– Какие странные вы делаете выводы.

– Признайтесь, дану! Вы поддавались!

– Я бы никогда так не поступил.

Ри хмыкнул.

– Брехня!

– Что, простите?

– Я говорю – брехня. Это значит, что вы пытаетесь меня обмануть, дану.

– Я понял, но впредь предпочел бы не слышать от вас этого слова.

Ри вздохнул.

– Как скажете, дану.

И зевнул, прикрыв рот ладошкой.

– А завтра мы опять поедем на бал?

– Надеюсь, что нет, дитя мое. Это слишком утомительно.

У дверей их снова встретил дворецкий. Гергос отдал несколько распоряжений на следующий день, а Ри устало потащился в отведенную ему комнату. Встретив по пути спешащего Эвретто, он лишь отошел в сторону, никак не отреагировав на полный презрения взгляд. Ри очень устал, но с его лица не сходила мечтательная улыбка. Из груди сам собой рвался смех, и на душе было легко-легко!

Подумать только, еще днем он готовился стать щипачом, а в итоге сделался слугой самого невероятного человека в Каргабане. Возможно, самого лучшего человека в Каргабане...

И на следующий день, проснувшись в новой чистой постели, Ри не удержался от радостного смеха. Он очень аккуратно надел черную с золотом ливрею и поспешил на кухню, откуда вкусно тянуло свежеиспеченными булочками. У плиты еще возилась кухарка, а за столом сидело двое лакеев. Многие слуги уже давно позавтракали и разошлись, но те, кому не надо было разжигать камины, кормить лошадей и выгуливать собак, еще ели. Появление Ри было встречено улыбками и нетерпеливым перешептыванием. Вбежавшая вслед за Ри молоденькая служанка, при виде его побледнела, потом покраснела, а в конце концов выпалила на одном дыхании:

– Это правда, что его светлость подарил тебе десять тысяч марок?

Слухи путешествуют быстро. Ри сцапал с большого подноса сдобную булочку и налил себе молока из кувшина. Наконец он мог вдоволь насладиться потрясенными взглядами и вниманием.

– Он дал мне расписку и позволил спрятать ее там, где пожелаю, – с гордостью ответил Ри, щедро выдержав паузу.

– Я бы непременно спрятал ее в своем сундуке, – сказал один из лакеев.

– Но это было бы не так весело! – возразил Ри. – Представьте, все эти самовлюбленные вельможи аж на коленях ползали, пытаясь заглянуть под кресла и диваны!

Служанка захихикала и бросила на Ри восхищенный взгляд.

– Неужели и дамы тоже участвовали? – спросила шокированная кухарка.

– О нет, – засмеялся Ри, – но они заставляли участвовать своих кавалеров. Те не хотели, но дамы пообещали их поцеловать, и им пришлось подчиниться. Один разодетый в пух и прах господин даже пытался залезть на шкаф. Я специально много смотрел в ту сторону. А потом другой господин хотел меня подкупить и обещал две тысячи марок за расписку!

– И ты не согласился?

– Нет, тогда бы игра закончилась и снова стало бы скучно. Мне очень понравилось, что дану придумал такую игру.

Кухарка, чопорная, уже не молодая женщина, покачала головой:

– Когда же он наконец успокоится?

– Он не успокоится, пока такие проделки сходят ему с рук, – донесся из коридора резкий голос Эвретто. – Пока другие позволяют ему так с собой обращаться...

Ри обернулся и быстро отошел в сторону, пропуская камердинера к столу.

– Но как можно ему не позволить? Он ведь дану Гергос, – философски заметил второй лакей, до этого молчавший.

– Мне кажется, он очень злой, – прошептала служанка.

– Он и есть злой, – подтвердил Эвретто.

– Это неправда!

Ри едва не расплескал молоко.

– Дану совсем не злой! Он выкупил меня!

Кухарка улыбнулась немного сочувственно.

– И ты думаешь, он сделал это из жалости?

– Щенок пытался ограбить господина, и, должно быть, это показалось его светлости забавным. Вот увидишь, через неделю ты снова окажешься на улице, – пообещал Эвретто.

Кухарка с сожалением кивнула.

– Хозяин очень непостоянен. Сегодня он приближает одних, завтра – других. Наслаждайся тем, что имеешь сейчас, мальчик. Хочешь еще булочку?

Ри упрямо мотнул головой.

– Вы не правы, – повторил он. – Вы просто его не понимаете.

– А ты, выходит, понимаешь! – прищурился Эвретто. – Только вчера встретил, а сегодня уже знаток!

Ри недобро посмотрел на него, но ничего не сказал. Кухарка снова вздохнула и, вытерев руки полотенцем, опустилась на стул.

– Садись, мальчик, и послушай, что я тебе скажу. Меня зовут Налана, и я работаю в семье Гергосов уже тридцать лет.

Ри не хотел ничего слушать, он мечтал поскорее уйти наверх и найти хозяина. Почему дану еще не позвал его? И что толку разговаривать с этими людьми, если они даже после тридцати лет не поняли, кто такой дану Гергос? Они считали его злодеем! Вот глупость!

– Я пришла, чтобы устроиться на кухню в поместье Гергосов в Анкъере, когда нынешнему хозяину было всего семь лет. Он был вторым сыном, младшим, нелюбимым. Я не умаляю вины старого хозяина, он часто был несправедлив к мальчику, но и тот уже тогда отличался тяжелым характером. Он любил делать все назло указаниям отца и находил смешными и забавными довольно странные вещи. Однажды он забрался на чердак, в самый дальний угол, и не выходил, сколько бы его ни звали. Его матушка выплакала себе все глаза, слуги сбились с ног, разыскивая господина Окъеллу, а он до самого вечера сидел на чердаке и наблюдал, не выходя, даже чтобы поесть. Он спустился лишь поздним вечером, когда совсем стемнело. Сказал, что не слышал, чтобы его звали.

Кухарка всплеснула руками, но Ри рассказ не впечатлил.

– А его звали? – спросил он.

– Конечно! И матушка, и слуги, даже я, признаюсь, окликнула несколько раз, надеясь, что если сумею его разыскать, то хозяин подарит мне несколько марок на новое платье.

– А сам дану Гергос, я имею в виду, отец нашего дану, он звал?

Налана недовольно глянула на Ри.

– Ну конечно! Он очень волновался.

Ри вздохнул. Ковыль тоже злился, когда ему задавали неудобные вопросы.

– Но это еще что, вот когда господин Окъеллу вырос, он провернул шутку похуже.