— Я принимаю ваши извинения, — официально проговорила Присцилла. — Кстати, это не вы должны проводить меня к капитану?

— А, крелм! — снова повторил мальчик и рассмеялся. — Ну, я и напутал! А он-то велел мне, чтобы я приветливо вас встретил. — Его карие глаза устремились на нее с надеждой. — Я это сделал?

— Превосходно, — заверила его она, борясь с непривычным приступом смеха.

— Ну, тогда ладно, — успокоился он и, повернувшись, жестом пригласил ее идти с ним. — Меня зовут Горди Арбетнот. Я юнга.

— Рада познакомиться, — серьезно ответила Присцилла.

Она боролась с желанием удивленно озираться по сторонам. И это — корабль, который регулярно прилетает на Джаикалим, каждые три года? В тот небольшой уголок, который она успела увидеть, целиком поместился бы «Даксфлан». Она открыла было рот, чтобы узнать у Горди, сколько трюмов у «Исполнения долга», но передумала и задала вместо этого совсем другой вопрос:

— А что это за помещение там, куда вы за мной пришли? Я решила, что повернула не туда, когда сошла с шаттла.

— Это приемная, — небрежно бросил мальчик. — На тот случай, когда у нас гости. Большинство из нас, возвращаясь на корабль, обычно проходит через грузовые причалы.

— Но я — гость? — Она нахмурилась. — У вас бывает много гостей?

Горди пожал плечами:

— Иногда капитан устраивает приемы. А иногда с нами кто-нибудь летит, потому что мы бываем там, куда не ходят лайнеры, или потому, что мы летим туда быстрее.

— О!

Они вошли в лифт, и ее проводник быстро нажал несколько кнопок. Вскоре дверь открылась в более узкий коридор — достаточно широкий для того, чтобы по нему могли рядом пройти четыре лиадийца, прикинула Присцилла. Пахло корицей, смолой и кожей. Сделав глубокий вдох, Присцилла ненадолго задержала дыхание, а потом протяжно выдохнула.

Горди ухмыльнулся.

— Здесь пахнет лучше всего. Это — трюм номер шесть. — Он указал рукой: — А это — рабочий кабинет капитана.

Присцилла резко втянула в себя воздух и прикусила губу из-за острой вспышки боли в голове.

Она твердо сказала себе, что беспокоиться ей не о чем. Капитан хочет с ней поговорить. Самое страшное, что может случиться, — это что он не найдет для нее работы. Когда это произойдет, тогда и будет время думать над другим способом добраться до Арсдреда.

Горди приложил ладонь к сенсорной пластине на ярко-красной двери капитана. Раздался мелодичный звонок и негромкое приглашение войти.

Дверь открылась.

Присцилла перешагнула порог следом за мальчиком, а потом остановилась, с откровенным изумлением оглядываясь по сторонам.

Снова ее поразил простор помещения. Вдоль одной стены стояли бесчисленные полки с книгами на дисках, книгами в переплетах и музыкальными записями. На другой стене висел гобелен, выполненный в темно-малиновом, тускло-золотом, яшмово-зеленом и бирюзовом тонах: переплетающийся геометрический узор, одновременно и успокаивающий, и удивительный. Под ним располагался бар, а сбоку — еще одна полка с дисками, перемешанными с безделушками. Прямо впереди, в центре комнаты, стояли два стула — они располагались перед деревянным письменным столом с экраном компьютера и двумя неаккуратными стопками каких-то распечаток. Слева от стола оказалась закрытая дверь с диагональной красной полосой. В углу комнаты располагалось глубокое и удобное кресло, рядом с которым на ковре валялись несколько книг и альбом для эскизов. На журнальном столике рядом с креслом тоже были навалены книги. На втором таком же столике стояла шахматная доска. Над ней склонился седовласый человек в темно-синей рубашке, сидевший на краю дивана.

Капитан — старик! Присцилле стало легче дышать.

Горди Арбетнот шагнул к столику и кашлянул.

— Капитан? — сказал он на земном. — Вот госпожа Мендоса, она пришла поговорить с вами.

— Так быстро? Пилот Дайсон превзошла себя. — Мужчина вздохнул и покачал головой, не отрывая взгляда от доски. — По-моему, эта глупая задача решения не имеет.

Он встал и сделал несколько легких шагов в сторону Присциллы, и только потом наклонил голову.

