Заботы о точном указании места находки «недостающего звена» не случайны. Бенгаван метр за метром размывает левобережный Тринильский мыс, и кто знает, что останется от него через несколько десятков лет. Поэтому Дюбуа и разместил скромную бетонную стелу с предельно лаконичной надписью на правом берегу, которому не угрожают катастрофические наводнения. Теперь каждый, кто пожелает, отсчитав 175 метров на восток-северо-восток, может увидеть место, где найден далекий предок человека.

Наступает 1895 год. Ничто более не задерживает Дюбуа в Голландской Индии. 300 ящиков с коллекциями отправлены в адрес Лейденского музея естественной истории, где хранятся кости вымерших животных, собранные некогда художником Раденом и описанные Мартином. Весомое будет пополнение!

Однако Дюбуа не торопится в Европу. Он выедет Сначала в Индию, чтобы осмотреть знаменитые обнажения Сиваликских холмов, древние слои которых хранят костные останки первых предков человека на Земле. Как можно равнодушно миновать место, откуда двинулся на восток миллион лет назад яванский питекантроп? С наслаждением осматривает Дюбуа темные песчанистые слои Сивалика и находит, но по характеру они близки тринильским…

Тем временем книга достигла Европы и возбудила первые волнения и споры. В Иене ее получил Эрнст Геккель, «изобретатель питекантропа», и сразу же внимательно проштудировал. Итак, на Яве, одном из островов Малайского архипелага, где Геккель призывал искать родину людей, Дюбуа нашел странное существо — нe обезьяну, но и не человека. Именно поэтому он провозгласил в отряде приматов новое семейство: Pithe- canthropidae — питекантроповых, то есть обезьянолюдей. Что касается рода и вида, то голландец назвал свою находку почти в точности так, как Геккель четверть века назад назвал гипотетическую форму предка человека, — Pithecanthropus erectus!

Случай, пожалуй, уникальный в антропологии: чистая конструкция мысли, «плод фантазии», «выдумка» и постоянный объект издевательств и насмешек коллег вроде Вирхова, подтверждена счастливым открытием! Триумфальным финалом прозвучали для Геккеля заключительные слова книги Дюбуа: «Питекантроп прямоходящий есть не что иное, как переходная форма, которая, согласно эволюционному учению, должна была существовать между людьми и антропоидными обезьянами; он — предок человека!»

Восторженный прорицатель не замедлил бросить перчатку Вирхову: «Ситуация в великом сражении за истину в вопросе происхождения человека коренным образом изменилась… Открытие питекантропа — «материальное» воплощение того, что я сконструировал гипотетически. Найденные господином Дюбуа останки, несомненно, принадлежат тон вымершей ныне промежуточной группе между человеком и обезьяной. Находка Дюбуа и есть то «недостающее звено», которое так долго искали. Эта находка имеет несравненно большее значение для антропологии, чем великое открытие рентгеновских лучей для физики».

Выдающийся английский антрополог Эллиот Грэфтон Смит приветствовал открытие на Яве с не меньшим удивлением и радостью: «Случаются же поразительные вещи! Дюбуа действительно нашел ископаемое, которое предсказало научное воображение».

Однако далеко не все разделяли энтузиазм Геккеля, «духовного отца» питекантропа. Вирхов, в частности, заявил, что не видит особых причин для восторга. Чтобы унести определенное суждение о «так называемом питекантропе», следует для начала осмотреть черепную крышку, бедро и коренные зубы, найденные в Триниле, а не ограничиваться прочтением сочинения никому не ведомого господина Дюбуа. Подавляющее большинство антропологов согласилось с Вирховом.

В июне 1895 года Дюбуа прибыл в Европу. Занавес распахнут — идет финальный акт драмы, наполненный особенно острыми сюжетными коллизиями.

Началось с того, что костные останки питекантропа чуть было не затерялись навсегда. Вскоре после возвращения в Голландию Дюбуа, как некогда Фульротт, решил показать находки кому-нибудь из авторитетных антропологов и в беседах с ним удостовериться, насколько основательны главные из его выводов. В «роли» Шафгаузена на сей раз выступил выдающийся французский палеоантрополог Мануврие. Именно к нему в Париж отправился первооткрыватель «недостающего звена».

