— Я неплохо разбираюсь в покойниках, — Блейд пожал плечами. — Клянусь, я снял доспехи с совершенно мертвого тела. Ты можешь не беспокоиться.

Она быстро шла впереди, и он, поспевая следом, невольно любовался игрой мышц под нежной кожей. Его мучил сейчас только один вопрос: как этот недотепа Сака Мей ухитрился поссориться с такой женщиной?

— Ну и прекрасно, — кивнула Лали. — Значит, мой наемник постарался на совесть. Жаль, что пришлось перерезать ему горло.

— А если завтра найдут настоящее тело императора? — встревожился Блейд. — Его могут опознать даже нагим, без одежды.

Она равнодушно повела плечами.

— Сомневаюсь, что к утру обезьяны что-нибудь от него оставят. Сложнее объяснять, куда исчезло тело из Храма Смерти. И совсем уж непросто — появление другого тела, живого и здорового; к тому же, ты совсем не похож на жителя Ката. Но ночь впереди долгая, так что нам хватит времени изобрести какую-нибудь правдоподобную байку.

Да, подумал Блейд, устало переставляя ноги, с таким апломбом ей все сойдет с рук. Мгновением позже он шагнул в просторный зал и, пораженный его роскошью, с изумлением застыл на пороге.

Потом они долго плескались в небольшом бассейне с теплой ароматной водой. Вместо мыла Лали натерла его каким-то белым порошком — он пенился снежными хлопьями и легко удалял с тела грязь. В соседней комнате был накрыт стол. Блейд ел за троих, и утолив голод, обратил внимание на прислугу. Вокруг них суетилось с десяток хорошеньких девушек в полупрозрачных набедренных повязках. Лали уделяли им не больше внимания, чем мебели; ее приказы выполнялись мгновенно.

Блейд с некоторой тревогой спросил, можно ли доверять такому множеству прислужниц, но Лали успокоила его:

— Не бойся, они никому не скажут о тебе. Не осмелятся. Стоит мне сделать так, — она прищелкнула пальцами, — и любая из них расстанется с головой.

Разведчик кивнул; он все больше склонялся к мнению, что головы в Кате были весьма дешевым товаром.

После ужина Лали повела его в другую комнату, где на полу лежало что-то вроде огромного толстого шелкового матраса. Как она объяснила, здесь было принято спать на таких ложах.

Они с усердием занялись любовью, потом поговорили, потом снова вернулись к прежним утехам. К тому времени, когда в небе вспыхнуло солнце — так же неожиданно, как закатилось вечером, — Лали действительно удалось придумать вполне простую и логичную версию появления в Кате рослого темноволосого чужеземца. Откуда он взялся на самом деле, ее абсолютно не интересовало.

Еще раз подивившись женской хитрости и прагматизму, разведчик моментально уснул, засунув под голову шелковую подушку. В отличие от Альбы, его адаптация в этой реальности проходила на редкость успешно.

Меч палача сверкнул в воздухе и со свистом обрушился вниз. Еще одна голова отделилась от плеч и упала в почти уже заполненную яму. Следующий монг взошел на плаху. Хруп! — и его голова с застывшей гримасой на лице присоединилась к остальным.

Блейд, наблюдая за казнью с высокой башни, являвшийся частью стены, не мог не признать, что эти монги умирали вполне достойно. Сейчас казнь закончится, они с Лали оседлают лошадей и проедут по верху стены, чтобы осмотреть укрепления и еще раз взглянуть на вражеский лагерь, раскинувшийся в долине, засыпанной черным песком. Блейд уже третью неделю совершал такие прогулки и, надо признать, сложившаяся ситуация все больше тревожила его.

Квеко, капитан охраны императрицы Мей и один из высших военачальников армии Ката, стоял рядом с ним. Ростом он не уступал Блейду, но казался менее массивным и мускулистым. Суховатого телосложения, с открытыми привлекательными чертами лица, Квеко выглядел типичным обитателем Ката. Подбородок и верхнюю губу капитана украшала небольшая редкая бородка и усы; у здешних жителей почти не росли волосы на лице. Сам Блейд к этому времени успел обзавестись густой черной бородой, которую ему приходилось теперь коротко подстригать.

