...если у каждого государства два врага и если по отношению к внешнему врагу ему дозволено и не почитается безнравственным употреблять всякие меры борьбы, как, например, не ознакомлять врага с планами защиты или нападения, нападать на него ночью или неравным числом людей, то почему же такие меры в отношении худшего врага, нарушителя общественного строя и благоденствия, можно называть недозволенными и безнравственными? (1,94).
Сформировавшееся государство имеет два рода врагов: внутренних и внешних. Какое орудие употреблять ему в войне против внешних врагов? Будут ли два враждующих полководца сообщать планы своих кампаний друг другу и тем облегчать другому защиту? Можно ли ждать, что они откажутся от ночных нападений, засад, ловушек, сражений с превосходящими силами? И эти засады, и эти хитрости, всю эту стратегию, необходимую для ведения войны, вы не хотите использовать против внутренних врагов, против нарушителей общественного порядка? (83-84).
Может ли здравый логический ум надеяться успешно руководить толпами при помощи разумных увещаний?..
...Руководясь исключительно мелкими страстями, поверьями, обычаями, традициями и сентиментальными теориями, люди в толпе и люди толпы поддаются партийному расколу... (1,94).
Можно ли руководить, опираясь только на здравый смысл, неистовыми толпами, движимыми только чувствами, страстями и предрассудками? (84).
Политика не имеет ничего общего с моралью (1, 95).
Имеет ли политика что-либо общее с моралью? (84).
Скоро мы начнем учреждать громадные монополии - резервуары колоссальных богатств, от которых будут зависеть даже крупные гоевские состояния настолько, что они потонут вместе с кредитом государств на другой день после политической катастрофы... Господа экономисты, здесь присутствующие, взвесьте-ка значение этой комбинации! (VI, 110).
Я учредил бы, например, громадные финансовые монополии - резервуары государственного богатства, от которых все частные состояния зависели бы настолько, что они были бы поглощены вместе с государственными кредитами на другой день после любой политической катастрофы. Вы экономист, Монтескье, взвесьте значение этой комбинации! (118).
Всеми путями нам надо развивать значение нашего Сверхправительства, представляя его покровителем и воздаятелем и вознаградителем... (VI, 111). [159] всемерное развитие господства государства, представляя его суверенным защитником, покровителем и воздаятелем (118).
Аристократия гоев[160] как политическая сила скончалась... но как территориальная владелица она вредна для нас тем, что может быть самостоятельна в источниках своей жизни. Нам надо поэтому ее во что бы то ни стало обезземелить (VI, III).
Аристократия как политическая сила мертва, но владеющая землей буржуазия все еще опасна правительству тем, что она самостоятельна: необходимо лишить ее средств или совсем разорить. Для этого достаточно увеличить налоговое бремя на земельную собственность, чтобы привести сельское хозяйство в состояние упадка (119).
Для разорения гоевской промышленности мы пустим... развитую нами среди гоев сильную потребность в роскоши, всепоглощающей роскоши (VII, 112).
С крупными промышленниками и фабрикантами можно иметь выгодные сделки, поощряя их к чрезмерной роскоши (119).
Необходимо достичь того, чтобы, кроме нас, во всех государствах были и только массы пролетариата, несколько преданных нам миллионеров, полицейские и солдаты (VI, 114).
Необходимо добиться, чтобы в государстве были только пролетарии, несколько миллионеров солдаты (119).
Фальсификатор, нанятый для того, чтобы представить евреев ненавистниками, не всегда тщательно выполнял задание. Он небрежно читал фразы из «Диалога». Приведем примеры:
Во всей Европе, а с помощью ее отношений и на других континентах мы должны создать брожения, раздоры и вражду. В этом двоякая польза: во-первых, этим мы держим в решпекте все страны, хорошо ведающие, что мы по желанию властны произвести беспорядки или водворить порядок... Во-вторых, интригами мы запутаем все нити,протянутые нами во все государственные кабинеты... (VII, 115)
Необходимо возбуждать за рубежом, с одного конца Европы до другого, революционное брожение... Это даст два преимущества: либеральная агитация за рубежом поможет оправдать внутренние репрессии. Более того, так можно будет подчинить все государства и по желанию создавать в них порядок или конфликты. Важно также запутать кабинетными интригами все нити европейской политики (119).
Наше правление должно окружить себя всеми силами цивилизации, среди которых ему придется действовать. Оно окружит себя публицистами, юристами-практиками, администраторами... (VIII, 117).
Власть, о которой я мечтаю... должна привлечь к себе все силы и таланты цивилизации, в недрах которой она существует. Она должна окружить себя публицистами, юристами, администраторами (120).
Народ питает особую любовь и уважение к гениям политической мощи и на все их насильственные действия отвечает: «Подло-то подло, но ловко!.. Фокус, но как сыгран, сколь величественно, нахально!» (X, 121).
Народы питают огромную тайную любовь к жестоким гонениям. Обо всех насильственных действиях, отмеченных талантом, с восторгом, перекрывающим любой упрек, говорят: «Верно, это нехорошо, но это ловко, это здорово сделано, это сильно!» (129)
У Жоли Макиавелли предсказывает государственный переворот. Это, очевидно, относится к перевороту Наполеона III, осуществленному 2 декабря 1851 года. Русский же автор приписывает этот переворот «сионским мудрецам», не объясняя, как может быть достигнута такая цель, как всемирный переворот. Макиавелли идет дальше, и полицейский-фальсификатор неизменно следует по его стопам:
Когда мы совершим наш государственный переворот, мы скажем тогда народам: «Все шло ужасно плохо, все исстрадались. Мы разбиваем причины ваших мук: народности, границы, разномонетность... Конечно, вы свободны произнести над нами приговор...» (X, 121).
Государственный переворот, который я совершу, я ратифицирую народным голосованием. Я буду говорить народу примерно так: «Происходящее было ужасно, я все это уничтожил, я спас вас, поддержите ли вы меня? Вы свободны осудить или оправдать меня» (130).
...нам надо привести ...нам надо привести ...нам надо привести различия классов и ценза, чтобы установить абсолютизм большинства. ...мы сломаем значение гоевской семьи... мы создадим такую слепую мощь, которая никогда не будет в состоянии никуда двинуться, помимо руководства наших агентов... (X, 121).
Макиавелли: С помощью голосования без различия классов и имущественного ценза я установлю абсолютизм одним росчерком пера. Монтескье: Да, так как этим цензом одним росчерком вы также разрушите единство семьи... и вызовете множество слепых сил, которые будут действовать по вашей воле (130).
Голосование, о котором говорит Макиавелли, - прозрачный намек на наполеоновский плебисцит. Со своей же стороны автор «Протоколов» добавляет чудовищную нелепость - «абсолютизм большинства». Вся парламентская система, которой посвящены 10-й и 11-й протоколы, скопирована с «Диалога», и здесь вновь не очень умный фальсификатор оставляет следы собственной работы:
Под разными названиями во всех странах существует примерно одно и то же. Представительство, Министерство, Сенат, Государственный Совет, Законодательный и Исполнительный Корпус. Мне не нужно пояснять вам механизм отношений этих учреждений между собою, так как это вам хорошо известно... (X, 122).