Блейд откинулся на подстилку и тихо застонал. Шут! Обычный шут! Ну и союзник! Однако он сказал, что служит Садде… Ладно, шут так шут! Сейчас важнее обзавестись другом, а этот коротышка, кажется, единственный, кто проявил к нему сочувствие.

— Кхад знает, что ты здесь? — прошептал Блейд. — Или тебя подослала Садда?

Гном легко перекувырнулся в воздухе, приземлившись точно на то же самое место.

— Нет — на первый вопрос, да — на второй, — раздался из темноты утробный голос. — Кто ты такой, сир Блейд, чтобы меня допрашивать? Наоборот, я буду допрашивать тебя.

Блейд вздрогнул. Он совсем забыл, что коротышка к тому же еще и чревовещатель. И весьма неплохой — на его ухмыляющейся физиономии не дрогнул ни один мускул.

— Допрашивать меня? Тогда скажи хоть, как тебя зовут?

Гном улыбнулся еще шире:

— Зови меня Морфо. А также учти — Садда послала меня посмотреть, на что ты сгодишься, и доложить ей. Затем она решит, что с тобой делать.

Блейд заворочался на старой шкуре, цепи обиженно зазвенели. Пока он не слишком хорошо понимал, куда клонит собеседник, но, может быть, после этой беседы у него появится шанс? Кто знает?

— Ну, тогда смотри и спрашивай, — произнес он. — Если ты поможешь мне остаться в живых, я сумею отблагодарить тебя.

Морфо вновь поднес палец к губам и покачал головой.

— Не надо, сир Блейд. Не всегда в дурацкие одежды одеты только дураки,

— в утробном голосе явно послышались грустные нотки.

Гном встал на руки и пару раз прошелся вокруг ложа Блейда, держась, правда, на почтительном расстоянии от него. Даже разгуливая вниз головой, он не переставал улыбаться. Блейда уже начала тревожить эта ухмылка, словно приклеившаяся к лицу карлика.

— Послушай, приятель, ты не мог бы перестать улыбаться? — спросил он.

— Нет, — Морфо опять стоял на ногах. — Я должен улыбаться всегда, сир Блейд. Я шут, и появился на свет в семье таких же шутов. В детстве мое лицо слегка подправили… и теперь я улыбаюсь, и буду улыбаться до конца жизни. Взгляни, если хочешь, — шрамы еще видны.

Гном приблизил лицо к лампе, и Блейд действительно разглядел тонкие шрамики в уголках его рта.

Морфо в раздумьи почесал нос, нахмурил брови и зашептал опять:

— Буду с тобой откровенным, сир Блейд. Человек в твоем положении может рассчитывать на откровенность… Нас весьма занимает, откуда ты взялся. Ты не похож ни на катайцев, ни на монгов. Разведчики донесли, что ты якобы прибыл из Пукки с важным поручением. Готов поверить. Но случилось это при весьма странных обстоятельствах: император Сака Мей убит, вдруг появляешься ты, и императрица, вместо того, чтобы надеть желтые траурные одежды, носится за тобой по стенам крепости. Вероятно, ты сумел как следует ублажить ее… Ну, что скажешь, сир Блейд? — Карлик панибратски подмигнул разведчику.

Блейд лихорадочно соображал, что сейчас сулит ему большую безопасность

— правда или ложь. Наконец он сказал:

— Ваши шпионы не лгут. Сака Мей действительно убит, и я приехал из Пукки с приказом Верховного Владыки заменить его и выяснить, почему Кат не может покончить с этой затянувшейся войной. В столице уже давно проявляют нетерпение.

Морфо ухмыльнулся и поглядел на Блейда темными веселыми глазками, в которых не мелькнуло даже тени доверия к тому что он услышал. Однако гном важно кивнул и заметил:

— Ладно, сир Блейд, как скажешь. Я передам Садде твой ответ, — теперь карлик ощупывал взглядом его мощную фигуру. — А еще я скажу ей, что из тебя получится великолепный раб. Просто превосходный — во многих отношениях. Возможно, ей удастся отспорить тебя у Кхада Тамбура.

— Интересно, на что она рассчитывает, — удивился Блейд. — Наши шпионы сообщили, что Кхад держит ее под охраной как пленницу — видимо, он собирался отдать ее мне. Какой же помощи ждать от нее? Ведь Кхад ненавидит Садду, и она платит ему тем же.

— Ненавидит? — высокий колпак дрогнул, на макушке тихо звякнул бубенчик. — Да, такое случается. Это было, и это будет еще не раз. Но они все-таки брат и сестра и вынуждены править вместе. У каждого — свои слуги, свои воины и свои шпионы: они часто ругаются друг с другом, и столь же часто мирятся. И, конечно, оба постоянно настороже. Теперь, когда ты проиграл, не успев насладиться своей победой, они опять помирились; ссоре — конец, и сегодня они отпразднуют это событие.

