— Должно быть, ты ошиблась. Судья Куэйл спит на кушетке в моем кабинете. Ты уверена, дорогая, что не видела кого-то другого?

Кларисса пожала плечами:

— Думаю, Уолтер, я в состоянии узнать собственного отца. Конечно, если ты настаиваешь…

— Одну минуту, — решительно прервал ее доктор. Его мягкий испуганный голос внезапно стал суровым и решительным. — Мне кажется, пришло время выложить карты на стол. Лично я достаточно долго мирился с этими нелепыми играми. Если кому-то кажется забавным валять дурака с белой рукой, это его дело. Но…

Все снова напряглись. Упоминание табуированной темы подействовало как удар в лицо — сильнее, чем упоминание о яде.

— Уолтер, — с тихой яростью сказала Кларисса, — если тебе хватает ума говорить в присутствии постороннего…

— Я специально говорю в присутствии постороннего, дорогая моя, — холодно прервал ее Туиллс. Его взгляд стал злым. — Чтобы хоть кто-то мог взглянуть на это беспристрастно. Вы все не желаете упоминать об этом. Вы бы предпочли притворяться, будто ничего не знаете, покуда ваш отец не лишился бы рассудка от страха. По-вашему, лучше делать вид, что у него разыгралось воображение, чем попытаться ему помочь. Вы просто бросили его!

— Не знаю, о чем ты! — сердито начал Мэтт.

— Отлично знаешь! Лучше поговорить об этом сейчас же. Если бы речь шла только о каком-то шутнике, тогда вы могли бы делать что хотите. Но теперь все изменилось. Это убийство, понимаете? — Туиллс постучал по столу костяшками пальцев. — Убийство! За это отправляют на электрический стул. Если среди нас убийца, нужно это выяснить.

Последовала пауза.

— Но что же нам делать? — прошептала Мэри.

— Думаю, все согласны, — он саркастически взглянул на Мэтта, — что лучше не обращаться в полицию?

— Господи, конечно нет! — воскликнул Мэтт.

— Превосходно. Тогда давайте передадим дело в руки а постороннего, который будет действовать непредубежденно. — Туиллс повернулся ко мне: — Мистер Марл, вы согласитесь помочь нам?

— Ты имеешь в виду, — после очередной паузы заговорил Мэтт, — что нас будут допрашивать, как…

— Да.

— Но я же говорил тебе, что горничная… Джоанна…

Снова те же жалкие попытки свалить все с больной головы на здоровую. Туиллс смотрел на него, наморщив лоб.

— Она появилась здесь всего пару месяцев назад — значительно позже того, как мраморная рука начала свою работу. А грабители не снисходят до подобных развлечений. Приступайте, мистер Марл!

Я окинул взглядом собравшихся. Все пытались выглядеть спокойными и все же, как мне казалось, испытывали облегчение из-за того, что ожидаемая катастрофа наконец разразилась. Джинни присела на край стола, теребя подставку для ручки, — густые бронзовые волосы, падающие на щеку, закрывая часть лица, поблескивали при электрическом свете. Мэтт прислонился к каминной полке, выпятив подбородок, словно сидя на свидетельском месте в зале суда. Мэри ходила по комнате, улыбаясь каждому, но не нашла чем заняться и остановилась. Туиллс встал позади кресла жены, которая, как ни в чем не бывало, зажигала сигарету.

— Прежде всего, — начал я, — есть ли в доме мышьяк?

— Да! — воскликнула Мэри с такой стремительностью, что все вздрогнули. — Полным-полно, Джефф. Для крыс. Его насыпают в норки, и крысы подыхают.

— Кто купил его?

— Вообще-то я, — улыбнулся Туиллс, — в аптеке Лока в городе — по просьбе Мэри. У нее, кажется, возникла идея, что это обязанность медика.

— Где он хранится?

— В буфетной. Но никто не мог взять его по ошибке. На банке нарисованы череп и скрещенные кости и написано «Яд!».

— Зато любой мог сделать это намеренно, не так ли? Пожалуйста, не выходите из себя! Мы должны во всем разобраться.

— Да, — чопорно подтвердила Мэри, — если кто-то хотел это сделать.

Все снова посмотрели друг на друга. Джинни бросила подставку на стол.

— Ну, я, безусловно, не знала, что здесь хранится такая опасная штука, — заметила она. — Это не дом, а какой-то склад ядов. Все постоянно заходят на кухню…

— Кто покупает продукты? — спросил я. — Бакалею и прочее?

