Я провожу рукой по макушке, вниз по хвосту и осматриваю комнату, как расцвет своего юношества. Постеры музыкальных групп на стенах рядом с постерами книг, одеяло детского голубого цвета в красный горошек, плоский телевизор на розовой стене с синими полосами.

До сих пор не могу поверить, что тетя Кэролайн позволила мне покрасить стену в такой цвет. Я переживала странные времена! Что-то связанное с розовым и синим вместе. Эрин отговаривала и отговаривала меня от этого. Говорила, что это выглядело так, будто стошнило младенца. А Логан, ну, он помог мне покрасить стену. Он сказал, что синий цвет в комнате делает ее наполовину его.

Плюхаясь на кровать, я опускаю голову на подушки и обнимаю Микки Мауса, которого дядя Майкл привез мне со своей командировки прямо после смерти папы и ухода женщины-дьявола.

Дверь сотрясают два резких стука.

Я закрываю глаза и кричу.

— Если это Злая Ведьма с востока, уйди! Я бы предпочла, чтобы на тебя скинули дом!

Звук движения двери заставляет мои глаза открыться, и я вижу, как дядя Майкл заглядывает внутрь.

— Мне можно войти, Блинчик?

Я прилагаю все усилия, чтобы побороть улыбку, которая хочет появиться на моем лице, и киваю.

Прозвище дяди Майкла — то же самое, что и мой отец использовал для меня. Они оба любили брать меня на блинчиковые свидания. Только двое из нас. Папа привык посыпать свои блинчики шоколадной крошкой и поливать каплями шоколада, тогда как дядя Майкл покрывал свои блинчики шоколадными чипсами и орешками.

— Я кое-что тебе принес, — он пытается звучать радостно.

— Это волшебная палочка, чтобы избавиться от аномалии в этом доме?

— Лучше, — он вынимает кексик из-за спины. С улыбкой кладет его на край кровати возле меня. — Помнишь, что всегда говорил твой папа?

Я наблюдаю за тем, как он разламываем кексик пополам.

— Когда ты любишь кого-то, ты всегда отдашь ему больше, чем оставишь себе. А затем он разламывал кекс и отдавал мне большую часть.

Дядя Майкл протягивает мне большую часть и целует меня в лоб.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, Макс.

— Знаю, — шепчу я, засасывая весь кусок кекса себе в рот.

Не судите меня сейчас. Я уверена, что выгляжу, как младенец на вечеринке по поводу дня рождения, с размазанной по моему лицу глазурью, но что вы от меня хотите? Моя жизнь — кавардак! И есть я могу соответствующе!

— И я знаю, что мы не говорим много о твоем отце…

— Не надо, — я качаю головой и слизываю глазурь с губ. — Не извиняйся за это.

Он кивает и в комнате воцаряется тишина. Изрядно почесав свою бороду, он вздыхает.

— Хочешь посмотреть фильм?

Я быстро киваю.

— Видел новый «Стартрек»?

— «Возмездие»? Его вряд ли можно назвать новым.

Хихикая, я перекатываюсь по кровати, освобождая место для него.

— Ну, не все из нас ходят в кинотеатры, потому что мы стартрекеры.

— Ты знаешь, что и твой отец был стартрекером. У него даже татуировка была и все такое, — дядя Майк хватает пульт и включает телевизор. — Вот откуда ты набралась своих заумных замашек?

Я стреляю в него взглядом.

— Ну, да. А ты ни разу не ботаник, дядя Майк?

— Не-а.

— Так та татуировка принцессы Леи из «Звездных войн» в золотом бикини на твоей лодыжке это…

— Заявление о том, что я независим от своих родителей, — настаивает он игривым тоном, включая канал с фильмом.

Впервые за сегодняшний день я чувствую небольшое облегчение. Оно маленькое. Его даже не хватит, чтобы покрыть психологический ущерб, с которым мне придется жить до конца своих дней, но его достаточно, чтобы я наконец-то могла дышать.

И если это единственная минута, в течение которой я сегодня смогу подышать, я просто скажу, что рада, что вы здесь со мной. То есть, я знаю, что ранее была немного враждебной, учитывая обстоятельства, но, по крайней мере, я знаю, что могу вам доверять. И я чувствую себя в значительно большей безопасности, зная, что вы храните все мои секреты.