Ах, если бы ты вел себя поосторожнее, сир Блейд! Еще немного — и Кхад отдал бы тебе сестру. Но все случилось иначе… Кхад понимает, что обошелся с Саддой крутовато, и он не прочь загладить вину. Думаю, если она чего-нибудь попросит, Кхад не станет торговаться… Вот я и пришел сюда, чтобы выяснить, достоин ли ты милостей Садды. Говоря откровенно, Садда хочет знать: стоит ли подарить жизнь такому ценному рабу или все же укоротить тебя ровно на одну голову.

— Ты думаешь, она выпросит меня у Кхада? — мрачно спросил Блейд.

— Если тебе повезет, сир Блейд, — Морфо перевернулся в воздухе, — если тебе очень повезет. Иначе тебя казнят. Прямо перед главными воротами — там все уже готово. Кхад в очередной раз потребует у императрицы Громового Дракона, катайскую святыню, и в очередной раз получит отказ. Тебя укоротят, и все начнется сначала.

Блейд печально кивнул. Да, с пушкой серендинцы не расстанутся, Лали тут бессильна. И монги прикончат его — там, перед воротами.

— Кхад, — Морфо приблизил к нему лицо, — приготовил тебе очень почетную смерть. Рассказать?

— Давай, — пожал плечами Блейд. — Слова — это только слова; какой от них вред? — он внезапно понял, что вопрос о способе казни никак не связан с основным поручением гнома. Скорее это похоже на проверку… или Морфо хочет выяснить что-то для себя?

— Ты будешь привязан к столбу, а затем палач разрежет тебе живот, так что внутренности вылезут наружу, — невозмутимо сказал карлик. — Потом отрубит голову. Здорово, не так ли? — голос карлика дрогнул от ненависти.

Интересно, подумал Блейд. Может быть, он не обрел друга, но, по крайней мере, нашел врага своего врага.

Чье-то уродливое угольно-черное лицо высунулось из-за входного занавеса, темные глаза обежали убогий шатер, задержавшись на фигуре Блейда. Тот в изумлении уставился на незванного гостя — он полагал, что снаружи никого нет.

На голове чернокожего возвышался шелковый тюрбан, вокруг бедер был обмотан кусок пестрой ткани. В руках он сжимал огромный меч, которым ткнул в сторону гнома. Морфо махнул в ответ рукой, и черный моментально исчез. Блейд протер глаза. Неужели все это ему почудилось?

— Это евнух, — пояснил карлик. — Он тоже служит Садде. Кхад позволил ее воинам нести охрану у твоего шатра. И это тоже добрый знак. Ну, ладно, время мое подошло к концу. — Карлик поднялся и запрыгал к выходу. — Я скажу Садде, что из тебя получится превосходный раб — во всех отношениях. Ты понял меня, сир Блейд?

Блейд кивнул головой. Кажется, его снова ожидало сражение в постели.

Морфо вновь растянул рот до ушей.

— Прими мой совет: не показывай страха. Будь смелым, но не наглым. А я уж постараюсь для тебя, — и гном пропал.

Скоро за Блейдом пришли три огромных черных невольника с пылающими факелами. Он быстро понял, почему Морфо не опасался разговаривать с ним в присутствии евнухов — эти чернокожие были глухонемыми.

Разведчика поставили на ноги, потом умелые руки проверили, что он по-прежнему надежно скован. Ему сунули старую потертую шкуру и знаками приказали набросить ее на плечи. Блейд уже почти справился с этой задачей, когда полог шатра отдернулся, и внутрь шагнул высокий воин. Он подошел к пленнику вплотную и уставился на него пронзительным взглядом.

— Я Растум, — гордо провозгласил воин, — главный воевода войска монгов и верный слуга непобедимого Кхада Тамбура, Опоры Мира и Сотрясателя Вселенной. Мой повелитель и его сестра Садда Великолепная желают видеть тебя. Ты готов, незнакомец?

Блейд не сомневался, что этот монг занимает самое высокое положение — достаточно было взглянуть на его богато украшенный панцирь из толстой кожи и инкрустированный серебром островерхий шлем. Главнокомандующий носил на груди тяжелую серебряную цепь, с плеч его кожаного доспеха свешивались длинные лошадиные хвосты. Странно, но воевода не походил на монга: он был выше, его глаза казались скорее серыми, чем карими или черными, как у большинства воинов, густая борода светлыми прядями падала на грудь. Военачальник молча глядел на Блейда, в глазах его светилось неподдельное любопытство.