Все уставились на Мэри, которая выглядела смущенной и нервно откинула со лба гладкие темные волосы.

— Я, Джефф. Вернее, я заказываю продукты в городе, а доставляет их фургон. Но вчера фургон в магазине Сейлса, где мы всегда делаем заказы, вышел из строя. Я бы сама съездила в город, но не умею водить машину. Сегодня Кларисса привезла продукты.

Кларисса встала и раздавила сигарету в пепельнице. Уголки ее широкого рта опустились.

— Да, — подтвердила она. — Привезла полную машину барахла, как девочка на побегушках. А ведь я была одета для чаепития!

— Вы выехали уже к концу дня?

— Да. Еле успела до закрытия. Право, Джефф, что именно вы пытаетесь доказать?

— Например, вы привезли этот сифон?

— Сифон? — Кларисса недоуменно посмотрела на меня. На мгновение она забыла о своей внешности, и черное платье сползло с плеча. — О, вы имеете в виду содовую? Да, помню, так как мне пришлось привезти для обмена много пустых сифонов. В магазине делают скидку за каждый.

— Вы уверены, что купили именно этот сифон?

— Думаю, что да. Не так ли, Мэри?

— Да, — кивнула Мэри. — Помню, что, как только ты передала мне сифон, я поставила его на этот стол, так как папа не пьет ничего без содовой. Он ждал сифон и держал на столе бутылку виски… Пойми, папа не был алкоголиком! Я никогда не видела его пьяным.

— Лучше бы он иногда выпивал лишнее, — мрачно вставил Мэтт.

— Погодите! — остановил их я. — Значит, ты принесла сифон сюда, Мэри. Судья пил тогда?

— Да. Я видела, как он налил себе виски и выпил, поскольку задержалась, чтобы поговорить с ним. Он был в очень хорошем настроении… — она с гордостью посмотрела на нас, — потрепал меня по щеке и сказал, что не знает, как обходился бы без меня.

— В котором часу это было?

— Не знаю… Хотя подождите! Было около четверти шестого, ведь Кларисса вернулась именно тогда. Я сразу отнесла содовую папе.

— Ты надолго задержалась в библиотеке?

— Примерно до половины шестого. — Мэри трогательно старалась помочь, поэтому говорила быстро и сбивчиво. — Потом мне было нужно готовить ужин. За Джоанной необходимо присматривать, когда она стряпает.

Следовательно, яд — если мое предположение было правильным — был добавлен в сифон где-то между четвертью шестого и восемью, временем моего прибытия.

— После этого судья оставался в библиотеке?

— Нет, — ответил Мэтт. — Я вернулся из офиса около половины шестого и видел, как он шел в сторону кухни. Я повесил шляпу, а отец сказал, что книга почти готова, похлопал меня по спине и ушел в кухню. Я поднялся наверх умыться…

— Папа отправился в подвал, — вставила Мэри. — Я была в кухне и слышала, как он спускался по лестнице.

— За бутылкой бренди?

Все ответили, что не знают. Мэри слышала, как он возвращался, но была занята ужином и не видела его.

— Тогда еще один вопрос. Не можете ли вы все сообщить мне, где вы находились от четверти шестого и, скажем, до восьми?

Сразу послышался протестующий хор. Потом Мэтт кивнул:

— Ладно, если это поможет. Сыщики всегда хотят это знать — я читал об этом. Валяй, Джефф… О, ты хочешь начать с меня?

— Если можно.

— Рассказывать особо нечего. Я вернулся из офиса около половины шестого, как говорил, поднялся наверх и заглянул к матери. Она неважно себя чувствовала, но еще не разболелась — сидела в кресле у окна, завернувшись в плед. Потом я пошел к себе в комнату, умылся и сел просмотреть газету, которую принес с собой, пока до нее не добрались другие. Гонг к ужину прозвучал в шесть…

— Минуту. Мэри говорила мне, что ты побывал в кухне и отнес матери поднос с ужином.

Мэтт щелкнул пальцами. Его румяное лицо покраснело еще сильнее, и он смущенно засмеялся:

— Черт побери, это правда! Знаешь, до сих пор я не подозревал, как можно запутать свидетеля… Да, я спустился перед самым гонгом. Поднос был готов, и я отнес его наверх…