— Дождешься моего возвращения — с меня еще двести. Идет?

— Ты надолго туда?

— На пол часа. Может быть на час…

— Подожду… — согласился водитель и, заглушив мотор, достал из бардачка сканворд и ручку. Павел, никогда не понимавший, каким же образом это занятие развивает мозги, только покачал головой и двинулся к тому месту, где тропа, бравшая свое начало и широкой смотровой площадки, спускалась низ, к самой воде.

Спуск занял всего минут десять. Едва скрывшись из поля зрения водителя, Павел вынул из спортивной сумки меч, лезвие которого тут же вспыхнуло оранжевым огнем, отгоняя прочь Тьму. Давление Темной ауры, которое Павел ощущал на себе с того момента, как вышел из гостиницы, ослабло, но не сошло на нет. Даже меч не мог отразить это воздействие… И Павел подозревал, что спустя какое то время иссякнет и энергия меча.

Вот и конец тропы. Река стремительно неслась вперед всего в каких-то полутора метрах под ногами Павла. Он стоял на маленьком выступе в скальной породе — еще ниже спуститься было невозможно, да он и не считал это необходимым. В сотне метров слева от него высилась громада плотины, величие которой казалось незыблемым. Стена, сотворенная руками человека прочно держала чудовищный напор воды. И не хотелось даже думать о том, что стоит в этой стене появиться хотя бы маленькой трещинке, как вода нащупав слабину, обрушится на нее всей своей мощью, сметая все на своем пути.

Павел присел на корточки, всматриваясь в темные воды, стремительно уносящиеся прочь под его ногами.

— Кто ты? — тихо спросил он, справедливо полагая, что тому, кто живет в этой пучине нет нужды слышать его слова, чтобы понять их, — Кто ты? Зачем ты делаешь все это?

Река молчала… Лишь черная аура пеленой окутывала каждый выступ скал.

— Эухед? Отзовись, Темный, если это ты. Что сталось с тобой, о котором сам МакКормик говорил как о милом и безвредном существе? Зачем тебе столько смертей? Зачем тебе этот город? Оставь его, иди своей дорогой…

И вновь ответом ему был лишь ровный гул воды, доносящийся с плотины, да плеск волн, бьющихся о скалы. Павел встал в полный рост, готовый уйти ни с чем… Кем бы ни было это существо, облюбовавшее Мраморную ГЭС, оно не желало ни говорить, ни драться с ним. Оно лишь душило его своей аурой.

Он уже повернулся, чтобы уйти, когда какой-то новый звук заставил его вновь обратить взгляд на воду. Из черной бездны бурной реки показалось длинное темно-красное щупальце, замершее над поверхность. Оно замерло лишь на секунду, а затем рванулось к Павлу, в мгновение ока схватив его за пояс и резко дернув к воде. Он не был готов к нападению, но отточенные рефлексы сделали все сами, не прося помощи у сознания. Меч со свистом рассек воздух, устремляясь к щупальцу, и… Прошел сквозь него, не причинив тому никакого вреда! В тот же миг щупальце исчезло само собой, будто в мгновение ока растворившись в воздухе.

— Иллюзия! — прошептал Павел, оглядываясь по сторонам, — Но какая реальная!

В то же мгновение его голову пронзила резкая боль, а затем громогласный рокочущий голос резанул по ушам.

— Уезжай! Убирайся прочь!!!

— Кто ты?! — превозмогая боль крикнул в ответ Павел.

— Это была лишь демонстрация моей мощи! Убирайся прочь из Мраморного!

— Кто ты? Эухед?

— НЕТ! — от этого раскатистого ответа Павлу показалось, что его голова сейчас расколется надвое.

— Тогда кто ты?!

Какое-то время существо молчало, и Павел начал, было думать, что оно убралось обратно на глубину, но несколько секунд спустя голос в его голове раздался вновь.

— Душа! — ответило Оно, на этот раз уже не громко и угрожающе, а как бы задумчиво, будто бы Оно и само с трудом подобрало это определение.

Головная боль понемногу отступала, рокот этого жуткого голоса, до сих пор стоявший в ушах, постепенно вытеснял шум воды. Спрятав меч в ножны, а ножны — обратно в сумку, Павел начал подъем наверх.

