– Нелл, – сказала Мелиссанда, протягивая мне чашку кофе.

Я приняла ее и стала обнюхивать на предмет наркотика.

– Да?

– Присядьте. Мне много нужно вам сказать такого, чему вы не поверите сразу, но через час мы уже должны выезжать в Бланско.

– Вы меня не отпустите? – жалобно спросила я, тщетно пытаясь сдержать дрожь в голосе. Мне хотелось расплакаться, но жизнь моя в одночасье так круто изменилась, что едва ли мне предоставят такую возможность.

– Я не стану держать вас в заключении, если вы это имеете в виду, но прошу вас о помощи.

Она поставила поднос с кофейными принадлежностями на стеклянный столик и жестом предложила сесть. Я так и сделала, но не потому, что она подавила мою волю (и без того было понятно, что она здесь за главного), а чтобы не разлить кофе на безупречно чистый ковер.

– Да, думаю, что пятно от чертенка будет отстирать труднее, чем пятно от крови, – пробормотала я про себя.

– В сотни раз труднее, но я вас пригласила сюда не для того, чтобы вы помогали мне по хозяйству.

Я осторожно попробовала кофе, готовая выплюнуть его в любую секунду, если вкус покажется мне странным. Но он не показался. На самом деле его вкус показался мне знакомым. Я повела бровью.

– Французская обжарка?

– Разумеется. Вам тоже нравится?

– Смесь «суматры» у них тоже ничего, но французская обжарка просто бесподобна.

– Именно, хотя, на мой вкус, смесь «суматры» немного горчит.

– Только если пить ее после еды. Сама по себе или с латте она просто прелесть.

– Никогда не пробовала «суматру» с латте, – задумчиво произнесла она. – Но непременно попробую при первой же возможности.

Надо же, от чертенят до кофе французского помола за десять секунд. Я точно схожу с ума.

– Миссис Банасек…

– Зовите меня Мел, – прервала она.

Я посмотрела на нее. Представить себе не могла ничего менее подходящего, чем Мел, применительно к этой элегантной, непростой женщине.

Она нахмурилась:

– Нет?

– М-м-м… думаю, нет.

– Тогда, может, Сэнди? Похожа я на Сэнди? Я покачала головой. Она вздохнула:

– Всегда хотела иметь прозвище, но мне никто не позволял. Что ж, пусть будет Мелиссанда, хотя мне лично имя Лисса нравится больше.

– Мелиссанда, – сказала я, опустила чашку с кофе на стол и серьезно посмотрела на нее. – Вы наняли меня для того, чтобы я перевела надпись, нацарапанную на обратной стороне нагрудника кирасы начала четырнадцатого века, чудом сохранившегося с мифических времен до наших дней. Вы заманили меня сюда предложением, от которого я не могла отказаться. Я полагала, вы доставили меня сюда, как специалиста по малоизвестным европейским языкам, но теперь у меня складывается такое впечатление, что вы преследовали совсем иные цели, заставив меня пролететь полмира. И я буду весьма признательна вам, если вы скажете мне, что именно это за цели.

Она кивнула:

– Очень резонный вопрос. Аплодирую как вашей откровенности, так и умению перейти прямо к делу. Все очень просто, вы волшебница, и мне нужна ваша помощь, чтобы найти племянника и брата.

Я застыла, кровь моя обратилась в лед от ее слов, что так легко соскользнули у нее с языка. Волшебница. Я не слышала подобных вещей уже лет десять. Долгих десять лет. Я сглотнула ком, подступивший вдруг к горлу, голос мой осип.

– Полагаю, под словом «волшебница» едва ли вы имеете в виду мои превосходные навыки общения?

– Нет, – сказала она, глядя на меня совершенно серьез но. – Под этим словом я имею в виду человека, который обладает способностями произносить заклинания. Вы волшебница. Вы были ею от рождения, хотя, как я понимаю, не прибегали к чарам после несчастного случая в университетские годы…

Я подняла руку, чтобы остановить ее, ослепленная внезапным приступом горя. Грудь мою стиснул стальной обруч боли. Я не могла вздохнуть.

– Простите меня, Нелл. Я напомнила вам о тех печальных событиях только потому, что это имеет прямое отношение к сложившейся ситуации.

