– Трудно быть порядочной женщиной – мужики мешают, сволочи! – Люся поднялась и шагнула навстречу приключениям.

За ночь воздух остыл, впитал в себя аромат сирени. За окнами стрекотали неугомонные стрижи, город просыпался. Марик Кукин славно погулял накануне и страдал от недомогания. Вставать с постели не хотелось. Подушка ласково прижималась к выбритым щекам, одеяло дарило тепло и негу. Все, что находилось за пределами кровати, вызывало отвращение. В голове что-то неприятно щелкало. Кукин поднялся, подошел к холодильнику. Две рюмки коньяка вернули уверенность в движениях и просветление в мозгах. Он вспомнил, что в ресторане познакомился с очаровательной девушкой. Кукин вернулся в спальню, пошарил в карманах. Среди скомканных купюр отыскалась бумажка с именем и номером телефона. «Люда, Люда, Людочка! – напел Марик. Бурная фантазия рисовала образ шикарной дамы, танцующей для него нагишом – Людоедка! Надо же, какое красивое имя!»

– Алло! Людмила? Доброе утро! Это вчерашний незнакомец. Вспомнили? Я вами очарован. Хотелось бы продолжить общение. Вы не будете возражать, если я приглашу вас в кино? Не любите темных помещений? Хорошо, тогда давайте встретимся, давайте встретимся… – Он напряг опохмеленный мозг и высказал тривиальность: – Давайте встретимся в кафе «Три медведя»! Кто будет третьим? А вы шутница! Когда? Вечером? Замечательно!

«Самое главное – узнать ее. Не приведи Господи, опростоволоситься!» – Марик отправился в ванную.

     Кафе «Три медведя» интерьером напоминало деревенский быт. Казанки и чугунные горшки с ухватами украшали стены. Декоративный плетень окружал барную стойку. Официант в косоворотке, с прямым пробором на голове, смахивал на Ивана-дурака. Подскочив к Марику, он отвесил низкий поклон.

– Чего барин откушать изволит?

– Тащи бутылку «Мартеля». Лимончик не забудь!

Пока официант колдовал с заказом, в кафе вошла молодая женщина. Шестым чувством Кукин понял – это Люся! Он выскочил из-за стола, галантно взял ее руку и поднес к губам.

– Позвольте называть вас Люсьен! Рядом с вами я чувствую аромат Елисейских полей! – Кукин улыбнулся шире Гуинплена и крикнул в полумрак зала: – Гарсон!

Шаркая лаптями, появился официант. Нарисованные конопушки расползлись по его лицу голодными клещами.

– Даме – шампанского и шоколадку!

Люся догадалась, что произвела эффект водородной бомбы.

– Если не накладно, закажите мороженое с лакрицей!

– Нет проблем! Скажите, Люсьен, а что вам доставляет истинное блаженство? – Кукин скорчил до безобразия умную гримасу.

– Истинное блаженство? – Вахрушина была готова к любым вопросам. – Понимание и оценка своего предназначения.

Люся взяла фужер, полюбовалась играющими пузырьками; не сделала ни единого глотка и вернула его на место. Кукин был сражен! Да что там – сражен, он потерял голову!

– Насколько же вы бесподобны! Я, кажется, влюбляюсь!

– Я не ищу любви, я ищу ее доказательств! – искрометно парировала Люся.

Марик хотел предъявить весомый аргумент, подтверждающий  величину его чувств, но окружающие сочли бы это за выходку безумного эксгибициониста и, конечно же, осудили бы. В обществе пуританской морали душевные проявления воспринимаются как вызов. Если мужчина хочет покорить женщину – он должен действовать без заминки. Если женщина преследует ту же цель – ей следует набраться терпения. Перевозбужденный Кукин предложил Вахрушиной поехать к нему: послушать магнитофон и посмотреть пикантное кино без перевода. Для приличия Люся пожеманилась и включила зеленый свет.

Многие знают себе цену, но не многие знают, где можно получить наличными. Люся знала! «Сколько можно жить в гостинице? Пора бы обзавестись собственными квадратными метрами!» – она крепко держала под руку ополоумевшего от страсти Марика. Марик спешил насладиться удачей и торопливо шагал к бездне.

Вахрушина воскресила в памяти Кукина трудовые подвиги советского народа. Покрываясь потом, он задыхался от усердия, как Стаханов в забое. Одеяло сползло на пол.

