Данковцы, чувствуя на себе общее внимание, пытались сделать вид равнодушный и даже небрежный, однако это получалось у них плохо.
Вожак их хмурил брови, щурил глаза, словно пряди волос, сброшенные ветерком на лоб, щекотали его. Саша, стоявший с гордо выпяченной грудью, откровенно глазел по сторонам и довольно улыбался. Юра поджал губы и скромно опустил глаза, но они, непослушные, то и дело стреляли в сторону лодки, будто хотели проверить, на месте ли она.
На Пете была новая чистая майка, и он, думая, что делает это незаметно, потихоньку одёргивал её. Сейчас он и не думал о мысе Медвежьем; он стоял среди разведчиков, окружённых всеобщим вниманием, и этого было достаточно, чтобы чувствовать себя почти героем. Ваня, чуть сутулясь, поглядывал на своего друга и, видимо, был очень доволен им, как доволен всем звеном, лагерем, солнцем, предстоящим путешествием - всем миром.
Более или менее равнодушным ко всему происходящему оставался лишь левофланговый - Сеня Волошин. Сначала он усердно крутил своей толстой пяткой, стараясь сделать в песке ямку, потом с таким же усердием принялся ковырять в носу. Но тут Данко громко скомандовал: «Смирно!» и пошёл навстречу Борису, чтобы отдать ему рапорт. Все подтянулись. Данко доложил:
- Товарищ вожатый отряда, первое звено в полном составе готово к отплытию на остров!
- Вольно! - отдал команду Борис и обратился к отряду: - Ребята, мы собрались, чтобы проводить разведчиков на остров Скалистый. Я думал, речей не будет, но вот тут хотят сказать из второго отряда. Слово имеет Анна Хмельцова.
Аня стояла рядом с Борисом. Когда он назвал её, она небрежно повела плечом, показывая этим, что вовсе не навязывается с речью и могла бы не выступать, если бы ей не поручили этого. Вчера на совете своего отряда Аня заявила, что не надо никаких приветственных речей, а то мальчишки возгордятся и задерут нос. Подумаешь, какие путешественники! Но совет отряда постановил, что приветствовать надо, и поручил это как раз Ане. Раз уж поручили, ничего не поделаешь.
Аня шагнула вперёд и чуть вздёрнула голову.
- Товарищи мальчики,- начала она, подумала и добавила: - пионеры первого звена! Совет второго отряда просил меня передать, что мы желаем вам успеха.- Она произнесла это, не глядя на звено Данко, а кося глаза на ряды подруг, подчёркивая тем самым, что это не её личные мысли.- Второй отряд надеется, что вы будете смелыми и дисциплинированными и хорошо выполните задание, которое вам дали.- Она чуть замешкалась, потом сказала: - Вот и всё,- и зашагала к строю своего отряда.
Ребята не знали, что делать: то ли аплодировать, то ли как-нибудь ответить, но тут вперёд вышел Борис и весело сказал.
- Даёшь остров Скалистый! А, Даниил?
- Даёшь! - обрадовался Данко, потом вытянулся и обратился официально: - Разрешите отправляться, товарищ вожатый?
- Отправляйтесь. И помните: насчёт задания - это правильно. Вы -разведчики всего лагеря. И будьте, как разведчики, наблюдательны, смелы и осторожны. Счастливого пути!
Тут Витя Борцов подал какой-то знак, и весь отряд дружно гаркнул:
- Счастливого пути!
У Данко дрогнуло и потеплело сердце. Сын майора, он хорошо знал этот возглас. Им прощались солдаты, провожая товарищей. Данко опустил руки по швам и поднял голову.
- Звено, по местам! - коротко крикнул он, и сам услышал в своём голосе бодрящую и властную твёрдость, которую всегда с завистью и гордостью отмечал в командах отца.
Звено в одну секунду очутилось в лодке: Петя с Ваней - самые лёгкие - на носу, Саша и Сеня - посредине, на вёслах, а Юра - на корме. Так у них было распределено заранее. В тот же миг на палке, прибитой к носу «шлюпа», затрепыхался треугольничек красного флажка.
Данко сбросил с ног спортивки, вошёл в воду и оттолкнул лодку от берега. На ходу впрыгнув в неё, он встал в полный рост на корме. Гребцы пригнулись над вёслами, взмахнули ими, и лодка устремилась вперёд.