Его взгляд снова обратился к заполненной головами яме. Да, монги умирали как настоящие воины, без жалоб и мольбы о пощаде! Это внушало уважение.

Должно быть, он высказал свою мысль вслух, и Квеко, который пока не проявлял ни враждебности, ни особых дружеских чувств к пришельцу, решил поддержать беседу:

— Это всего лишь варвары, — произнес он. — У них отсутствует воображение, а, значит, нет и страха. Почему бы им не умирать достойно? Они уверены, что рано или поздно победа будет за ними, так что монгом больше или меньше… — капитан пожал плечами. — Главное же в том, что они могут оказаться правы. Чем больше их убиваешь, тем больше их появляется. — Квеко говорил типичным для катайцев высоким голосом, музыкальным и хорошо поставленным. Его глаза остановились на лице Блейда. — Возможно, сир, вы уже нашли решение нашей проблемы. Я очень на это надеюсь; ведь монги вцепились в Кат мертвой хваткой, и без сильной поддержки мы рано или поздно проиграем.

Блейд выдавил улыбку. Лорд Лейтон и Дж. пожалуй удивятся, когда узнают, что он самозванно причислил себя к благородному сословию. Дома дворянский титул был ему ни к чему, зато тут он значил немало.

Квеко коротко извинился и покинул его. Блейд остался в одиночестве, наблюдая за тем, как длинная шеренга пленных монгов движется к плахе. Какой-то парадокс! Монги пленных не брали; катайцы захватывали врагов в плен и, продержав дватри дня в темнице, отсекали им головы. Какой в этом смысл?

Вздохнув, он отвернулся от процессии безмолвных варваров. Надо что-то предпринимать… Вот уже три недели он торчит в одном и том же месте, совершенно бесперспективном со всех точек зрения. Если не считать Лали Мей, конечно… Но это — его личное дело; лорд Лейтон будет очень недоволен, если интрижка с прелестной императрицей окажется единственным результатом его исследовательской работы. Но все дело в том, что он, фактически, такой же пленник, как и любой из монгов, которые выстроились сейчас на площади под стеной…

А вот и его тюремный надзиратель — очаровательная Лали. Капкан из мраморной плоти… Блейд поспешно спустился с башни на дорогу, проложенную по верху огромной стены.

Лали придержала коня и подняла в приветствии руку.

— Доброе утро, сир Блейд.

Сегодня ее высокую прическу украшала маленькая остроконечная шапочка; грудь и спину закрывал легкий деревянный панцирь, а кожаные лосины были заправлены в низкие сапожки — специально для верховой езды. Под всей этой амуницией скрывалось полупрозрачное шелковое одеяние, с которым Блейд уже успел познакомиться довольно близко.

— Доброе утро, Лали. — Они улыбнулись друг другу как два заговорщика. Звание нобиля и почетное обращение «сир» хотя бы частично компенсировало Блейду ту чудовищную ложь, которую они измыслили вместе с маленькой императрицей. Однако в глазах Лейтона это будет плохим оправданием.

Ему подвели лошадь, и он легко вскочил в седло.

— Давай, Лали, поедем к воротам, поглядим на твою пушку.

Кони помчали их по верху стены, мимо готовящихся к утреннему сражению солдат и офицеров. Появление Блейда все еще вызывало у них недоуменные взгляды, но вопросов никто не задавал. Лали Мей была здесь абсолютным монархом — любой из самых жестоких королей Европы по сравнению с ней казался бы оплотом демократии — и если ей нравился чужеземец, то какие тут могли быть вопросы?

— Я проснулась сегодня одна в пустой постели, — рукояткой хлыста Лали дотронулась до его колена. — Мне это не нравится. — Огромные зеленовато-льдистые глаза внимательно уставились на Блейда.

Он не стал извиняться. За свою жизнь он имел дело с множеством женщин и хорошо знал, как надо себя вести с ними — в зависимости от ситуации, характера и темперамента.

— Я был занят, — коротко ответил он. — Проводил утренний смотр. Должен же я помочь тебе избавиться от варваров! А их не победишь, лежа в постели.

Лали требовала любовных жертвоприношений и по утрам — а просыпалась она не слишком рано.