В самом лагере и на работе бесчинствовали бывшие каторжане из немцев и поляков.

Многие из нас умирали от побоев, недоедания или тяжелой работы. После 4-недельного пребывания в центральном конц[ентрационном] лагере я был казармирован в Балластдамбу, где находились склады материалов, как то железа, кирпича, электроматериалы и т. п. Нас было 100 человек – 50 мужч[ин] и 50 женщин. Там же работал мой хороший знакомый д-р Шмульян. Он до того работал в одном складе, где на службе был некий Жан Липке. Этот самый гражданин уже тогда говорил, что надо сбежать.

При содействии Ж. Л., который оказался настоящим советским патриотом, я, д-р Шмульян и Л. Гордон сбежали.

21 декабря 1943 года Жан Липке приехал за нами, выломал несколько досок забора, и мы забрались к нему на машину. Двоих он оставил в Риге, а со мной поехал в деревню, в 5 км (впоследствии и они перебрались ко мне) от Добеле, где к моему приезду у одного крестьянина Фрица Розенталя уже прятались 7 евреев, кот[орые] также были спасены Ж. Липке.

Там я прожил 3 недели в специальном, для этой цели построенном погребе. А потом я с одним товарищем отправились 11 км оттуда в другой хутор, чтобы начать строить убежище для последующих освобожденных Ж. Липке. Словом, в этом доме «Межамаки», благодаря человеколюбию, главным образом одной из хозяек Лидии Рейтиньш, ур[ожденной] Миллер (хозяйство принадлежало 2 сестрам и 1 брату), там удалось пристроиться 14 Жаном Липке спасенным евреям. Третье место было в арендованном специально для этого хозяйстве самим Ж. Липке – «Решни», в 3 км от Добеле. Все это удалось устроить благодаря волостному старшине В. Биненфельду, кот[орый] впоследствии должен был бежать и спрятаться у нас же. Ему был дан приказ выдать всех симпатизирующих большевикам, на что он ответил, что этого не сделает, и сам скрылся вместе с сыном. Когда вошла Красная армия, он уехал к себе, взяв с собою Доктора.

Жан Липке же застрял в Риге, куда он уехал в надежде спасти еще других евреев. Всего нас было 26 человек в 3 местах. К сожалению, из группы в 14 человек мы потеряли 4 человек уже после освобождения этой волости Красной армией. Нас 4 человека было на дворе – помогали хозяину. Проходила банда легионеров, оторвавшихся от немецких частей по лесу; и их было около 20 человек, среди них 4 немца, остальные латыши. Среди 4 был и я. В моем присутствии застрелили 3 товарищей: И. Ютера, А. Гиршмана и Б. Шнейдера. Хозяев не застрелили, потому что они сказали, что эти люди не живут у них, а лишь пришли за хлебом. Остальные остались в живых благодаря тому, что успели спрятаться в погребе.

Я же спасся благодаря тому, что хорошо владею латышским языком и не похож на еврея.

Причем Лида Рейтиньш заявила, что я ее муж, поняв, что меня еще спасти можно, а хозяин – Жан Миллер удостоверил это.

Эта же банда обнаружила у волостного старшины д-ра Шмульяна и застрелила его.

Затем я с товарищами перебрались в Добеле, где я встретил своих товарищей из Наркомата, кот[орые] меня тут приютили, а затем доставили в Двинск, где теперь работаю в качестве ст[аршего] инженера при [неразборчиво] тресте Наркомата легк[ой] промышл[енности]. Историю с бегством группы 10 евреев к партизанам знает спасшийся в числе 24 евреев т. М. Дризгин, прожив[ающий] в Двинске. Мои показания могут подтвердить другие спасшиеся товарищи: д-р Ноим, архит[ектор] Эпштейн Д., юрист Ицигсон, прожив[ающий] в Краславе, д-р Дризин И., прожив[ающий] в Двинске.

Двинск 10/IX 1944 г.

/подпись/

ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 93. Д. 50. Л. 219–221 с оборотом. Подлинник. Рукопись.

Список составил: нач. ОТД-2 НКГБ ЛССР капитан Гос. Безопасности 12/XII-1944 г.

ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 93. Д. 17. Л. 256, 257. Подлинник. Машинопись.

ЛАУГАЛАЙТИС Казимир Александрович, 1906 года рождения, уроженец им. Вилкю, Вилькинской вол., Рижского уезда, ЛССР, литовец, беспартийный, образование 4 класса сельской школы, крестьянин, женат.

