Он осторожно раскланялся: ей поклонился низко, прижав руку к сердцу, ему — не так низко, сложив руки на уровне пояса, и получил их ответные поклоны. Он проводил их взглядом до столика, а потом вернулся к своим обязанностям вышибалы и миротворца, и чувства его были в смятении.

Вал Кон дождался, чтобы они оба уселись, и разговор Стаи снова окружил их звуковым коконом. Он налил вина себе и Мири и пригубил свою рюмку, стараясь тянуть время, чтобы справиться с непривычным чувством. С удивлением и растерянностью он узнал в этом чувстве гнев. Замерцал Контур — ВЛВ равнялась 0,79.

Взяв свою рюмку, Мири смотрела на его профиль. Это лицо больше не ассоциировалось для нее с ложью и смертью, но и не было лицом того обаятельного спутника, который был с ней в начале вечера. Ругать себя было бесполезно, так что она откинулась на спинку стула и стала ждать, когда разразится гроза.

Наконец он глубоко вздохнул:

— Мири!

— Угу?

— Ты должна понимать, — медленно проговорил он, наблюдая за движением людей в южном зале, а не за ее лицом, — что я — человек, получивший специальную подготовку. Это означает, что я быстро реагирую на ситуацию, которую воспринимаю как опасную. Принимая во внимание твое нынешнее положение, то, что ты в мое отсутствие пошла танцевать с мужчиной, у которого два пистолета, это…

— Один пистолет, — уточнила она. — У тебя в глазах двоится.

— Два пистолета. — Его обычно ровный голос прозвучал почти резко. — Не вини меня за то, что ты слепая.

Она втянула воздух сквозь зубы и нашла взглядом Чарли в толпе около бара: он разговаривал с какой-то толстухой. Она еще раз внимательно посмотрела на него.

— Один пистолет, — повторила она. — На ремне.

— Второй пистолет, — сообщил он все так же резко, — в нарукавном кармане справа. Да и сам ремень — это оружие, поскольку в нем содержится устройство, с помощью которого он может вызвать подкрепление.

Пистолет там действительно был: теперь Мири смогла различить очертания пулевого пистолета в кармане на правом рукаве и рассеянно отметила, что это оружие будет гораздо надежнее, чем красивая игрушка на поясе. Она взяла рюмку и одним глотком допила вино, после чего протяжно вздохнула.

— Я прошу прощения, — проговорила она, когда он снова наполнил ее рюмку. — И я пойду завтра проверять зрение.

Над океаном в полночь должен был состояться фейерверк.

Когда самый младший брат — музыкант — растолковал Точильщику смысл этого объявления, тот сразу же понял, что должен при этом присутствовать. Вот еще одно проявление того, что он имел удовольствие определить как Преходящее искусство: нечто делается только для того, чтобы тут же прекратить свое существование!

Эксперт и Хранитель не проявили никакого интереса к этой демонстрации искусства и поделились своим общим желанием пройтись по городу, посмотреть, какие им там откроются чудеса. Приняв такое решение, они попрощались с остальными членами компании, которые в ожидании полуночи заказали себе еще по порции того, что пили весь вечер.

— Ты не составишь мне завтра утром компанию, брат? — спросил Вал Кон у Помощника. — У меня есть одно дело, и твоя помощь будет для меня неоценимой.

Помощник наклонил голову:

— Я к услугам брата моего брата.

— Дело, юный брат? — осведомился Точильщик. — Возможно, художественного плана?

Вал Кон рассмеялся.

— Ничуть. Мне только показалось, что нам с Мири может скоро потребоваться транспортное средство, и я хочу о нем позаботиться прежде, чем этот момент наступит.

— Мой брат мудр. Но знай, что наш корабль, который находится в доке на так называемой Первой станции на орбите возле этой планеты, целиком в твоем распоряжении, если он тебе потребуется. — Он помолчал, устремив свои огромные светящиеся глаза на маленькую фигурку своего брата. — Ты — почетный член Клана, Вал Кон йос-Фелиум Разведчик. Не забывай.

Вал Кон застыл, не донеся рюмки до поверхности стола, а потом медленно довел это движение до конца.

— Ты слишком щедр. Твоя доброта переполняет меня радостью, и я тебя благодарю. Но я не думаю, чтобы нам понадобилось экспроприировать твой корабль, Точильщик.

