:

– Я знаю, мне не следует придавать значение словам мистера Миллза. И, по правде говоря, меня они не так уж и огорчают. Но я разозлилась. Видите ли, мы – мой брат и я, мы раньше никогда в Лондоне не были. А нам очень хотелось войти… в высший круг. Но похоже, высшее общество стоит на стороне мистера Миллза. Хотя, конечно же, очень многие были к нам по-настоящему добры.

– Знаете, мисс Тэвернер, после ваших слов мне начинает казаться, что меня в городе не было гораздо дольше, чем я думал, – произнес джентльмен и скорчил гримасу. – Когда я уезжал из Лондона в Чевели, мистер Миллз отнюдь не был главным лицом в высшем обществе, уверяю вас!

– О, – воскликнула Джудит, – не думайте, что я не знаю, кто в самом деле здесь главный! Мне все уши прожужжали про мистера Брюммеля. Меня просто тошнит от этого имени! Мне говорили, что я любой ценой должна завоевать его одобрение, если только хочу добиться успеха. А я скажу вам откровенно, сэр: я не имею ни малейшего желания этого делать! – В глазах джентльмена появилось некое удивление, и потому Джудит вызывающе добавила: – Извините, сэр, возможно, мистер Брюммель – ваш приятель. Но я твердо решила – я не желаю ни его доброго обо мне мнения, ни даже знакомства с ним!

– Вы можете мне вполне доверять и можете говорить все, что вы о нем думаете, – серьезно сказал ее собеседник. – Но что же он, мистер Брюммель, такого сделал, чем вызвал у вас такое презрение?

– Как что, сэр? Да вы только взгляните на него! – воскликнула Джудит. Она со значением повернула голову в сторону ярко расцвеченной фигуры в другом конце зала. – Сверкающий фрак, – произнесла Джудит с откровенной насмешкой.