Загасив сигарету, Ломакс подошел к Свенсону, осматривавшему берег в бинокль ночного видения.

– Как дела?

– Пока все идет гладко, – ответил Свенсон.

Они продвигались между многочисленными беспорядочно разбросанными острыми скалами и маленькими островками. Ломакс тихонько присвистнул:

– Мне кажется, проходить здесь слишком рискованно.

– Нам выбирать не приходится, – отозвался Свенсон. – Ведь вы сами хотели подойти именно к этой стороне острова, и, по крайней мере, у нас тут есть хоть какое-то прикрытие от их радара. Мне говорили, что здешняя гавань буквально забита их военными катерами. Хотите взглянуть?

Ломакс взял бинокль ночного видения, и немедленно из темноты перед ним возникли острые скалы и белая полоса прибоя.

Свенсон проговорил что-то в переговорную трубу и, когда обернулся, обнажил зубы в улыбке.

– Уже близко. Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно. Об этом можете не беспокоиться.

– Ну конечно, вы же проделывали такие вещи много раз, разве нет? Должен вам признаться, мне понравился ваш сержант.

– Мы работаем вместе уже два года, – ответил Ломакс. – Крит, Родос, да и по всему Эгейскому морю. Он разбирается в подрывном деле лучше всех, кого я когда-либо знал. До войны был подрывником в шахте в Йоркшире. Ему хотели дать отсрочку от призыва, но он отказался.

– А как у него с языками?

– Немножко понимает по-гречески и по-немецки, но это не имеет значения. Я сам бегло говорю на двух этих языках.

– Это интересно, – удивился Свенсон. – А чем вы занимались, прежде чем началась эта свалка?

– Университет, журналистика. Немного пописывал, – неопределенно отозвался Ломакс. – Я еще не выбрал окончательно.

– Война, война, проклятая война, – процитировал Свенсон чьи-то строки. – Я вас хорошо понимаю. Я учился на третьем курсе медицинского, а теперь посмотрите на меня.

Они были уже совсем близко от берега, и он взглянул на единственную на острове большую гору, которая черным силуэтом вырисовывалась на ночном небе.

– А что, местные люди действительно считают, что Ахилл похоронен на вершине этой горы?

Ломакс кивнул.

– Так говорят. Там, наверху, еще и монастырь Святого Антония.

– Похоже, вы хорошо знаете эти места.

– Не совсем. Вот почему мы берем с собой Алексиаса. Он здесь родился и вырос. Без него мы не сможем выполнить свое задание.

– Он выглядит довольно грозно, – заметил Свенсон. – Вы с ним давно работаете вместе?

Ломакс покачал головой.

– Он работал с группой на юге Крита. Разведка отобрала его специально для этой операции.

– А как вы после будете выбираться отсюда?

– Должна подключиться специальная морская служба. Пришлют греческую шлюпку, и мы будем выдавать себя за рыбаков. За это отвечает парень по имени Сомес.

– Я его хорошо знаю. – Свенсон поморщился. – Лучше, если бы это был Джеррис.

– Переживем.

– Я тут как-то на той неделе говорил с одним парнем в баре в Шепхерде, и он сказал, что Оливер Ван Хорн все еще там живет. Что немцы его не тронули. Это верно?

– Я знаю. Он приехал сюда перед самой войной из-за туберкулеза. Я не думаю, что он причинил немцам какие-то неприятности, и они позволили ему остаться жить на острове, это для них неплохая реклама. Вы читали его книги?

Свенсон кивнул.

– Одну или две. У него прекрасные типы, прямо как у Сомерсета Моэма.

– Хотел бы я иметь хоть половину его таланта, – прочувствованно проговорил Ломакс.

Свенсон снова поднес к глазам бинокль, потом наклонился к что-то коротко сказал в переговорную трубку.

Подводная лодка начала сбавлять ход, и он обернулся:

– Боюсь, что дальше нам идти нельзя. Вашу лодку подготовили к спуску через передний люк. Ваш сержант и грек ждут внизу.

– Спасибо за помощь, – сказал Ломакс.

Они обменялись коротким рукопожатием. Надувная лодка была уже на воде, и когда Ломакс подошел, Бойд спустился в нее, а за ним и Алексиас.

Трое матросов с проклятиями еле удерживали лодку за лини, а один из них даже поскользнулся на выпуклом мокром корпусе подводной лодки и упал.