— И тем не менее, — проговорил Т"карэ, глотая пиво, — помни, что, буде возникнет на то необходимость, тебе достаточно сказать одно слово, и он станет твоим.

— Я не забуду, — тихо пообещал его брат.

— Этого достаточно, — объявил Точильщик. — Итак, кто сопровождает меня на эту демонстрацию фейерверков?

— Я, старший брат, — предложил Помощник, одним глотком допивая пиво.

Мири подавила зевок.

— Извини, Точильщик, но я так устала, что боюсь заснуть в разгар фейерверка и упасть в океан.

— Но этого не случилось бы, — сообщил ей Точильщик, — потому что твои братья окружили бы тебя и защитили. Однако если ты очень устала, то было бы мудро вернуться к себе в комнату и лечь спать. Если, конечно, ты не сгораешь от желания увидеть это чудо.

— Фейерверки? Мне уже случалось видеть фейерверки. Наверное, я могу пропустить этот раз.

— Неужели уже случалось? Тогда, может быть, мы сравним наши впечатления завтра, если ты окажешь мне такую честь?

Он привел свою мощную фигуру в стоячее положение и протянул руку, чтобы поддержать Помощника, который, похоже, несколько перебрал.

Мири подавила еще один зевок и ухмыльнулась этой громадине.

— Конечно, мы завтра поговорим о фейерверках. Почему бы и нет?

— Это хорошо. Юный брат, что хочешь делать ты?

Вал Кон встал, чтобы помочь Мири отодвинуть свой стул от стола, едва заметно вздрогнув, когда она не обратила внимания на предложенную им руку.

— Думаю, я вернусь с Мири в наши комнаты, — сказал он Точильщику. — Я тоже устал.

— Тогда мы будем ждать встречи с вами завтра. Спите крепко. Удачных вам снов.

Мири смотрела, как Точильщик с Помощником величественно движутся по переполненному залу. Она обратила внимание, что они ни с кем не столкнулись и не причинили серьезных телесных повреждений никому из веселящихся гуляк, хотя это объяснялось не столько ловкостью их движений, сколько бдительностью упомянутых гуляк. Она ухмыльнулась своему спутнику.

— В моем родном городе в этом случае говорят: «Напились, как судьи».

— Почему «как судьи»? — поинтересовался он, пропуская ее впереди себя.

— Там, откуда я родом, Крепкий Парень, на такую глупость, как стать судьей, способны только пьяницы.

Они проложили себе менее впечатляющий путь через яркие завихрения посетителей и оказались у южного выхода как раз в тот момент, когда Чарли Нараншек прошел мимо двух баров, совершая второй обход своей территории.

— Ах, Роберта, неужели вы уйдете, не потанцевав со мной еще раз?

Ее брат, шедший чуть позади, четко развернулся и встретился глазами с Чарли. Она повернулась медленнее, улыбнулась и покачала головой.

— Чарли, я совершенно выдохлась! Выжата. Дошла. — Она махнула крошечной ладошкой в сторону шумной толпы. — Почему бы вам не найти себе кого-нибудь поживее?

— Но я вас еще увижу? — спросил он, стараясь, чтобы его вопрос прозвучал как можно более прочувствованно.

Она рассмеялась и взяла брата под руку, поворачиваясь вместе с ним к двери.

— Если будете смотреть внимательно. Берегите себя, Чарли.

— И вы тоже, Роберта, — сказал он опустевшим дверям, а потом повернулся, чтобы закончить свой обход.

На столике у двух самых мягких кресел в гостиной были приготовлены кофейник, чайник и полагающиеся к ним кувшинчики, горшочки, ложечки и чашки, а также тарелка с печеньем. Увидев их, Мири рассмеялась и направилась прямо туда.

— Тот, кто сказал, что ангелов-хранителей не существует, был грязным лжецом, — заявила она, наливая себе чашку кофе. — А ты хочешь?

Он кивнул.

— Только, пожалуйста, чаю.

— Кофе тебя не устраивает? — возмущенно спросила она, меняя сосуды и переставляя чашки.

— Я кофе не люблю, — ответил он, занимая то кресло, откуда лучше всего было видно дверь.