Я покачала головой, иллюзия рассеялась, вместо мертвых, невидящих глаз моей подруги передо мной оказались внимательные, украшенные дорогой косметикой серебряно-серые глаза госпожи Банасек.

– Я не волшебница, – сказала я осторожно, мой голос был полон эмоций, которые мне не хотелось раскрывать.

Она вздохнула и опустила взгляд на руки.

– У меня есть племянник, его зовут Деймиан. Ему десять лет, и он мне очень дорог, хоть меня и обвиняют в том, что я его бессовестно балую. Три недели назад его похитили. Мой брат, Сейер, в тот момент был в отлучке, но едва он узнал о том, что случилось, он примчался домой и отправился на поиски Деймиана. Пять дней назад он позвонил мне из маленького городка на Моравской возвышенности и сказал, что напал на след Деймиана. Он решил, что мальчика увезли в Англию. Сейер сразу же отправился за ним, и с тех пор я от него не получала никаких вестей. Полагаю, его тоже пленили, и, вероятнее всего, то же создание, что похитило Деймиана. Или… иное создание.

Боль в ее взгляде была неподдельная, и я больше не считала ее сумасшедшей. Как минимум она говорила то, во что сама верила.

– Мне очень жаль, – искренне сказала я. – Вы сообщили о случившемся в полицию?

– В полицию? – Вопрос явно озадачил ее. Она покачала головой: – Нет, полиция мне не поможет. Мой брат и племянник вне их досягаемости.

– Мне очень жаль, – снова сказала я, разводя руками. – Я бы рада вам помочь, но я не детектив и уж точно не специалист по слежке…

– Я и не жду, что вы найдете их, – прервала она меня.

– Тогда что…

– Вы волшебница, и помощь, которой я жду от вас, помощь, которая мне так нужна, – это ваша способность произносить заклинания.

– Я не… я вовсе… – Боль, снова пронзившая меня, была так сильна, что я не могла не то что говорить, но и просто вздохнуть.

– Мои брат и племянник из Темного братства, – сказала она, тяжело вздохнув. – Темное Моравское братство. И я тоже оттуда. Вы понимаете, что это значит?

Я покачала головой, сбитая с толку.

– Темное братство жило рука об руку с человечеством, но отдельно от него с незапамятных времен. Иногда нас зовут вампирами, хотя мои родственники вовсе не злые, не ужасные создания, которыми нас сделала молва. Темные созданы Повелителем демонов, иногда их еще называют Неискупленными.

– Неискупленными? – промямлила я, подумывая о том, что еще не поздно сменить имя на Алису и погрузиться в счастливое безумие Страны чудес.

– Для каждого Темного мужского пола создана одна женщина, его Возлюбленная, которая может выкупить его душу или искупить его грехи. Те, кто остался неискупленным, навеки прокляты.

Я хотела сказать ей, что все это похоже на бульварный роман, но вовремя остановилась. Не стоило распалять ее дальше, говоря, что вампиры – проклятые или нет, не так уж и важно – это фантастические персонажи, которых на самом деле не существует.

Как и чертенят. Мой внутренний голос саркастически посмеялся.

Я отказывалась думать об этом.

– Правильно ли я вас поняла – ваши брат и племянник вампиры, и вы с ними заодно; вы пьете человеческую кровь, чтобы выжить, но вы не исчадия ада или что-нибудь в том же духе из кинофильмов Джона Карпентера. Все верно?

Она кивнула.

– Быть членом Моравского братства – это не только пить человеческую кровь, но поскольку времени на краткую историю моего народа у нас все равно нет, то придется обойтись минимумом.

– Из чистого любопытства – сколько вам лет? – спросила я. – Ведь традиционно считается, что вампиры бессмертны, надо думать, вы тоже бессмертная?

– Да, это так, но только до тех пор, пока мы не отдаем свое сердце смертному. Я родилась в 1761 году.

Я быстренько подсчитала в уме.

– Это значит, что вам двести сорок четыре года.

– Сорок три. У меня день рождения только в декабре.

– А-а-а, – протянула я и села поудобнее, решив подождать окончания этой сказки. – Прошу вас, продолжайте. Я вся внимание.