— Симпатичный парень вроде вас, который лезет всюду, куда его не просят, может вообще перестать двигаться.

Я встал, глядя на него.

— Ждал, когда вы это скажете, Фрост. Меня интересовало, когда вы перейдете к угрозам.

— Называйте меня Лероем. Черт, я бы не стал вам угрожать. — Он отверг эту мысль движением своих плеч и рук. — Я не люблю насилия. Вы знаете об этом. Мистер Графф не любит насилия, и не люблю его я. То есть когда этого можно избежать. Но иногда случайно под колеса таких операций попадают люди, которые всюду суют свой нос. Наша задача — множить друзей, и у нас есть друзья повсюду — в Вегасе, Чикаго, везде. Иные из них с довольно крутым нравом, и им в голову могут приходить некоторые идеи. Вы знаете, как это бывает?

— Нет. Я тугодум с детства. Расскажите мне поподробнее об этом.

Он улыбнулся одними губами, глаза оставались холодны, они походили на темно-желтый кремень.

— Дело в том, Лью, что вы мне нравитесь. Меня порадовала новость о том, что вы находитесь в городе, в добром здравии и все такое. Я бы не хотел, чтобы ваше имя склоняли в междугородных телефонных разговорах.

— Это случалось и раньше. Но я все еще появляюсь тут и там и чувствую себя совсем неплохо.

— Пусть это так и остается. Честно говоря, я — ваш должник, какими бывают старые друзья. Есть некий вооруженный парень, который тут же прикончит вас, если узнает, что вы вынюхиваете. У него есть на то свои соображения, и он найдет для этого подходящее время. И вполне может быть, он уже узнал об этом. Пусть это будет для вас дружеским предупреждением.

— Мне приходилось слышать и более дружеские вещи. Есть ли у этого парня имя?

— Вы узнаете его, но давайте не будем в это вдаваться. — Фрост подался вперед над спинкой кресла, глубоко вдавив пальцы в кожаную обивку. — Постарайтесь быть умным для самого себя, Лью. А вы напрашиваетесь на убийство и стараетесь потянуть и нас за собой. Или как это понимать?

— К чему вся эта мелодрама? Я просто разыскивал одну женщину. Я ее нашел.

— Вы ее нашли? Вы хотите сказать, что вы видели ее... что разговаривали с ней?

— До разговора дело не дошло. Ваш головорез остановил меня у дверей.

— Так что, вы так и не видели ее?

— Не видел, — соврал я.

— Вы знаете, о ком идет речь?

— Я знаю ее имя. Эстер Кэмпбелл.

— Кто вас нанял найти ее? Кто стоит за этим?

— Мой клиент.

— Послушайте, бросьте в разговоре со мной обращаться к пятой поправке к Конституции. Кто вас нанял, Лью?

Я не ответил.

— Изабель Графф? Это она навела вас на эту девушку?

— Вы поехали совсем не в ту сторону.

— Я умею играть по правилам в разные игры. Послушайте, что я вам скажу на случай, если это была все же она. Она не представляет собой ничего другого, как сплошную головоломку. Она шизофреничка, у нее мания преследования. Я могу порассказать вам такие вещи об Изабель, в которые вам будет трудно поверить.

— Попробуйте.

— Это была она?

— Я не знаком с этой дамой.

— Клянетесь честью Бойскаута?

— Честью бойскаута Игла.

— Тогда откуда исходят эти неприятности? Мне надо знать, Лью. В этом заключается моя работа — знать. Я призван охранять человека и организацию.

— От чего вам надо их защищать? — спросил я на всякий случай. — От обвинения в убийстве?

Пробный шар был брошен и попал. На лице Лероя Фроста пробежал тенями страх. Но ответил он очень мягко и благоразумно:

— Никто и не заикнулся об убийстве, Лью. Зачем нам обсуждать надуманные неприятности? У нас достаточно реально существующих. Неприятности, которых я опасаюсь в данный момент, исходят от голливудской ищейки по фамилии Арчер, умного и глупого одновременно, и еще, черт возьми, слишком много о себе воображает. — Пока он говорил, его тени страха на лице сменялись открытой злобой. — Ответьте мне на вопрос, Лью. Я просил, кто за всем этим стоит и почему.

— Простите, не могу.

— Вам придется извиняться еще больше.

