Она рассмеялась негромким горловым смехом.

— Столько, сколько я пожелаю, Блейд. Удовольствие надо растянуть… и существует не единственный способ вкусить его.

Она улыбнулась и, схватив Блейда за руку, повлекла к ложу. Медленно она опустилась на колени, затем перекатилась на спину и раздвинула ноги.

— А теперь покажи мне, на что ты способен, Блейд, — ее голос срывался от возбуждения. — Возьми меня… Докажи свою силу…

Блейд опустился на нее, ощущая жаркий трепет покорного тела.

— Докажи мне, докажи… — звенело у него в ушах.

Блейд спал теперь на пушистом ковре перед золотистой занавеской, закрывающей вход в покои Садды. Как ее любимый постельный раб, он получил плетку и деревянный кинжал. Эти символы его нового положения весьма удивили охранниковмонгов; теперь они относились к нему с таким же презрением, как прежде к Аплонию. Если бы Блейд предпочел умереть, но не ложиться с Саддой в постель, они стали бы восхищаться им, как уже было однажды; они сложили бы о нем песни и помнили о храбреце долгие годы. Теперь же он превратился для них в еще одного трусливого раба, который спас свою жизнь, потеряв честь. Они явно его недооценивали. И это было хорошо.

Когда в четвертый раз Блейд покинул сладко спящую Садду на ее ложе, закрыл занавеску и устроился на своем ковре, откуда-то из-за стены послышался тоненький шепот:

— Сир Блейд, ты здесь? Сир Блейд?

Разведчик тяжело приподнялся, сонно помотал головой и почесал ухо. Неужели ему померещилось?

— Сир Блейд, ты слышишь, меня? Это я, Морфо!

Блейд сел, зевая и протирая глаза. В конце коридора горел одинокий факел; по стене двигалась едва заметная тень вышагивавшего снаружи охранника. Больше — ни звука, ни шевеления. Садда спит, в этом он был уверен на сто процентов.

— Да где же ты? — недовольно прошептал Блейд.

— Слева от тебя, в комнате Трины. Она спит и не знает, что я залез сюда. Слушай внимательно, сир Блейд, у меня слишком мало времени.

Прислушиваясь к тихому шепоту карлика, Блейд ощутил странное удовлетворение. Для этого человека он остался сиром Блейдом. Да, от многого пришлось отказаться, чтобы сохранить себе жизнь, и это совершенно его не радовало.

Он повернулся на коврике, приблизив голову к плотной матерчатой перегородке, отделяющей закуток служанки от коридора.

— Я слышу, тебя, Морфо. — Он ясно представил себе маленького человечка, скорчившегося за стеной в своем дурацком костюме, с вечно жизнерадостной ухмылкой на изборожденном морщинами лице.

— Ты сможешь утром зайти в загон к Бейберу? — продолжал шептать Морфо. — Он скажет тебе то, что я не успею… времени слишком мало. Вы уже беседовали с ним об этом, но обстоятельства изменились. Ты понял меня?

Блейд уже совсем проснулся. Расширившимися глазами он следил за смутной тенью охранника.

— Бейбер говорил мне о переменах.

— Да, о переменах. Постарайся пробраться к нему завтра, и он расскажет тебе больше.

Молчание.

— Морфо, — позвал Блейд, но ему никто не ответил. Гном исчез так же бесшумно, как проник сюда. Блейд почувствовал, что теперь ему не уснуть; мозг моментально включился в работу, просчитывая варианты событий. Что же заставило Морфо рисковать шкурой, пробираясь сюда? Неужели время пришло?

Утром удача вновь улыбнулась Блейду. Садде пришлось уехать к Кхаду, и она забрала с собой всех служанок и часть охраны. Его госпожа выглядела встревоженной, но, прощаясь с ним, улыбнулась и погладила по щеке, словно любимую собаку. Затем на лицо ее набежали тени; вскочив в седло, Садда пришпорила лошадь и умчалась.

Ходили слухи, что Кхад снова обезумел, и никто, даже его сестра, не может чувствовать себя в безопасности. В такое время он страстно ее желал, рыдая от ярости, потому что искалеченное тело отказывалось ему служить. А монги молились и прятали своих малолетних дочерей.

Блейд не спеша оседлал своего конька и, состроив гримасу, — точь в точь как у Аплония, когда тот снисходил до разговоров с охраной загона, — тронулся в путь. Стражники, заметив его, сникли и стали неуверенно переглядываться.