Предупрежден об ответственности за дачу ложных показаний по статье 95 УК РСФСР (подпись).

Вопрос: Где вы находились и что делали во время немецко-фашистской оккупации гор. Рига и окрестностей?

Ответ: С момента немецко-фашистской оккупации я проживал в Катла-Калнской волости имении Рудзан. Я был арестован немцами 1 октября 1941 года за слушание советских радиопередач и просидел в Рижской центральной тюрьме до 18 мая 1942 года. После этого был переведен в Саласпилский лагерь политзаключенных, где пробыл до 19 мая 1943 года. После чего был освобожден, после этого проживал в Дрейлской волости Рижского уезда, занимался сельским хозяйством.

Вопрос: Расскажите все, что вам известно о немецко-фашистских злодеяниях по уничтожению и истязанию мирных граждан Латвии.

Ответ: Во время моего заключения в Центральной тюрьме гор. Риги с 1 октября 1941 года до 18 мая 1942 года держали меня и других заключенных на голодном пайке. Хлеба давали 180 граммов в день, перемешанного пополам с разным суррогатом, горького вкуса. Кроме того, давали 1/2 литра супа в день, сваренного без мяса и жиров из листьев, разной травы. Надзиратели там нас каждый день избивали беспощадно. Приходившие в камеры пьяные надзиратели избивали резиновыми дубинками так, что после этого человек не мог три дня подняться. От голода, избиений, сыпного тифа там много ежедневно умирало заключенных. Особенно много умирало содержавшихся там военнопленных, которые содержались в погребе 4-го корпуса, количество умерших я назвать не могу, но лично видел, что во время прогулок в течение одного часа оттуда вынесли 7 мертвых тел военнопленных. При допросах следователи в тюрьме страшно избивали, выбивали зубы, особенно зверски расправлялись с женщинами. Так, например, гражданку гор. Рига ЯНСОН Анну в 1942 году вызвал на допрос немецкий следователь. Положили ее на диван, сели ей на голову и на ноги, резиновой палкой сперва били, а потом совали во влагалище, и ее всю окровавленную принесли в камеру. Потом ее через некоторое время расстреляли, все допытывались, где ее муж, который ушел с Красной Армией и местонахождение которого ей известно не было. Таких зверств было бесконечно много в тюрьме. Из тюрьмы по ночам очень много народа увозили на расстрел в Бикернекский [Бикерниекский] лес, увозили целыми автомашинами ежедневно. Моя жена АВОТНИЕК Ольга, содержавшаяся в тюрьме предварительного заключения гор. Риги, рассказывала, что в этой тюрьме также беспощадно избивали заключенных. Так, например, в 1942 году в феврале месяце надзиратель тюрьмы схватил за волосы и потащил заключенную Анну ПЕЙПЕ и начал избивать. И когда она вернулась в камеру, все волосы были слипшиеся от крови, и вся была в синяках. Таких примеров и в этой тюрьме было бесконечное множество. Из этой тюрьмы также вывозили по ночам целые машины заключенных на расстрел в Бикернекский лес.

Находясь в Саласпилском лагере политзаключенных с 18 мая 1942 года до 19 мая 1943 года, я был свидетелем следующих ужасов, творившихся там: там находилось до 20 000 иностранных евреев, а к моменту моего прибытия туда оставалось там до 5000 чел[овек] евреев, остальные все были убиты, повешены, расстреляны и умерли от голода и эпидемий. Я лично видел, как в еврейской части лагеря ежедневно висели по 2–3 человека повешенных евреев. Также за этот период видел, как расстреливали сразу по 6 человек евреев у комендатуры лагеря за то, что они сумели выменять за свою одежду кусочек хлеба. Из этого лагеря к апрелю месяцу 1943 года всех вывезли ночью на автомашинах в неизвестном направлении, и одновременно вывезли с ними с нашей части лагеря 300 человек русских, так называемых беженцев – стариков, инвалидов, тех, которые не могли работать. Я видел утром, как обратно привезли одежду этих 300 человек и сложили в склад. Таким образом, все эти евреи и старики были расстреляны в апреле месяце 1943 года. После этого в еврейской части лагеря оставалось до 10 мая 1943 года 14 чел[овек], так называемых специалистов. Их тоже погрузили в машину и увезли ночью. После этого, пока я находился в этом лагере, там евреев не было. Жертвы закапывали рядом с Саласпилским лагерем в лесу. Количество захороненных там не знаю, но зарыто там несколько десятков тысяч человек.