Ван затащил меня в кабину башенного крана, чтобы, как он выразился, я «сверху мог лучше разглядеть горизонты прекрасного будущего порта».

Волнуясь, путая китайские и русские слова, он рисовал картину этого прекрасного будущего… Многокилометровые причалы, десятки кораблей под флагами разных стран мира, контейнерные зоны, краны, самая современная техника, Международный Клуб моряков…

Честно говоря, пока это трудно было себе представить даже с высоты башенного крана. Перед нами были лишь пустынные воды небольшой рыбачьей гавани да несколько рыбачьих лодок на горизонте.

Забегая вперед, могу сказать, что сегодня порт выглядит именно так, как мечтал об этом романтик Ван.

Несколько больший оптимизм внушали построенные тогда недалеко от будущего порта уютные коттеджи для японских специалистов. С садиками, бассейнами, гаражами, они свидетельствовали о том, что японцы приехали сюда всерьез и надолго. Японские фирмы приобрели участок земли в 30 квадратных километров сроком на 70 лет, и вместе с портом будут строить здесь комплекс предприятий: химических, электронных, перерабатывающих заводов. Крыши строящихся цехов маячили поодаль.

Среди тех, кто активно поддержал хайнаньский эксперимент, был тогдашний Генеральный секретарь ЦК КПК, президент страны Цзян Цзэмин. Особые зоны в Китае и Хайнань, в частности, – его детище. Он как бы принял эстафету из рук патриарха китайских реформ Дэн Сяопина, который завещал Китаю активно создавать такого рода экспериментальные зоны, «кошек, которые ловили бы и социалистических, и капиталистических мышей».

Нельзя сказать, что идея «хайнаньского эксперимента» была всеми встречена «на ура». Сомневающихся было более чем достаточно на всех уровнях. Многие считали, что отдавать богатства острова на откуп «капитализму» – дело рискованное и неблагодарное. Раздавались такие голоса и на сессии Всекитайского Собрания Народных представителей – китайского парламента – Высшего законодательного органа КНР.

Звучали и сомнения такого рода. «Да, – говорили скептики, – Хайнань – это окно в мир. Но стоит его слишком широко распахнуть, вместе со свежим воздухом в дом попадут комары и мухи». Опасались, что непосредственное соприкосновение с буржуазной моралью и нравами капиталистического образа жизни, вместе с массовой культурой, фильмами, проповедующими продажный секс и насилие, местное население впитает худшие стороны «западной» жизни.

У этих опасений были основания. Уже в самом начале эксперимента здесь начались всевозможные финансовые и экономические аферы. Пожалуй, самой грандиозной оказалась идея закупки за рубежом крупной партии легковых автомобилей с целью их дальнейшей перепродажи. Афера, получившая в китайской прессе наименование «Хайнаньское дело».

Под покровом ночи на военных кораблях, минуя таможни, беспошлинно ввозились на остров легковые автомобили, главным образом, из Японии. А затем потихоньку втридорога продавались в континентальный Китай, особенно в те провинции и города, которые не имели таможенных льгот. Правда, вырученные деньги оседали, как потом подтвердило следствие, не в карманах организаторов этой махинации, а шли на благоустройство острова. Но закон-то нарушался!

В конце 80-х побывал я на китайско-американском совместном предприятии по изготовлению телевизоров. Здание сборочного цеха было еще в лесах, а предприятие уже выпускало готовые телевизоры – по тысяче штук в день. Японская техника, американский капитал, китайский инженерно-технический персонал, приехавший из соседней особой экономической зоны Сямэнь, дешевый труд наскоро обученных местных работниц, выгодные условия сбыта готовой продукции – вот основные слагаемые успешной работы предприятия.

Директор завода Сюй Юймэй, кстати, тоже бывший выпускник российского ВУЗа, учившийся в Свердловске, рассказал, что предприятие дает и валютную выручку, причем 90% валюты завод оставляет на свои нужды.