Старшина передал Бойду упакованные автоматы и переносную рацию и обратился к Ломаксу:

– На вашем месте я надел бы рацию на плечи, чтобы не потерять. При переходе через линию прибоя будет большая болтанка.

– Полезное предупреждение, – поблагодарил Бонд.

Ломакс продел руки под лямки тяжелой упаковки и аккуратно застегнул пряжки.

– Готовы к отходу, сэр? – спросил старшина.

– Самое время, старшина.

Он немного выждал, выбирая момент, и, когда лодку подняло на волне, шагнул в нее и сразу же сел. Матросы отпустили лини, и тут же прилив подхватил лодку и погнал ее прочь от подводной лодки к берегу.

Ветер крепчал, и на волнах появились белые барашки. Ломакс потянулся к веслу, но лодка, накренившись, зачерпнула воды. Лишь найдя правильное положение, он начал грести.

Сквозь завесу брызг все яснее проступали зловещие очертания острых скал, о которые разбивался прибой.

Вода все время переливалась через борт, и Бонд непрестанно ругался, а Алексиас, глубоко погружая весло в воду, напрягая всю свою громадную силу, старался держать шлюпку в нужном направлении. Тут их подняло на высокой волне, и Ломакс увидел цепь скал не далее чем в сотне ярдов.

На какое-то мгновение они зависли на этой высоте, а потом их бросило между двух громадных скал. Их закрутило в водовороте, и вдруг послышался глухой шлепающий звук, будто лодка ударилась дном.

Вода превратилась в белую шипящую пену, высоко вздымающуюся в воздух, прибой подхватил лодку и опустил ее на большую плоскую скалу.

Ломакса выбросило через корму в бурлящую воду, и он, упав на колени, инстинктивно схватился за рацию. Он едва успел нащупать лямки, как его настигла другая волна.

Он изо всех сил стремился подняться на ноги, и Бойд, протянув к нему руки, пытался пройти через бурлящую воду к нему на помощь. Им удалось вцепиться друг в друга, и тут еще одна громадная волна, перехлестнув через рифы, снова сбила их с ног.

Ломакс невольно отпустил из рук лямки рации и схватился за Бойда. Пальцы его свободной руки отчаянно цеплялись за гальку берега, в то время как волна с громким шипящим звуком отступила назад.

Он с трудом поднялся на ноги, не отпуская Бойда, и тут рядом появился Алексиас. Кипящая вода достигала им до пояса и бурлила вокруг, а когда она отступила, все трое, спотыкаясь, вышли за линию острых скал. И через мгновение они были уже в безопасности на белой полоске пляжа у подножия горы.

Ломакс тяжело опустился на песок спиной к скале. Бойд сел около него:

– Все в порядке, сэр?

Ломакс кивнул.

– Да, кажется, пронесло.

– Еле спас оружие. Хорошо, что мы привязали его, – облегченно вздохнул Бойд.

– Да, но боюсь, что наша рация вышла из строя.

Зубы Бойда светились в темноте.

– Не беспокойтесь об этом. По крайней мере, теперь у вас не будет искушения воспользоваться ею, особенно когда этого нельзя делать.

Алексиас присел на корточки рядом с ними.

– Хорошо, что мне удалось схватить лодку.

Он открыл клапаны и начал давить на нее. Послышалось шипение выходящего воздуха.

– Хорошо, что у тебя такие сильные руки, – сказал ему Ломакс. – Все это оказалось куда труднее, чем я предполагал.

Алексиас посмотрел на вздымающуюся над зубчатыми скалами белую пену и задумчиво произнес:

– С этой стороны острова море как женщина. Никогда не знаешь, что она сделает в следующий момент. Еще мальчишкой в жаркие летние ночи, когда вода как черное стекло, я заплывал в море с этого пляжа.

– Ну, мы все целы, не считая рации, и это главное, – резюмировал Ломакс. – Далеко отсюда до фермы твоего брата?

– Около двух миль, и идти будет легко.

– Чем скорее мы попадем туда, тем лучше. – Ломакс поднялся на ноги. – Судя по сведениям разведки, даже на этой стороне острова патруль появляется каждый час.

Они поспешно засыпали оболочку лодки песком и камнями, Бойд раздал автоматы, и они тут же двинулись в путь – Алексиас впереди, а Ломакс замыкал шествие.