Однако, как это ни удивительно, другое мнение сегодня встречается у некоторых советских авторов. Например, главный редактор журнала «Наш современник» Станислав Куняев считает, что «Протоколы» — «плод работы античеловеческого ума и почти сверхъестественной, поистине сатанинской воли», что «эта книга — плод тщательного анализа всей политической истории человечества. Кто бы ее ни создал — она создана незаурядными умами, злыми анонимными демонами политической мысли своего времени».[173]

Подобная романтизация, демонизация «Протоколов», приписываемая их автору почти сверхъестественная сила интеллекта способствуют реанимации идеи о мировом заговоре неких зловещих, могущественных «сионских мудрецов», или главарей «международного сионистского против заговора» русского народа.

Однако настало время задать вопрос: какое вообще отношение имеют «Протоколы» к сионистскому движению? Почему в конце концов стараниями антисемитов за целый век не были выявлены и названы сами «сионские мудрецы»? Где 33 подписи? Почему враги рода человеческого не изобличены поименно, а Нилусом приведено лишь имя Герцля, и то только после его смерти?

Даже во времена первых распространителей «Протоколов» были многочисленные противоречия в квалификации «сионских мудрецов» как деятелей сионистского движения. Кон рассказывает, что уже в самом раннем издании «Протоколов» в газете «Знамя» переводчик в постскриптуме подчеркивает, что «Протоколы» не имеют ничего общего с сионистским движением. Однако издатель «Знамени» Крушеван в той же газете утверждает, что «Протоколы» являют собой «угрозу сионизма». Бутми, например, настаивал на том, чтобы не смешивать эти два понятия, а Нилус заявлял в издании «Протоколов» 1917 года, что они представляют собой именно план, принятый секретно в Базеле на I Конгрессе Всемирной сионистской организации (ВСО) в 1897 г. Однако сам Нилус в более раннем издании 1905 года утверждал, что доклады были прочитаны не в Базеле, а во Франции. Существовала также версия, что само определение «мудрецов» как «сионских» возникло от фамилии Ильи Циона, журналиста, непримиримого противника реформатора С. Витте, против которого в «Протоколах», несомненно, содержались явные нападки.

Плагиатор, который настаивал, что «Протоколы» — это секретные документы Базельского конгресса ВСО, простодушно вложил в уста «сионских мудрецов» латинские цитаты из Библии, взятые им у Жоли, не очень-то задумываясь над тем, что только один этот факт говорит о подделке. Но сейчас нас интересует другое. С. Нилус, который утверждал, что «Протоколы» — дело рук сионистов, приводит в издании 1917 года следующий протокол: «…мы будем подстраивать выборы таких президентов, у которых в прошлом есть какое-нибудь нераскрытое темное дело, какая-нибудь «панама»…»[174]

Конечно, этой фразы не могло быть в памфлете Жоли, опубликованном в 1864 г. Это — позднейшее добавление плагиатора, которое лишний раз доказывает, что сами «Протоколы» были состряпаны позже Базельского конгресса.

Происхождение непонятного слова «панама» в 10-м протоколе следующее. В 1885 году обанкротившаяся компания Панамского канала поручила авантюристу еврею Корнелиусу Герцу добиться разрешения от французского парламента на выпуск бон. Герц воспользовался услугами барона Дж. де Рейнаха, тоже еврея, который для этой цели подкупил многих законодателей. В 1892 году это обнаружилось, и скандал стал достоянием публики. Рейнах покончил с собой. Подкупленные законодатели предстали перед парламентской комиссией по расследованию, однако были наказаны сравнительно легко. Лубе, который в то время был премьером, вынужден был уйти в отставку. Когда затем в 1899 году он стал президентом, толпы народа, собравшиеся на улице, напоминая ему о скандале, кричали: «Панама! Панама!»