И первый, и второй отряды, сломав строй, беспорядочно сгрудились на берегу. Маша Сизова забежала в воду почти по колено и кричала что-то, судя по выражению лица, весьма важное. Что именно, понять было нельзя, так как, кричала она не одна, галдели все. Откуда-то появился Силантьич. Размахивая руками, он суетливо толкался среди ребят, потом озабоченно подёргал бородку, решительно надёрнул картуз и торопливо засеменил по берегу, стараясь, видимо, догнать лодку.
- Банку… вы этакие… вычерпывать…- расслышал Данко.
Силантьич ещё вчера наказывал обязательно захватить с собой банку. Петя, услышав старика, вытащил из-под сиденья консервную банку, которую они с Ваней выпросили на кухне, и торжественно поднял её над головой. Силантьич удовлетворённо кивнул н, гордо выпятив бородёнку, степенно зашагал обратно.
Весёлый гвалт остался позади. Озеро разостлало перед лодкой широкую сверкающую дорожку, по которой, подпрыгивая и сшибаясь друг с другом, катились невысокие игривые волны. Набегая на лодку, они легонько плюхались о её борта, отскакивали и торопливо бежали дальше, вдаль, туда, где размыв берега, озеро переходило в реку Светлую.
грубоватым голосом затянул Данко, и звено подхватило:
Лодка шла быстро, но упорно вихляла из стороны в сторону.
- Ты не дёргай весло,- твердил Саша Сене,- не дёргай. Равномерно надо. Давай: раз… два… три!.. Вот опять…
Сеня дулся:
- Что ты на меня всё сваливаешь? А сам-то!..
Пока они спорили, Юра старательно вычерчивал что-то на борту. Его худенькое веснушчатое лицо выражало величайшую заботу. Через несколько минут он объявил:
- Придумал!.. Это она потому вихляет, что без киля. Плоскодонка. А я придумал: можно киль приделать. Вот такой.
Какой это будет киль, понять из неопределённых жестов Юры было нелегко, однако звено встретило его предложение одобрительно. Сеня, впрочем, придрался к «главному конструктору»:
- Что же ты раньше-то думал? Вот давай сейчас и садись за весло сам.- И Сеня поднялся было со скамейки, но под пристальным взглядом вожака сел обратно.- Уж и пошутить нельзя,- грустно забормотал он и вдруг закричал на Сашу: - Да не дёргай же ты! Ну!
- Ого, у Сени командирский голос появился.- Саша захохотал.- Удивительно! Да?
Сеня надул губы. Он вспотел и часто утирался рукой. Коротко стриженные волосы на его голове взъерошились. На кончике носа дрожала капелька пота.
Лодка всё вихляла.
- Вы ссоритесь, и потому не получается,- рассудил Ваня.- Давайте мы с Петей сядем за вёсла.
- Мы им покажем высший класс! - весело под-держал приятеля Петя и хотел уже встать, но его остановил испуганно-тоскливый, полный укоризны голос Вани:
- Пе-етька… Ведь ты же опять вывозился!
На рукаве новенькой майки расползлось жирное коричневое пятно. Петя деловито осмотрел его и пояснил:
- Смола.
- Я вижу, что смола, а вот ты, куда глядел?
- Подумаешь! Мы же путешествуем. Ещё и не так увозиться можно.
Ваня вскинул на Петю свои голубые ясные глаза, хотел что-то возразить, но только махнул рукой и, отвернувшись, стал смотреть в сторону, на проплывающие мимо берега; они приблизились: лодка вошла в реку.
Данко тоже озирал берег.
Протолкавшись меж берёз и сосен, кусты ивы и черёмухи вылезли на береговой откос и склонились над быстрой прозрачной водой. Они легонько покачивали своими ветвями, шуршали листвой, словно перешёптываясь, и зелёная их стена манила к себе сочной прохладой и чем-то неведомым, что, казалось, обязательно скрывается там, за густым переплётом ветвей и листвы.
Данко смотрел на берег и представлял себя на борту прославленного шлюпа лейтенанта Лазарева. Вот так же, наверное, проплывали перед взорами отважных мореходцев неведомые берега островов в Великом океане. Так же манили они, зазывали к себе, но всё дальше и дальше продвигался корабль, посланный Родиной к никому неизвестной земле где-то у Южного полюса. Поросшие пальмами коралловые рифы сменялись голыми безжизненными скалами, а за ними из полярных туманов выплывали и громоздились перед шлюпом угрюмые ледяные горы. Всё вперёд и вперёд. Необъятная ширь океана, ураганные штормы, холод - ничто не могло остановить первооткрывателей Антарктиды. Ведь это были русские люди, и послала их в неизвестные края сама Родина!..