— Осторожно, ступенька. Здесь есть небольшая ступенька.

Нил сел на другом конце.

— Ну, как запеканка Мэвис? — Она не могла удержаться, чтобы не поддразнить его. Она заметила его посетительницу из темного уголка своего двора, когда ушла домой. Мэвис Тейлор стояла у него на крыльце, ее голубые волосы уложены в аккуратные локоны, и держала запеканку так, словно приносила в жертву свою девственность. Мэвис могла говорить часами, что скорее произошло и в этот раз.

Нил застонал.

— Она очень милая женщина, и я теперь знаком с ее семейным древом, включая всех ее внучатых племянниц и племянников, и мне жаль, что меня здесь не было месяц назад, а то я спас бы ее попугая. Но она готовит неплохую запеканку с цыпленком. Я сказал, что не стану есть, если она не поест со мной.

Возможно, он был самым милым мужчиной из всех, которых она встречала до сих пор.

— Мэвис — одинокая пожилая женщина. Возможно, вы предоставили ей пищу для размышлений на неделю.

Он пожал плечами.

— Она любит поговорить. Но мне понравилось.

Я не очень люблю есть в одиночестве.

Тамми, наоборот, была не против поесть в одиночестве. Она вообще многое любила делать в одиночестве.

— Ты часто сидишь здесь по вечерам? — спросил он.

— Довольно часто. Мне нравится ночное небо, звезды. Еще маленькой девочкой я любила ими любоваться. Смотреть на небо — это лучше, чем смотреть на четыре стены и потолок, когда ты не можешь заснуть.

— У меня сегодня тоже проблемы со сном.

Тамми улыбнулась, уловив нотки расстройства в его голосе. Она точно знала, откуда оно взялось, и точно знала, как от него избавиться.

— Похоже, у тебя нерешенные проблемы. Может быть, я могла бы помочь.

— Если бы я не знал тебя, я бы подумал, что ты попытаешься совратить меня.

— Да? Гмм… — Она встала, завернутая в покрывало. — Если бы я пыталась тебя совратить, то, возможно, сделала бы так. — Она подошла к Нилу. В тишине ночи отчетливо послышался его резкий вдох. — Но теперь, когда я знаю, к чему стремиться, как ты попытаешься меня совратить? — спросила она, надеясь, что он поддержит игру.

— Если бы я пытался совратить тебя, я бы сделал вот так. — Схватив ее за запястье, Нил прижал ее к себе. Он был в два раза больше ее, и его огромная рука буквально проглотила ее запястье, но он держал ее мягко и без всякой угрозы. Она в любой момент могла легко освободиться. Но единственное, от чего ей хотелось освободиться, так это от внутренней боли.

Момент, чтобы уйти, был упущен. Он притянул ее к себе. Тамми опустилась к нему на колени и закрыла их покрывалом. Ее ягодицы были на его бедрах, ноги — на его ногах. Она провела рукой по его груди. Даже сквозь джемпер ощутила кончиками пальцев биение сердца в его груди. Ее сердце билось в соответствующем ритме.

Как спичка, поднесенная к трутовому дереву, взаимное влечение вспыхнуло пламенем. Им не надо было никуда спешить, можно было наслаждаться моментом. Но они не могли. Они не оставили для этого никакой возможности. Слишком долго она ждала. Слишком долго он ждал. Слишком долго.

Она подалась вперед и коснулась губами его губ. Его губы встретили ее с готовностью и нетерпением. Горячие. Жаждущие. Сводящие с ума.

Погружение языков. Ищущие руки. Страстное желание. Ее всю сжигало, как от пламени, вырвавшегося из-под контроля. Прохладный воздух обдавал ее разгорячившуюся плоть. Она жаждала этого мужчину всем своим существом.

— Нил, нам надо сейчас это сделать. У тебя есть…

Черт! Она не настолько унеслась от реальности, чтобы забыть о защите. У нее с собой ничего не было. А каковы шансы, что сосед носит с собой средства предохранения? Конечно, они могли пойти в дом, но ей хотелось заняться этим здесь. Сейчас. Под ночным небом.

— Да, приподнимись чуть-чуть, — попросил он и полез в карман.

Значит, она ошиблась насчет него. Это был приятный сюрприз. Они на одной волне. Тамми никогда так не радовалась при виде пластикового пакетика.