Возвращаясь к «Протоколам», вряд ли может прийти в голову, что даже столь изощренные «мудрецы» как сионисты, еще в 1897 г. (год конгресса в Базеле), смогли предвидеть реакцию французского народа на скандал в 1899 году. Кроме того, нет оснований считать, что «мудрецы» захотели бы лишний раз напоминать о скандале, в котором были замешаны евреи. Естественно, каждому серьезному и внимательному читателю совершенно очевидно, что «Протоколы» составили после или в 1899 году, что делает несостоятельными обвинения С. Нилуса.

Существует еще одна версия, что сионисты, собравшись в 1897 году в Базеле, специально использовали как основу памфлет Жоли, чтобы в случае обнаружения «Протоколов» в будущем можно было спрятаться за это алиби и убедить всех, что они — фальшивка, плагиат. О. Пьер Чарльз замечает по этому поводу: «Это почти также умно, как говорить, что египетские пирамиды были построены, чтобы служить мостом над Дунаем, или что Нотр-Дам де Пари — это крепость, защищающая Пиренеи».[175]

Вместе с тем эта легенда жива и сейчас. И вообще, идея о том, что именно евреи-сионисты — корень всех бед, находит сегодня у нас в стране все более широкое распространение. Она — проявление крайней нетерпимости, ксенофобии, откровенного антисемитизма. Эти настроения, как это ни печально, все сильнее проникают в интеллигентско-писательскую среду, и вот уже на VI пленуме Правления СП РСФСР можно было услышать: «…доколе иуда сионизм будет травить и истреблять наш народ…»[176]

Вернемся к событиям в Германии 20-30-х годов. «Протоколы» были усвоены нацистской философией, и на их основе выработана идея «расового противостояния» арийцев и евреев. Как подчеркивал Н. Кон, для нацистов вся история человечества была представлена как неизбежная борьба между духовностью, олицетворением которой является «немецкая раса», и материализмом, нашедшим свое воплощение в «еврейской расе». Борьба между этими двумя единственными чистыми «расами» (все остальные — лишь «хаос, мешанина народов») и является основным содержанием исторического процесса. «Стоит только уверовать в это, — подчеркивает Н. Кон, — как тут же подобные убеждения приведут к массовым убийствам».

Согласно пропагандистским установкам национал-социализма, вторая мировая война должна была быть преподнесена немецкому народу как война против «всемирного еврейства». Тем самым оправдывалась постановка вопроса о выселении и уничтожении евреев внутри рейха, а затем в намеченных для захвата странах. В соответствии с этими установками нападение на СССР трактовалось нацистскими идеологами как борьба с «еврейско-большевистским заговором», а марксизм объявлялся «еврейским движением». Автор книги приводит, например, высказывание Генриха Гиммлера в лекции, посвященной сути СС, в январе 1937 года, где он определил в качестве «национального противника» третьего рейха «международный большевизм», направляемый евреями и масонами.

Гитлер в «Моей борьбе» широко использовал «Протоколы». Вскоре они стали частью официальной нацистской теории и пропаганды. Н. Кон говорит об «искренности» антисемитизма Гитлера, о его отношении к евреям как о проявлении своего рода безумия. Он считает, что для Гитлера все, что ограничивало его собственное маниакальное стремление к господству, автоматически воспринималось как часть еврейского всемирного заговора… «Любая нация, большая или малая, которая пыталась защищать свою территорию или свои интересы от ненасытных претензий Германии, тем самым доказывала, что является орудием в руках «сионских мудрецов». В глазах Гитлера Россия являлась той страной, где евреи «заразили» все население. Отсюда возникла откровенно изложенная цель — уничтожение русских. Существует также тезис о мнимой «иррациональности» гитлеровского антисемитизма. Это ведет к несколько упрощенному и узко персонифицированному представлению о германском фашизме и антисемитизме, сводит проблему к личности Гитлера и нескольких фашистских главарей, что не дает возможности ответить на вопрос о живучести антисемитских предрассудков в настоящее время и о закономерности обострения антисемитизма в различные исторические периоды.