Глава 4

Логан

— Вот так, Логан, — хнычет Макс, пока ее ногти проходятся вниз по моей спине. Укол боли заставляет мои яйца подтянуться в предупреждении. — О, боже мой! Да! Да! — ее голос эхом отскакивает от стен моей комнаты. — Я так близко! — мои бедра врезаются в нее, и в момент, когда я подхожу к… — Я…

— Ааааа! — резкий крик заставляет меня сесть в кровати.

Серьезно, бл*дь? Я не могу заполучить Макс даже в своих снах?

Лениво хватаю простынь, в которой запутался, и желаю, чтобы мой стояк спал, спотыкаясь, иду к двери, пока меня окутывает свет очень раннего утра. Открывая дверь своей спальни, подхожу к перилам тогда же, когда и Люк.

— Что это, черт возьми, такое? — кричит Эрин на нас обоих, указывая лопаткой на Дина, который сейчас выглядит как испуганный щенок.

Испугался кухонной утвари? Серьезно?

— Это Дин, — я продолжительно зеваю. — Ребенок, шумное существо, угрожающее тебе предметом для переворачивания блинчиков, это Эрин. А это ее брат Люк.

Люк вяло машет рукой, тоже пытаясь проснуться.

— Привет.

Дину едва ли удается произнести.

— Привет.

Пялясь на меня, Эрин продолжает махать лопаткой над Дином.

— И кто, бл*дь, Дин, такой?

— Он — та причина, по которой меня не было здесь вчера утром.

— Оу… — Эрин наконец-то понимает. Ее поведение быстро сменяется с агрессивного на дружелюбное. — Ты голоден? Я запланировала сделать блинчиков.

Дин смотрит вверх на меня, немного улавливая суть.

— Она не положит в них яд, ребенок, — давлюсь я смешком, опираясь рукой на перила.

— Ну, в его порцию не положу, — шипит Эрин, скрещивая руки.

— Тогда, да, пожалуйста, — произносит Дин медленно.

— Я начну смешивать ингредиенты, пока Логан оденется. Не могу ДОЖДАТЬСЯ, чтобы услышать о тебе и твоем кураторстве в качестве тренера, — это адресовано мне, а взгляд стервы на ее лице становится безошибочно очевидным.

Со стоном я поворачиваюсь, чтобы накинуть на себя что-нибудь, помимо простыни. Быстро переодевшись в тренировочный костюм и почистив зубы, я присоединяюсь к Люку и Эрин за столом. Я сажусь на свое обычное место рядом с Дином, который сидит на месте Макс.

Пялюсь на блинчики перед собой.

Макс любит блинчики. Ее отец всегда брал ее на блинчики, когда был жив. Я вроде как люблю их особенную традицию отца и дочери. Бл*дь, сначала сон, теперь гребаные блинчики. Я полностью превратился в ходячую киску.

— Так что, — начинает Эрин, прикрывшись своим стаканом апельсинового сока. — Как вы двое встретились?

— Мы не встречаемся, — бурчу я, откусывая бекон, пока он еще горячий.

— Естественно, нет. Вы не встречаетесь, — отвечает Эрин с сарказмом.

Именно. И единственный раз, когда я попробовал встречаться, девушка оставила меня иссушенным и летающим в облаках. Вчера. Я говорил это прежде, и скажу еще раз. Я никогда, мать вашу, больше не буду встречаться.

— Я нашел ребенка, пока он отирался возле зала.

— Так ты привел его домой? Разве это не называется похищением? — после своей шутки Люк поднимает свою чашку с надписью: «Я лекарь сердец».

Он пользуется этой чашкой так часто, что Эрин однажды спрятала ее, чтобы посмотреть, что из этого получится. Люк перебил почти половину посуды в своем поиске. У него есть склонности к обсессивно-компульсивному состоянию, которые он может усмирять большую часть времени, но чашку лучше никому не трогать.

Дин смеется, а я закатываю глаза.

— Логан предложил мне заниматься с ним.

— А потом что? — подталкивает Эрин.

— А потом я понял, что его старик, как мой. Конец истории, — я еще раз кусаю блинчик.

Они на вкус как дерьмо. Я не знаю, осуществила ли Эрин своё обещание, или мои вкусовые рецепторы меня ненавидят, но, так или иначе, больше я не могу съесть ни кусочка.