Бойкот был пробным шаром: поскольку никто не протестовал, правительство стало вводить антисемитские законы. Вскоре евреи были отстранены от государственной службы, свободные профессии были для них также запрещены, и в сентябре 1935 года нюрнбергские законы окончательно поставили их вне общества. В непрерывной пропагандистской кампании, которая сопровождала эти меры, «Протоколы» и миф о всемирном еврейском заговоре играли весомую роль. «Фёлькише беобахтер» напоминала о них беспрестанно, а еженедельник Штрайхера «Дер штюрмер» печатал то выдержки из «Протоколов», то душераздирающие истории о германских девушках, изнасилованных евреями, о ритуальных убийствах немецких детей. Усилия «Дер штюрмер» были особенно важны, поскольку эта гнусная газета имела тираж почти в полмиллиона — один из самых больших в Германии, — а также вывешивалась на специальных стендах в городах и деревнях по всей стране; особенно зловещим было ее использование в школах.

Сами «Протоколы» рекламировались официально. Новое партийное издание было снабжено настойчивым призывом к каждому гражданину:

«Каждый германец обязан изучить ужасающие откровения Сионских мудрецов и сравнить их с безграничной нищетой нашего народа; сделать необходимые выводы и проследить, чтобы эта книга попала в руки каждому германцу… Мы, германские расисты, должны быть благодарны Провидению, которое осветило наш путь именно в то мгновение, когда все, казалось, было потеряно. Тяжелая борьба ожидает нас. Наша первая задача — дать противоядие душе германского народа и пробудить в ней понимание благородства арийской расы. С Богом — за воскрешение Германии!»[126]

«Протоколы» хорошо продавались — и в отличие от другой «священной» книги Третьего рейха «Майн кампф», — их не только покупали, но и читали. Многие читатели становились фанатичными поклонниками «Протоколов».[127] Менее чем за два года после прихода Гитлера к власти интеллектуальный и нравственный уровень в Германии упал так низко, что министр просвещения смог объявить «Протоколы» одной из главных книг для чтения в школах.

Подобный ход событий коснулся не только евреев. В царской России миф о всемирном еврейском заговоре использовался для дискредитации демократического строя; теперь, в Третьем рейхе, его использовали не только для дискредитации возможных противников диктатуры, но и для оправдания всей системы террора. В 1935 году Рейнхард Гейдрих, главный помощник Генриха Гиммлера, писал, что все оппозиционные организации разгромлены. В то же время он утверждал, что иудейско-масонский всемирный заговор все еще прилагает усилия, чтобы подорвать, отравить и разрушить германский народ:

«История последних тысячелетий учит нас умению распознавать врага. Мы видим, что сегодня впервые ухватили врага за самые корни. Удивительно ли, что он защищается все яростней?» Гейдрих признал, что предполагаемая активность великих заговорщиков почти не заметна, что ее крайне трудно обнаружить: «Когда после захвата власти исчезла открытая оппозиция и началась глубинная духовная борьба, многие члены СС оказались безоружными в этой борьбе, поскольку не сумели распознать всепроникающую природу противника». Тем не менее он настаивал: «Мы, воины, должны признать: потребуются годы ожесточенной борьбы, чтобы поразить врага повсюду, уничтожить его и обезопасить кровь и дух Германии от новых поползновений врага».[128]

На практике это означало, что всякий, кого режим по тем или иным причинам захочет преследовать или уничтожить, может быть объявлен наемником неувядающего еврейского всемирного заговора. Это означало также, что отрицать существование всемирного заговора может только враг режима, которого также надлежит преследовать и уничтожать. Так антисемитский миф, выдуманный несколькими эксцентричными священнослужителями и направленный против Французской революции, в 1930-е годы стал средством, при помощи которого тоталитарное правительство укрепляло свою власть над великой европейской нацией.

Миф о всемирном еврейском заговоре был также способом заставить немецкий народ принять внешнюю политику правительства. Эта политика была нацелена на войну, но такую цель ни одно современное европейское правительство — даже Гитлер — не могло ставить, открыто. Поэтому с 1933 года внешняя политика Германии изображалась прежде всего как защита против вражеской блокады, организованной евреями. Особенно Советский Союз изображался таким, каким его всегда представлял себе Гитлер, страной недочеловеков, управляемых евреями, Геббельс разражался филиппиками на эту тему во время ежегодных партийных съездов в Нюрнберге. В 1935 году он объявил, что большевизм — это сатанинский заговор, который мог созреть лишь в мозгу кочевника, а нацистская Германия — это скала, о которую бессильно разобьется азиатско-еврейский поток. На следующий год он назвал большевизм сумасшедшей и преступной чепухой, измышленной и организованной евреями, имеющей целью уничтожение европейских народов и установление на руинах мирового господства.[129]

У Штрайхера тоже имелось в запасе несколько перлов. Когда в 1935 году Советский Союз был принят в Лигу Наций, он заявил, что демократические правительства, поддержавшие этот шаг, наверняка состоят из тех пресловутых 300 человек, которых упоминал Ратенау, — «и эти триста человек принадлежат к еврейской расе и масонскому заговору».[130]

Тем временем усердные исследователи публиковали труды под таким, например, названием: «Евреи за спиной Сталина», где доказывалось, что все значительные лица в Советском Союзе — евреи. Поскольку в действительности почти все евреи, которые играли сколько-нибудь заметную роль в советской Коммунистической партии, были к этому времени ликвидированы Сталиным, работа была нелегкой — приходилось выдумывать горы лжи: еврейское происхождение приписывалось всякому человеку с латышским, армянским или татарским именем, да и обычным русским. Правда, затем такую процедуру распространили и на другие страны. Вскоре каждый политик любой страны, который пытался помешать планам Гитлера, начиная с Рузвельта, объявлялся евреем, евреем наполовину или по крайней мере мужем еврейки. Огромное количество соответствующих сведений выдавало Министерство пропаганды Геббельса, где в них почти не верили, и различные партийные учреждения, подчинявшиеся Розенбергу, где верили гораздо большему.

Странные вещи наблюдались в 1939–1940 годах, когда надо было поддержать германо-советский пакт о ненападении; обнаружили даже, что Советский Союз вовсе не управляется евреями, а предыдущие заявления были обманом, внушенным легковерным немцам иудаизированными англичанами. Однако это было слишком даже для Геббельса, и он, должно быть, почувствовал облегчение, когда в 1941 году его утверждения о тождестве евреев и коммунистов в конце концов оправдались.

Однако, какие бы иные цели ни преследовала эта пропаганда, какие бы иные задачи она ни решала, главной ее мишенью всегда были сами евреи и главной задачей было представить этих людей олицетворением зла. Финалом подобного пути было убийство, и уже перед войной одержимые «Протоколами» люди намекали на такую возможность. В конце 1936 года «Дер штюрмер» предсказывала очистительную операцию всемирного размаха:

«Необходимо сосредоточить волю германского народа на разрушении бацилл, расселившихся в его теле, необходимо объявить войну всем евреям в мире. Ее конечным результатом явится решение проблемы: или христианские добродетели спасут мир, или он погибнет от еврейской отравы… Мы верим в конечную победу германского народа и в освобождение, таким образом, всего нееврейского человечества. Те, кто поразят мирового Еврея, спасут землю от Дьявола».[131]