Рядом с заводом, тоже еще в лесах, высилось здание банка, который организовали китайские эмигранты. Тридцать миллионов этнических китайцев – «хуацяо» разбросаны по всему миру, но связей с Китаем они никогда не прерывали. Это в прямом и переносном смысле золотой запас страны. Их доля вложений в хайнаньскую экономику весьма велика.

Я еще не встречал такого китайского эмигранта, который не желал бы вернуться на Родину, к могилам предков, кто не хотел бы покоится в этой древней земле. Здесь на Хайнане возникли целые поселения, где вернувшимся в Китай «хуацяо» создают условия для привычной жизни и труда. Например, любой может приобрести двухэтажный коттедж со всеми удобствами вместе с участком земли. Коттеджи не дешевы: от 50 до 250 тысяч долларов. Но люди с готовностью селятся здесь. Эмигранты из Сингапура, Малайзии, США…

Через десять лет Хайнаньского эксперимента достижения в экономической области доказали, что путь был выбран правильный. Валовая продукция здешнего сельского хозяйства, в основе которого тропическое растениеводство, ежегодно возрастала в среднем на 9%. Опорными отраслями местной экономики стала «новая промышленность». Это, в первую очередь, более 100 проектов сотрудничества с внешним миром в области высоких технологий: электроника, информатика, биология, фармацевтика, оптика, машиностроение.

Вслед за Хайнанем особые экономические права, в том числе и законодательные в области размещения и использования иностранных капиталов, получили еще четыре экономические зоны Китая: Шенчжэнь, Чжухай, Шаньтоу (провинция Гуандун) и Ся-мынь (провинция Фуцзянь).

Эти пять зон давно уже стали полигоном экономической реформы в Китае. Здесь стремительно растет сумма иностранных капиталовложений в местную экономику. Ежегодно она превышает 26 миллиардов американских долларов. А общий объем внешнеторгового оборота этих специальных зон, включая Хай-нань, достиг уже 59 миллиардов долларов, что составляет одну пятую общенационального показателя.

Являясь, как говорят в Китае, «окнами открытости» во внешний мир, Хайнань и его ближайшие соседи – особые экономические зоны китайского юга – полностью используют свою близость к рынкам Азиатско-Тихоокеанского региона.

После присоединения Гонконга к Китаю 1 июля 1997 года перспективы развития Хайнаня расширились. Ряд решений Центрального Правительства Китая предусматривает слияние Гонконга с Хайнанем. У двух территорий, составляющих единую экономическую зону, будет общее законодательство, предусматривающее самостоятельное принятие местных законодательных актов.

А если учесть, что сюда примкнула и еще одна вскоре возвращенная Китаю бывшая португальская колония Макао, расположенная рядом, то легко представить, какие возможности откроются для специальной экономической зоны «Хайнань-Гонконг-Макао». На карте Юго-Восточной Азии вырастает еще один «Дракон Азии», на этот раз чисто китайского происхождения.

Но тут, наверное, пришло время еще раз вспомнить о некоторых негативных моментах развития экономики острова.

Побывавший в конце 1998 года в южных экономических зонах Премьер Госсовета Чжу Жунцзи вынужден был говорить о процветающей здесь «разнузданной деятельности контрабандистов и валютных мошенников» и призвал создать целую систему для борьбы с этими явлениями.

Позднее на острове прошел целый ряд судебных процессов, в частности, за взятки и растрату государственных денег был расстрелян некий Чэнь Ложун – Начальник Управления Табачной компании, суровое наказание понесли и другие преступники – чиновники.

Был закрыт целый ряд коммерческих предприятий, принадлежавших китайской армии, милиции, правоохранительным органам. Отныне все политико-правовые органы на острове устранялись от участия в деятельности созданных ими хозяйственных предприятий. Что же, у борцов с коррупцией должны быть чистые руки.

Появились на Хайнане и другие проблемы.

Остров, особенно его города и курортные поселки захлестнула «желтая волна». Легальные и полулегальные видеосалоны, где крутились фильмы весьма рискованного содержания, небольшие отели «с интимными услугами», а то и откровенная проституция, наркомания, азартные игры – все это появилось на острове.