Он напрасно тревожился и переживал. При первой же встрече в лаборатории разговор принял самое благоприятное для Дюбуа направление; осмотрев черепную крышку питекантропа, а также бедро и зуб, Мануврие согласился с заключениями гостя. Действительно, питекантроп, судя по всему, не что иное, как переходная между обезьяной и человеком форма.

Взволнованные собеседники отправились в ресторан поужинать. Несколько бокалов доброго французского вина, поднятых в честь гостя и хозяина, настраивали на благодушный лад. Дюбуа подумал, что все самое трудное позади, поддержка антропологов ему обеспечена. После ужина Мануврие предложил прогуляться по вечернему Монмартру, и они вышли, продолжая все ту же, кажется, не имеющую конца увлекательную беседу о6 обезьянолюдях.

Прошло достаточно много времени, прежде чем Дюбуа неожиданно почувствовал какую-то неосознанную тревогу. Чего-то недоставало. Вдруг он понял причину беспокойства и резко замедлил шаг. Мой саквояж, — упавшим голосом проговорил Дюбуа.

— Мы забыли в ресторане саквояж с питекантропом!

Тут только Мануврие заметил, что в руках побледневшего Дюбуа действительно нет саквояжа, в котором лежали находки с Явы. Он поставил его под стол и в увлеченный разговором, забыл захватить, когда они покидали ресторан.

Дюбуа и Мануврие как по команде повернули назад. Трудно придумать положение нелепее: шесть лет отдано поискам питекантропа, и теперь, когда он найден, не- простительно досадная небрежность может погубить дело.

Недобросовестный посетитель ресторана может прихватить саквояж с собой, надеясь разбогатеть, а когда увидит содержимое, с досадой забросит кости в груду мусора. Может ли помочь парижская полиция отыскать утерянное? А что, если саквояж передали хозяину ресторана или на него обратил внимание официант?

К великой радости Дюбуа и Мануврие, саквояж преспокойно дожидался под столом возвращения своего рассеянного хозяина. Это происшествие доставило Дюбуа столько переживаний, что с тех пор он питекантропа в рестораны «не водил» и по улицам «не прогуливал».

Дюбуа посетил Англию, где представил питекантропа ведущим антропологам, геологам и палеонтологам страны. Черепную крышку из Тринила рассматривали Джон Леббок, Вильям Флоуэр, Вильям Турнер, Эллиот Смит, Артур Кизс, Смит Вудворд. Почетная привилегия осмотреть «недостающее звено» была предоставлена в Германии знаменитым антропологам и анатомам Pудольфу Вирхову, Герману Клаачу, Густаву Швальбе. Дюбуа изготовил бронзовые муляжи, точные копии черепной крышки питекантропа, и разослал во все ведущие институты Европы, где велись антропологические исследования. С муляжей, в свою очередь, сделали гипсовые слепки, и в результате широкие круги антропологов получили возможность наглядно представить характер находки в Триниле.

Мнения специалистов далеко не единодушны. Развернувшаяся в ученых собраниях и на страницах научных изданий дискуссия ведется в предельно острой, бескомпромиссной манере, частью на грани оскорбительных выпадов, чему способствуют диаметрально противоположные позиции сторонников и противников Дюбуа. Последних особенно раздражает утверждение об открытии на Яве «недостающего звена», а не антропоида, например, чрезвычайно низкоорганизованного человека под видом атаки на Дюбуа предпринимаются попытки развенчать и, в который уже раз, ниспровергнуть дарвинизм.

В споры вмешивается церковь. Служители культа не на шутку обеспокоены опасным брожением умов и стремятся по мере сил наставить «заблудших овец на путь истинный». О каком обезьяночеловеке можно говорить? Разве почтенный отец Джон Лайтерут из Кембриджа не подсчитал, что создатель сотворил человека из праха в 9 часов утра 23 октября 4004 года до рождества Xpистова!