Одним движением он стащил брюки вместе с нижним бельем. Тамми пришлось прыгать на одной ноге, чтобы стянуть с себя пижаму.

Это могло испортить настрой. Но не испортило. Это было забавно и сексуально, и ей не терпелось это сделать с Нилом на своей террасе прохладной ночью.

Нил рассмеялся.

— Это безумие!

— Но тебе нравится, да? — Она покачивалась, прохладный ночной воздух, обдувающий ее разгоряченную плоть, распалял ее еще больше.

— О, малышка. Да. Мне это очень нравится. Нил притянул ее поближе, его мускулистые бедра возбуждали ее.

Он открыл пакетик. Она чувствовала, как дрожат его руки.

— Позволь мне, — предложила она.

— Пожалуйста… сейчас… Тамми… — Его несвязная хриплая мольба была последней каплей.

Она скользнула вниз. Да. Неповторимо.

— Так хорошо, — выдохнул Нил. Их отрывистое хрипловатое дыхание звучало в унисон. Его руки скользнули под пижаму, пальцами он нежно ласкал ее соски. Ощущение от ласк током прошло через все тело.

— О да, — простонала она и вцепилась за поддержкой в его плечо.

Тамми откинула голову назад и смотрела на звезды. Каждое проникновение, каждый толчок приближал ее к звездам, она готова была раствориться во вселенной.

Ощутив первую волну наслаждения, она плотнее обхватила его.

— Давай, малышка. Я с тобой, — выкрикнул Нил.

Он был с ней, когда она растворилась в ощущениях, которые унесли ее далеко из реального мира.

Нил не включил свет, вернувшись в дом. В ощущениях, которыми он с Тамми наслаждался в темноте, было что-то мистическое и волшебное. Он не хотел, чтобы резкий свет разрушил чары.

Новый дом. Новая работа. Новая любовь. У него сложилось ясное впечатление — Тамми считала, что все это только на одну ночь. Ничего подобного. Вместо чувства удовлетворения их умопомрачительный секс только усилил его желание. Он хотел ее снова.

Теперь он стоял возле кровати и раздевался.

Ему пришлось приложить немного усилий, чтобы уговорить ее пообедать завтра вечером в его доме.

Он не мог ждать.

Тамми прислонилась к двери в отцовском доме, взглядом ища Оливию на кухне. Чтобы упрочить семейные узы, они завели привычку обедать вместе по воскресеньям. Периодически появлялись Марти и его жена. Правда, Марти частенько страдал похмельным синдромом по утрам, перебрав накануне вечером. Тамми готова была поспорить, что сегодня брат не появится.

Оливия сидела за старым столом и чистила картошку.

— Привет. Я думала, придешь ли ты.

Тамми полезла в кошелек за таблетками от давления, которые она купила для папы в аптеке. Она положила их на стол.

— Напомни мне, чтобы я не забыла сказать ему, принять их. Хорошо?

— Поздно легла? — спросила Оливия, рассматривая сестру.

Тамми прошла по выцветшему линолеуму и плюхнулась на стул перед Оливией. Она взяла со стола еще один нож для чистки картошки.

— Это было раннее утро.

Она не добавила, что спала совсем мало. Она могла сообщить Оливии, что ищет мистера Подходящего, но ей почему-то не хотелось говорить, что он уже объявился.

— А где папа и Люк?

— Работают в сарае.

Тамми осмотрела все еще плоский живот своей беременной сестры.

— Как ты себя чувствуешь?

— Немного устала.

— Это нормально для твоего состояния, да? — Тамми не смогла скрыть панику. Она бы не перенесла, если бы что-то случилось с Оливией. Она всегда любила свою сестру, несмотря ни на что.

— Ты сейчас говоришь, как Люк. Не волнуйся.

Доктор полагает, что все протекает очень хорошо.

Через пару месяцев у меня появится больше энергии.

— Ты сказала папе?

— Мы сказали ему сегодня утром.

— А он что?

Тамми счищала кожуру с коричневатой картофелины, молясь за Оливию. Она не сомневалась, что отец будет рад, но не знала, как он отреагирует на эту новость. Ей хотелось верить, что из него получится великолепный дедушка, но времена родительской заботы прошли мимо нее — в основном из-за влияния мамы.