Пока разведчик спешивался, в голову ему пришла замечательная идея. Возможно, ему удастся убить двух зайцев одной стрелой.

— Я пришел посмотреть на старого дурака Бейбера, — гордо провозгласил он. — Этот болван испортил слишком много хорошей соломы, пролеживая на ней бока и надуваясь броссом. Госпожа сказала, что я могу завести собственного раба. И я выбрал Бейбера, потому что моя плетка сильно скучает по его спине.

— Да, всемогущий повелитель, — ухмыльнулся охранник, — как скажешь. Но разве ты способен приделать ноги калеке?

— Еще как, болван, — Блейд не снизошел до объяснений. — И ты мне в этом поможешь. Сходи-ка к фургонам и принеси мне доску вот такой величины, он растопырил руки и показал, какая доска ему нужна.

— Но, сиятельный господин, — засомневался охранник, — дерево так дорого. Не стоит тратить его на ничтожного раба.

Это было чистой правдой. Монгам приходилось рубить деревья в дальних северных лесах и возить бревна и доски в фургонах.

Прикинув, как поступил бы на его месте Аплоний, Блейд решил рассердиться.

— Делай, как я сказал! — его плетка свистнула и опустилась на голову стражника. — Или я пожалуюсь госпоже!

Монг отступил на шаг и потер щеку, на которой наливался кровью рубец. Его глаза с ненавистью уставились на Блейда.

— Ладно, великий воевода, — он притворно поклонился. — Я не могу сейчас отлучиться с поста, но пошлю человека за доской, которая тебе нужна.

— Ну, смотри, — Блейд щелкнул плеткой и нырнул в загон.

Кроме Бейбера, там находилось еще три пленника, они поглядывали на Блейда из своих конур, обмениваясь непристойными замечаниями в его адрес. Разведчик не обратил на них внимания — это были всего лишь воры, ожидавшие, пока палач отрубит им правую руку.

Бейбер, завидев Блейда, подполз к выходу из своей хижины и настороженно уставился в его лицо. Видимо, он хотел определить, изменился ли его приятель за эти четыре дня, и если да, то в какую сторону.

Блейд без предисловий вытянул его плетью.

— Мне придется отхлестать тебя, — тихо произнес он, — иначе все покажется слишком подозрительным.

Бейбер мигнул и склонил голову.

— Конечно, мой друг. Только не переломай мне кости… Гному удалось до тебя добраться?

— Да. — Блейд обрушил еще один удар на его спину. — Поэтому я здесь. Что случилось?

Старик вновь поднял голову.

— Я вижу, ты не изменился. Хотя выглядишь, как петух в курятнике.

Блейд еще раз вытянул его по спине, затем шагнул назад и громко заговорил:

— Не смей глядеть на меня, падаль! Я говорю, ты будешь служить мне! У меня даже такое дерьмо, как ты, забегает не хуже обезьяны!

— Неплохо у тебя получается, — ухмыльнулся Бейбер.

— Давай, не тяни, — потребовал Блейд. — Я не могу околачиваться здесь целую вечность. Садда не знает, где я, но если пронюхает, мне обеспечена масса неприятностей.

— Карлик вчера приходил и ко мне, — начал Бейбер, — пошептаться. Слушай-ка, — он опасливо глянул по сторонам, — не забывай про плеть, а то стражники не поверят.

Блейд, изрыгая проклятия, снова стегнул его.

— Растум уже готов, — сообщил Бейбер. — Через три дня состоятся празднества по случаю именин Кхада, тогда он и ударит. Если пойдешь с ним, для тебя найдутся доспехи и оружие.

— Я готов, — разведчик кивнул, покосившись в сторону стражей. — Но как нам встретиться и все обговорить? Он военачальник, я — раб; я не могу свободно передвигаться по лагерю. Он сумеет вызвать меня?

— Судьба уже позаботилась об этом. Поймали шпиона из-за стены. Под пыткой он признался, что императрица Мей послала его к тебе на выручку. Кхад пришел в ярость, и Растум все время подогревает его гнев. Он говорит, что тебя надо посадить под замок, пока более удачливые шпионы не помогли тебе вырваться отсюда.

Блейд нахмурился. Сейчас такая перспектива его мало устраивала.