— Я — Шан йос-Галан, госпожа Мендоса.

Он был высокий. Среди лиадийцев он должен считаться великаном. Серебряные глаза, опушенные густыми черными ресницами, смотрели прямо в ее глаза. И он оказался не старым: волосы цвета инея ввели ее в заблуждение. Его лицо было лицом человека примерно одного с ней возраста.

Но, Богиня, что это было за лицо! Большеносое, широкоскулое, большеротое. С широким лбом, треугольным подбородком и тонкими белыми бровями, поднимавшимися от больших глаз к вискам. Ничего менее похожего на обычные изящные черты лиадийцев нельзя было отыскать, не отправившись в Икстранг.

Присцилла вздрогнула, опомнилась и отвесила сдержанный поклон в земном стиле.

— Капитан йос-Галан, — четко проговорила она, — я счастлива вас видеть.

— Ну, значит, вы — одна из немногих, — заметил он. Выговор у него оказался совершенно не лиадийским: так говорят земляне из образованных классов. — Хотя мои родственники иногда тоже утверждают нечто подобное. Но, конечно, у них было время ко мне привыкнуть. Горди, предложи госпоже Мендоса что-нибудь выпить. И моя рюмка куда-то исчезла, но где бы она ни была, она скорее всего пуста. За что я плачу тебе деньги?

Мальчик ухмыльнулся и направился к бару. Остановившись на полпути, он обернулся к Присцилле.

— Красное вино — лучше всего, — серьезно сказал он. — Но, наверное, белое тоже неплохое. А еще есть бренди — насчет него я не уверен…

— Что ты вообще об этом знаешь? — вопросил капитан. — Прикладываешься к моим запасам, пока я не вижу, а, Горди? И кто сказал, что красное лучше всего? К этому выводу тебя привел твой собственный утонченный вкус?

— Вы пьете красное, кэп.

— Беспринципный мальчишка. Не положено предлагать бренди человеку, который пришел на собеседование. Старайся приобрести хоть какие-то манеры!

— Слушаю, сэр, — отозвался Горди, которого этот укор, казалось, нисколько не смутил. — Госпожа Мендоса? У нас есть красное вино, белое, желтое Канарское, зеленое, голубое — то есть мисравот, — а еще чай и кофе…

Присцилла снова ощутила пугающее желание рассмеяться. Решив, что это истерика, она сурово подавила в себе смех.

— Белое, пожалуйста, — сказала она мальчику.

Тот кивнул и повернулся к бару.

— Проходите, садитесь, — пригласил ее капитан, помахав крупной загорелой рукой в сторону стульев и письменного стола.

Блеснул камень его единственного кольца — большой резной аметист мастера-купца.

Она послушно прошла следом за ним к рабочему столу и рада была опуститься на один из стульев. Мастер-купец? Этот уродливый и слишком высокий лиадиец — мастер-купец? И капитан в придачу? С рассеянной улыбкой Присцилла приняла от Горди бокал с вином.

На «Даксфлане» Сав Рид Оланек — который был просто купцом — и капитан йо-Ваад делили между собой управление кораблем и командой. Это было единственным, в чем «Даксфлан» следовал правилам, которые она усвоила на других кораблях. Ведь работа капитана — не синекура, а работа купца — и того сложнее. И тем не менее перед ней находится мужчина, который, похоже, выполняет обе эти обязанности. И не только их. Во всей галактике наберется всего пара дексон — две дюжины дюжин — мастер-купцов.

— Горди!

В ясном и довольно красивом голосе капитана послышался легкий укор. Присцилла заставила себя сосредоточиться на происходящем.

— Да, кэп?

Подававший капитану рюмку мальчик застыл. Шан йос-Галан со вздохом прижал широкий палец к пятну жира на его рукаве. Горди покраснел и прикусил губу.

— И такое же у тебя на подбородке. У нас кончилась вода? Или мыло? Или в твоем появлении с жиром на лице есть какое-то значение в плане религии или суеверий? Может, ты нанес его намеренно и после долгих размышлений, считая, что подобное украшение лица заставит госпожу Мендоса посмотреть на тебя благосклоннее? Ты надеялся, что она будет настолько потрясена искусным размещением этого пятна, что не станет ругать тебя за то, что ты опоздал ее встретить?