Он обошел кресло и осмотрел меня сверху вниз и со всех сторон, как портной, когда снимает мерку для костюма. Потом повернулся ко мне спиной и щелкнул выключателем своего радиотелефона.

— Лэшман, зайди сюда.

Я посмотрел на дверь. Она осталась закрытой. Фрост начал говорить в радиотелефон на повышенных тонах.

— Лэшман! Марфельд!

Ответа не последовало. Он взглянул на меня, его желтые глаза расширились.

— Я бы не ударил старого больного человека, — сказал я.

Он пробормотал что-то неразборчивое. За окном возникло как будто во много крат усиленное эхо, оттуда донеслись мужские крики. Я разобрал некоторые слова:

— Он побежал в твою сторону. — И с другого места: — Я вижу его. — Под окном, по открытой площадке бежал, догоняя свою дергающуюся тень, русоволосый парень в темном костюме. Это был Джордж Уолл. Бежал он неровно, кидаясь то в одну, то в другую сторону и чуть не падая. Вплотную за ним мчался Марфельд, напоминавший крупную гончую, которая пытается накрыть пятки бегуна. В руке он держал пистолет.

— Что происходит? — спросил Фрост.

Он раскрыл створку окна и теперь прокричал свой вопрос. На улице никто его не услышал. Они мчались, поднимая пыль, вверх по искусственной улице для вестернов через фальшивое спокойствие павильонов. Ноги Джорджа работали вяло, и Марфельд сокращал разделявшее их расстояние. Возле тропической деревушки навстречу Джорджу выскочил из-за крытой пальмовыми ветками хижины Лэшман.

Джордж увидел его и попытался свернуть в сторону, но его ноги подкосились. Он поднялся, покачиваясь в нерешительности, а головорезы тем временем настигали его. Марфельд ударил его плечом в бок, и он опять полетел на землю. Лэшман схватил и поднял его на ноги, а темный корпус Марфельда загородил лицо беглеца.

Фрост высунулся из окна, наблюдая за удаляющимися фигурами. Плечо Марфельда, склонившееся к Джорджу, двигалось из стороны в сторону дергающимся ритмом. Я оттолкнул в сторону Фроста — он был как пушинка, выпрыгнул из окна и побежал к ним.

Марфельд и Лэшман были так увлечены, что ничего не замечали вокруг. Марфельд бил Джорджа рукояткой пистолета, а Лэшман держал его. Кровь залила лицо злосчастного канадца и закапала его темно-серый костюм. Я подметил не имеющую значения деталь: костюм на Джордже был мой, последний раз я его видел висевшим в шкафу моей спальни. Я ринулся на них с хладнокровным гневом, одной рукой схватил за скользкое дуло пистолет, а другой Марфельда за шиворот. Я приподнял его и бросил, человек и пистолет оказались в разных местах. Марфельд шлепнулся спиной о землю, а пистолет остался у меня в руке. К тому же это был мой пистолет. Я взял в руку рукоятку и направил дуло на Лэшмана.

— Отпусти его и мягко положи на землю. — Маленький, злой ротик на его внушительной челюсти открылся и снова закрылся. Лихорадочный блеск в глазах погас. Он положил Джорджа на белый привозной песок. Парень потерял сознание, глаза закатились.

Я вынул револьвер из кобуры Лэшмана, отступил назад, так, чтобы они оба оказались в траектории выстрелов.

— Чего вы, мордовороты, добиваетесь? Или просто забавляетесь?

Марфельд поднялся на ноги, но молчал. Лэшман глядя на пистолеты в моих руках, вежливо ответил:

— Парень, свихнулся. Он ворвался в кабинет к мистеру Граффу, грозился убить его.

— Зачем ему это надо?

— Что-то там связано с его женой.

— Закрой варежку! — рявкнул Марфельд. — Ты слишком много болтаешь, Лэшман.

Позади меня раздались приглушенные шаги. Я обошел Марфельда и Лэшмана и стал спиной к бамбуковой стенке хижины. Фрост и охранник из проходной приближались к нам. Охранник держал в руках карабин. Он остановился и взял оружие на изготовку.

— Брось оружие! — потребовал я. — Фрост, прикажите ему бросить оружие.

— Брось! — велел тот охраннику.

Карабин шмякнулся о землю, подняв небольшое облачко пыли. Я оказался хозяином положения, но мне это было не нужно.

— Что тут происходит? — спросил Фрост сердитым голосом. — Кто это такой?