– Люсьен, откуда такой опыт? – Марик выбился из сил.

– У меня было время для изучения теории любви. С тобой же я попробовала ее на практике! – Люся не сомневалась в том, что поймала парусами ветер.

– Слушай, я поживу у тебя немного? Ты ведь не прогонишь бедную девочку? – Вахрушина приподнялась на локте.

– Понимаешь, как бы тебе объяснить?.. – Марик запнулся.

– Не люблю, когда смысл сказанного прячется за словесными завалами – у меня не всегда есть время их разгребать. Если нет, значит – нет! – Люся с презрением посмотрела на голого Кукина. –  Думала, ты настоящий мужик. А ты…

– Живи! – сдался он, решив, что ничего не теряет.

Волны с шипением облизывали гальку и откатывались обратно.

На бирюзовой поверхности моря покачивались целлофановые медузы. Медовый месяц вымотал Кукина. Он был нетрезв и мечтал утопиться. Любовь за деньги обходилась гораздо дешевле и ни к чему не обязывала.

Вахрушина отдыхала в гостиничном номере. Ей было плевать на желание благоверного убить себя. Арифметика любых взаимоотношений гласила: «А что я буду с этого иметь?» – и толкала к действиям. Люся понимала, что вечно счастливыми могут быть лишь идиоты. Нормальные люди недолго радуются выпавшей удаче – им всегда хочется большего. Люся решала, как возместить убитое в браке время и одновременно оттяпать у супруга жирный кусок пирога. В номер ввалился Кукин, на суицид его не хватило.

– Живя с тобой, – начал он, – я перестал доверять себе.

– Перестал доверять – устрой за собой слежку.

Растрепанный Кукин сел на кровать, обхватил голову. На его глазах навернулись пьяные слезы.

– Смотри, соседей не затопи, водолей! – Люся с презрением посмотрела на мужа. – Тебе бы газоны поливать!

Марик высморкался в футболку.

– До чего же ты остра на язык!

– Не бойся, я тебя им не зарежу!

– При знакомстве я не предполагал, какая ты стерва! – Кукин всхлипнул от жалости к себе, от несправедливости и просто так.

– Прежде чем вешать на кого-либо ярлык, посмотри – не с тебя ли он слетел. И вообще, чем больше я тебя узнаю, тем меньше хочу общаться! Нам надо развестись! Как всякий порядочный человек, Марик, ты обязан оставить мне квартиру и часть денег.

Глаза Кукина намокли еще сильнее, щеки затряслись.

– Марлен! Если мое мнение не совпадает с твоим, это не означает, что я должна его менять! На самом деле, человеку нужно не так много, как ему кажется. Поживешь у мамы, потом купишь себе другую квартиру. Я ведь не претендую на твой бизнес. Хотя… – Вахрушина задумалась.

     Кукина никогда не разводили так нагло. Он не успевал за ходом Люсиных мыслей и от этого мучился сильнее. Собственная неполноценность подначивала его удавить жену.

– Я искал себе женщину на всю жизнь! А получилось…

– Глупый! Очень трудно найти в партнере по кровати партнера по жизни. Имея высшее образование, ты совершенно не имеешь мозгов! Благодари судьбу, что она свела тебя со мной и дала шанс постичь премудрости человеческих взаимоотношений.

– Говори помедленнее. Я не успеваю уловить смысл.

– Я говорю, что мы разводимся, и ты переписываешь на меня квартиру. Если тебя это не устраивает, я при помощи адвокатов добьюсь раздела бизнеса.

Чтобы навести порядок в голове, некоторым не хватает жизни. Кукину хватило ночи. Раним утром, когда над крышами двухэтажных басурманских лачуг показались солнечные космы, он порылся в чемодане и вышел из гостиницы.

Ночной клуб, в котором любвеобильные турки пробуждали в Марике ревность, встретил тишиной. Кукин подошел к молодому человеку в национальном костюме. Брови турка срослись настолько изумительно, что возникала иллюзия, будто у него растут усы не только под носом, но и над ним. Люсин муж пошептался с потомком янычаров. Тот увел его в подсобку заведения.

Вахрушина проснулась, вытянула руки и поработала пальцами. Напротив нее сидел осунувшийся супруг. Казалось, что он вот-вот умрет и, пока силы не покинули его, хочет оставить завещание.