Кенда подумала о прекрасном платье, в котором она была в ресторане, и о других красивых вещах из магазина одежды… Джон дал ей почувствовать себя маленькой капризной девочкой, позволяя выбирать и покупать все, что ей понравится. Она вдруг обрадовалась тому, что не выбрала самые дорогие вещи. Ей доставляла огромное удовольствие каждая минута пребывания в магазине: это как сказочный праздник — примерять одежду и ловить на себе его восхищенный и ободряющий взгляд…

Кенда повернулась, села на край кровати и включила настольную лампу. Улыбаясь, она начала открывать коробки и вытаскивать из них вещи.

Вдруг она услышала стук в стену.

— Кенда, немедленно ложись спать! — прозвучал голос Джона.

С серьезным видом она закрыла коробки, отложила пакет из аптеки и забралась под простыню. Ей не спалось. Она была настолько переполнена впечатлениями дня, что не могла и думать о сне: она думала о предстоящем плавании через Тихий океан вместе с Джоном. Ему было тридцать три, а ей будет двадцать четыре через одиннадцать месяцев… Не такая уж и большая разница в возрасте. Но оценивая это серьезно, она подумала, что он относится к ней так, будто ей только шестнадцать. Правда, бывают моменты, когда он осознает ее возраст и видит в ней настоящую женщину — замечает ее тело…

Постепенно она уступила тяжести внезапно навалившегося сна, незаметно заставившего ее закрыть глаза. В те замечательные, но мимолетные минуты, когда она и не спала, и не бодрствовала, мысли о безбрежном океане, о его голубоватой воде поглотили ее. Она погрузилась в сон раньше, чем придумала ответ, который она ему как-нибудь даст, чтобы подтвердить единственную настоящую любовь в его жизни. Ответ на его вопрос: "Что ты думаешь об океане?..", заданный им, когда они были вдвоем… на борту "Бьюти"…

Конечно же, Кенда не могла знать, сколько раз стучали в дверь, прежде чем она проснулась. Открыв глаза, она прислушалась. Сначала, еще ничего не соображая, она вновь опустила веки, но стук повторился. Несколько мгновений она не делала ничего, только крепко сжимала простыню в руке. Затем услышала приглушенное:

— Кенда…

Медленно выбралась она из постели, включила лампу и потянулась за халатом. Надев его, завязала пояс в тугой узел.

— Кенда!

Голос одновременно был и похож, и не похож на голос Джона. Держа руку на цепочке, она спросила:

— Кто там?

— Впусти меня, — раздался ответ.

— Это ты, Джон?

— Да, открой дверь.

Сняв цепочку, она повернула ручку. Пьяный Перри Колдуэлл протянул руку и обхватил ее.

Кенда пыталась вскрикнуть, но его рука мгновенно накрыла ее рот еще до того, как она успела издать какой-нибудь звук. Глаза ее закатились от ужаса.

— Ш-ш-ш, — прошептал Перри ей на ухо, — будь послушной девочкой, и я уберу руку.

Перепуганная Кенда оцепенела. От него несло перегаром, и он дьявольски улыбался.

— Ты обещаешь? Тебе придется пообещать, что не будешь кричать, — только тогда я уберу руку.

Ей было просто невозможно дышать из-за его руки, закрывавшей ей и нос и рот. Наконец Кенда кивнула, и он отпустил ее. Мгновение она просто стояла, потом направилась к стулу, стоявшему рядом с дверью, и села. Она испытывала только ужас.

Перри Колдуэлл закрыл дверь и встал прямо перед ней, его пьяная рожа была бессмысленной. Он махнул ей рукой.

— Я знаю, о чем ты думаешь, но выбрось это из головы. Не зови его на помощь, она тебе не нужна. Я не собираюсь обижать тебя, но могу обидеть его, — он похлопал по карману своего плаща. — У меня есть с собой кое-что, и оно сразу же остудит его пыл.

Кенда открыла рот и набрала в легкие воздуха, с трудом проглотив комок в горле. Она не могла рисковать жизнью Джона.

— Что вам угодно, мистер Колдуэлл? — сурово спросила Кенда.

— То же самое, что мне было нужно вчера, — заплетающимся языком произнес он. — Мне нужно несколько фотографий.

— Пожалуйста, — ни на мгновение не задумываясь, сказала она, — снимайте.