Синий «Жигуленок», на котором он приехал сюда, все также стоял на пустующей стоянке. Вот только теперь вокруг него собралась компания людей в разношерстной одежде, общей чертой в которой была лишь черная маска-чулок, одетая на голову так, что открытыми оставались лишь глаза, рот и нос. Судя по комплекции вся эта дюжина состояла из одних лишь подростков, при чем Павлу показалось, что среди них присутствует даже две — три девушки. Иными словами — детский сад. Однако, водитель «Жигуленка», лицо которого от испуга напоминало по цвету его собственный автомобиль, похоже, не разделял мнения Павла.

— Вот он! — выкрикнул один из «ряженых», первым бросаясь к Павлу. Остальные последовали за ним…

— Тебе говорили, чтобы ты убирался? — крикнул тот, что бежал первым, на ходу вынимая из кармана куртки нож, — Что ж ты не послушался?

— Дела у меня здесь! — ответил Павел, легко уходя от удара и добавляя пролетающему мимо противнику еще и удар ребром ладони по затылку — для скорости приземления.

В сознании ни на секунду не ворохнулся страх. Двенадцать подростков, вооруженных ножами, битами и… о, у одного (или одной) есть даже приличный стилет. Вот только еще бы они всем этим обращаться научились! Это была не драка — так, легкая разминка, в которой Павел решил даже не вытаскивать меч, один вид которого наверняка обратил бы всех его противников в бегство.

Первый еще заваливался лицом в асфальт, когда второй уже погнулся пополам, получив удар в солнечное сплетение, а третий пошатываясь отходил назад, пытаясь вправить сломанную челюсть. Оставшиеся девять человек окружили Павла, в соответствии с правилами дворового боя пытаясь нападать все сразу и с разных сторон. Бедолаги, наверное, думали, что эта тактика чем-то нова, и против нее не выстоит ни один коммандос! Показать бы им книгу Генри Раббленда «Психология массовой атаки», которую изучают только на спецкурсах МИ-6 и сотрудничающим с ней Орденом Иерархии!

Павел держался в самом центре образовавшегося круга, ловко уходя от неуклюжих ударов и, едва оказавшись на расстоянии вытянутой руки от одного из противников, точным ударом «выключал» его в одно касание. Очень скоро большая часть нападавших валялась на земле, и лишь двое продолжали выписывать танцевальные па вокруг Павла. Теперь они сменили тактику, и старались держаться подальше от его кулаков. Одной из них явно была девушка, бюст которой выделялся даже через бесформенную куртку, а ясные голубые глаза говорили о чувственности ее обладательницы.

Павел ловко ушел от удара доской простым наклоном и, подрезав противника ногой, метнулся к нему, добавляя еще и удар по трахее, после которого человек если и встает, то еще долго дышит как астматик во время жуткого приступа.

Оставалась всего одна. Яростная и гибкая словно пантера она носилась вокруг него, то и дело делая выпад обычным кухонным ножом, уклониться от которого мог бы и слепой паралитик. В конце концов, устав от этого танца, Павел просто перехватил ее руку и, с силой надавив на локоть до характерного хруста, одновременно вывернул ее руку. Сложный перелом локтевого сустава. Исправляется разве что протезированием…

Девушка закричала от боли и, едва Павел отпустил ее руку, бросилась наутек в сторону ГЭС.

— Счастливого пути! — крикнул ей вслед Павел.

— Задержите ее, у нее ключи! — подал голос водитель, до того лишь молчаливо наблюдавший за ходом боя.

— Эй, красавица! — крикнул ей вслед Павел, срываясь с места и легко переходя на быстрый бег, — Ключи верни, а то догоню.

Она обернулась, и даже с разделявшего их расстояния в пару десятков метров Павел отчетливо увидел, какой ненавистью горят ее голубые глаза.

— Подавись урод! — крикнула она, швыряя ему брелок, — Все равно ты сдохнешь!

— Сколько гнева… — усмехнулся Павел, поднимая ключи и провожая взглядом удаляющуюся фигуру, бегущую к рабочим помещениям ГЭС. — И какие очаровательные глаза!

Память тут же услужливо подбросила сознанию несколько образов других голубоглазых красавиц, самой очаровательной из которых была, пожалуй, Лена…


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: