В Кремле был двор государев. У старых великих князей хоромы были деревянные. Но по мере того, как держава Московская принимала более крепости и государственной силы, возникала при дворе потребность созидать каменные здания. При Иоанне III построен был каменный казенный дворец между Архангельским и Благовещенским соборами, а потом и дворец для жилья, оконченный в 1508 году. Ужасный пожар в 1547 году повредил этот дворец. Иоанн возобновил его и украсил золоченою кровлею, но в 1571 году он был разорен Девлет-Гиреем. При Федоре он был, однако, уже отделан и находился в нарядном виде. При Борисе, Самозванце, Шуйском и в первую половину царствования Михаила строили только деревянные дворцы. Но после пожара 1626 года, в другой раз при Михаиле истребившего царское жилье, принялись за постройку каменных зданий. Михаил Федорович отстроил себе каменный дворец, но не жил в нем, а предоставил его царевичу и предпочел для себя жить в деревянном здании, находя, что деревянные здоровее каменных. При Алексее Михайловиче была построена новая дворцовая палата и потешный дворец. В конце его царствования было два царских каменных дворца. При Федоре Алексеевиче были перестроены и обновлены каменные здания дворца. Но тем не менее в XVII веке цари продолжали предпочитать деревянные здания для жилья, и для каждого члена царского семейства строили особые домики. Таким образом, царские усадьбы в Кремле состояли из немногих каменных и множества деревянных строений, отдельно построенных, нагроможденных в различных направлениях и по вкусу времени испещренных золотом, разноцветными и вычурными украшениями. Царский двор огорожен был решеткою с воротами, на которых висели образа. Эти ворота были: Курятные, Колымажные, украшенные высокою башнею и часами, Воскресенские и Золотые, или Гербовые, с башнею, на вершине которой находился золоченый двуглавый орел, а на стенах были изображены гербы областей Московского государства. Курятные ворота в 1658 году были переименованы в Троицкие и находились на севере, без башни наверху, под палатами царских мастериц; за ними вне двора было множество зданий, занимаемых разными отраслями царского хозяйства; дворцы: сытный, кормовой, хлебенный, приспешные палаты, пивоварня, медоварня, воскобойня, свечная, аптека, денежный двор, конюшенный двор и прочее. На взгорье к Москве-реке был запасный дворец — каменное здание с разведенным на нем садом, а внизу житный двор (где хранились хлебные запасы) и церковь Благовещения. Кроме царского двора в Кремле были дворы приближенных к царю бояр и вельмож. Так, при Алексее Михайловиче там находились дворы: Морозова, Куденевича-Черкасского, Бориса Лыкова и других. Оригинальная неправильность постройки, вычурность, пестрота и затейливость украшений останавливали на себе глаза путешественников, но более всего поражали их кремлевские церкви: купола и главы некоторых из них были покрыты золоченою медью и ослепительно блистали против солнца. В начале XVI века только немногие из них были каменные, но в XVII число их несравненно увеличилось. Всех вообще церквей насчитал Олеарий в Кремле 52, а другой путешественник при Алексее Михайловиче только 30. Верно только то, что их было больше, чем теперь, потому что кроме существующих упоминаются такие, которых более нет: Сретенский собор, Троицкий монастырь, церковь Сергия Чудотворца. Башня Ивана Великого, построенная Борисом, величаво возвышалась над кремлевскими зданиями; близ нее находилась башенка с огромным колоколом в 365 центнеров весом. К огромному языку его были привешены две веревки, а к каждой из них по двенадцати веревочек, так что нужно было двадцать четыре человека, чтобы раскачать эту массу. В него звонили по большим праздникам и при встрече посольств.

За пределами Кремля на восток протягивался Китай-город. Китай-город начинался от Кремля Красною площадью. Он обведен был кирпичною стеною красного цвета (побеленною при царевне Софье), которая на севере соединялась с углом кремлевской, а на юге вдоль Москвы-реки с белогородскою и образовывала с нею одну стену. Тут было лобное место, откуда читались народу царские грамоты; здесь стояла Покровская церковь, которую называли Иерусалимскою, построенная царем Иваном Васильевичем после взятия Казани и теперь поражающая своею оригинальностью и причудливою смесью восточной архитектуры с европейскою. Недалеко от нее был амфитеатр из тесаного камня, поднимавшийся вверх уступами, место значительное в старой обрядности нашей в праздник вербного воскресения. Близ амфитеатра стояла церковь св. Меркурия Смоленского, с другой стороны амфитеатра находился Земский приказ — покрытое землею здание с двумя огромными орудиями наверху и с другими двумя внизу на земле. На Красной площади пред лицом Кремля был большой рынок, где постоянно толпились и продавцы, и покупатели, и празднолюбцы, а вблизи амфитеатра сидели женщины, продававшие свои изделия. На восток от рынка простирались торговые ряды; их было множество, потому что для каждого товара был свой торговый ряд. В Китай-городе была типография, множество церквей, многие приказы, дома знатных бояр, дворян и гостей, английский двор, по упразднении привилегии англичан обращенный в тюрьму, три гостиных двора; от последнего из них, персидского, на юг шла овощная улица, состоявшая из лавок с овощными товарами. Она упиралась в рыбный рынок, по рассказам иностранцев, сделавшийся известным своей нестерпимой вонью. От него через реку построен был мост на судах, а за мостом следовало Козье болото, урочище, на котором казнили преступников.

За пределами Китай-города следовал Белый город, обведенный белою стеною, называемой так в отличие от красной стены Китай-города. До Федора Иоанновича стена, построенная на этом месте, была деревянная; при этом государе вместо нее сооружена каменная. Она была высока и толста, шла в виде полумесяца от одного пункта близ Москвы-реки до другого близ той же реки, в обоих пунктах загибалась и примыкала с запада к Кремлю, а с востока к Китай-городу, так что у подножия царского двора все три города соединялись в одну кремлевскую стену, которая шла вдоль Москвы-реки. По стенам Белого города шли башни; из них двенадцать были проезжими с воротами: на юго-западе Троицкая, в повороте, посредством которого Белый город соединялся с Кремлем; отсюда по круговой линии на запад, с запада на север, а с севера на восток следовали одни за другими ворота в проезжих башнях: Чертольские, переименованные в 1658 году в Пречистенские, Арбатские, в том же году нареченные Смоленскими, Никитские, Тверские, Петровские, Дмитровские, Сретенские, Мясницкие, переименованные в 1658 году в Фроловские, Покровские, Яузские и Васильевские. Между Сретенскими и Дмитровскими воротами стояла башня, через которую проходила река Неглинная, протекавшая через Белый город по направлению от северо-востока к северо-западу. Эта башня называлась Неглинною Трубой. Между проезжими башнями стояли глухие: между Чертольскими и Арбатскими, также между Никитскими и Тверскими по две; между остальными по одной; глухая башня между Яузскими и Васильевскими воротами носила исключительное название Наугольной. В начале XVIII века только между двумя воротами было по одной башне, между другими везде по две, а между некоторыми и по три. Стены Белого города шли по линии нынешних бульваров, и, как известно, старинные названия ворот сохранились до сих пор, хотя стены уже давно исчезли по повелению Екатерины II. Белый город, или Царь-город, как его называли, был самою населенною частью. Москвы. У многих князей и бояр были здесь большие дворы, здесь жили многие из богатого купечества, большая часть ремесленников со своими мастерскими и лавками при них для продажи своих изделий; здесь был гостиный шведский двор; здесь сосредоточивалась торговля хлебом и мясом. Последнее продавалось на мясном рынке с мясных скамей; на этом рынке были и бойни, куда пригоняли скотину. На берегу Неглинной, близ урочища, называемого Поганый Пруд, стоял пушечный, или литейный, завод, где готовились пушки и колокола; в другом месте был царский конюшенный двор с конюшнями. Еще в конце XVII века на правой стороне Неглинной возвышался построенный Иоанном Грозным в 1565 году в итальянском вкусе дворец.