Перри покачал головой и ухмыльнулся.

— О нет, не здесь, куколка. Мне нужна твоя фотография в натуральном виде: песок, вода и ты в твоем привычном наряде… Как говорится, в чем мать родила.

— Вы же знаете, что я никогда не пойду на это.

— Тебе решать, — самодовольно сказал Перри, — свою судьбу и судьбу своего любовника. Все дело в том, что если я еще задержусь в комнате, то твой дружок услышит нас. Ты уверена, что хочешь увидеть, что потом произойдет? — Он пожал плечами. — Что касается меня, то у меня просто куча времени, но… подумай, что произойдет? — На его губах появилось подобие улыбки, он уверенно поглаживал бороду.

Она не знала, верить ему или нет, но понимала, что сейчас не стоит с ним препираться. Она нервно закусила губу и сцепила пальцы.

Перри навел на нее указующий перст.

— Есть еще одна вещь, о которой вам с ним надо призадуматься.

— Что? — спросила Кенда шепотом.

— Небольшой вопросик о твоем виде на жительство. У меня есть мнение, что вы, мисс Ван, находитесь на острове нелегально, поэтому я считаю своей обязанностью привлечь к этому моменту внимание властей.

— Это неправда! У меня есть разрешение. Американский консул знает, что оно у меня есть! — Она была вся в напряжении.

Перри оперся о стену.

— Оно уже несколько лет как устарело, не так ли, мисс Ван? Кроме того, если оно у вас есть, покажите мне его.

Кенда закрыла лицо руками, борясь со слезами гнева и отчаяния.

— Зачем вы так? Что мы вам сделали, что вы так жестоки с нами? — Она вытерла глаза тыльной стороной ладони. — Я не понимаю, почему вы здесь, мистер Колдуэлл, — что, разве для репортера недостаточно работы на островах и без нас с Джоном?

Его маленькие черные глазки метали на нее молнии.

— Ты — мой билет обратно на материк, куколка. Ты — моя главная сенсация. Целых три года я провел здесь, скитаясь по этим чертовым островам. Хватит, я устал от них! Ты — самый горячий материал для заголовков газет, и мы оба знаем это. Я просил тебя по-хорошему дважды, но сейчас, в третий раз, я уже не прошу, а требую!

Кенда снова принялась плакать.

— Вы… так вы ничего не добьетесь! Наверняка вы это знаете! Наверняка!

Перри направился к ней. Она приподнялась со стула, в ее расширенных зрачках был пока только испуг.

— Что вы собираетесь делать?

— В конце концов, нет необходимости в такой спешке. Может быть, у меня даже больше времени, чем я предполагал.

— Вам лучше не подходить ко мне, — спокойно сказала Кенда. — Слышите? Вам лучше не приближаться ко мне.

— О, в самом деле? Может, я все же подойду поближе, милочка? — глумясь, спросил Колдуэлл и сделал еще шаг. — Ты ведь позволишь мне сделать это! Ты ведь пойдешь на все, чтобы уберечь от неприятностей своего любовника… Разве не так?

Кенда была так напугана выражением его лица, что плохо понимала, о чем он говорит. Такого злобного и холодного взгляда ей еще не приходилось видеть. Он стоял прямо перед ней.

— Подумываешь, не закричать ли? — мерзко спросил Колдуэлл.

Она подняла вверх кулаки.

— Убирайся прочь… — гневно прошептала она. — Убирайся прочь, или я закричу…

Перри насмешливо покачал головой.

— Нет, не закричишь…

Кенда прижалась к стене, лицо ее дышало презрением и отвращением.

Колдуэлл протянул руку и дотронулся до ворота ее ночной рубашки, проводя пальцами по кромке и едва касаясь ее груди.

— Ты, должно быть, представляла достойное внимания зрелище, когда Джон Тэйлор нашел тебя, дорогуша.

Кенда скользнула дальше вдоль стены от него, спасаясь от его домогательств. Она и сама была удивлена, что могла скрывать ярость и страх. "Господи, пожалуйста, пожалуйста, — молча молилась она, — помоги мне выпутаться из всей этой истории. Выпутаться так, чтобы не навредить Джону…"

Перри рванулся к ней, но она резко уклонилась в сторону, и он, споткнувшись, растянулся на полу.