– Наверное, дамы были осторожны, а он нет, – сказал Рикардо с таким видом, будто решил наконец хитрую загадку.

– Нет, вы подумайте, какой ум! – закричал Ано и восхищенно захлопал в ладоши. – Быстрый, гибкий и проницательный!

Временами Ано становился очень проказлив, это напоминало повадку разрезвившегося слона, Рикардо сразу терялся, не зная, как реагировать. Но он заметил, что такие малопристойные выходки обычно случались, когда Ано наконец удавалось решить что-то важное, долго его смущавшее.

– Однако есть и еще одно объяснение, – продолжал Ано. – Говорю специально для вас, милейший Рикардо. У нас есть другая улика, говорящая, что неосторожной была как раз мадемуазель Селия. Ведь именно она, а не мужчина, оставила на газоне очень хорошо различимый след. Но давайте-ка поедем в отель «Мажестик» и поговорим в номере Ветермила. Теперь мы кое-что узнали. Да, господа, мы кое-что узнали – и что же это, мосье? – внезапно обернулся он к Рикардо и, поскольку тот молчал, с улыбкой закончил: – Подумайте над этим, пока мы едем в апартаменты Ветермила.

– Мы знаем, что убийца сбежал, – порывисто сказал Рикардо.

– Сейчас убийца – не главный объект поисков. Он, скорее всего, уже в Марселе. Не бойтесь, мы еще до него доберемся, – величественным жестом Ано пресек все потенциальные возражения. – Но с вашей стороны было очень мудро напомнить о нем. А то я мог бы начисто забыть, и моя блистательная репутация была бы безнадежно загублена. – Он насмешливо поклонился Рикардо и быстро зашагал по дороге.

– При такой громоздкой фигуре он развивает небывалую активность, – сказал Рикардо Ветермилу, безуспешно пытаясь засмеяться. – Солидный, умный мужчина почтенного уже возраста, а ведет себя иногда, как уличный сорванец.

Так он описал великого детектива, и его описание мы цитируем, потому что оно было единственным ценным вкладом Рикардо в это расследование.

Трое мужчин сразу же прошли в апартаменты Ветермила, состоявшие из гостиной и спальни на втором этаже отеля. Снаружи был балкон. Ано вышел на него, осмотрелся, потом вернулся в комнату.

– Всегда лучше убедиться, что никто не сможет подслушать, – объяснил он.

Гарри Ветермил уже сидел в кресле. На миг с его лица соскользнула маска отрешенности, и теперь это было изможденное лицо человека, донельзя истерзанного страданием, болезненными укусами невидимых мук.

Ано же, напротив, оживился. Найденная машина подняла его дух. Он сел за стол.

– Расскажу вам, друзья, что важного мы узнали. Эта троица – мужчина, женщина и мадемуазель Селия – вчера укатила в Женеву. Это первое, что мы узнали.

– Так вы все еще цепляетесь за Женеву? – изумился Рикардо.

– Более чем когда-либо, – сказал Ано. Он развернул стул в сторону Ветермила и, увидев, какое у него лицо, воскликнул: – Ах, мой бедный друг!

Гарри вытянул вперед руку, будто отказывался от сочувствия.

– Чем я могу вам помочь? – спросил он.

– У вас есть дорожный атлас?

– Есть. – Ветермил встал, пересек комнату и достал из бокового столика атлас. – Вот.

Ано вынул из кармана карандаш.

– Машина прошла около ста пятидесяти километров. Измерьте расстояние, и вы увидите, что Женева нам подходит! Это город, в котором легко затеряться. Далее: при дневном свете машина появляется на углу. Как она там очутилась? Какая дорога туда приводит? Дорога из Женевы! Может, оно и к лучшему, поскольку шеф женевской полиции – мой друг.

– А еще что мы узнали? – спросил Рикардо.

– А вот что, – Ано выдержал эффектную паузу. – Мосье Ветермил, придвиньтесь поближе к столу и сами решайте, прав я или нет. – Он подождал, пока Гарри выполнит приказ, и засмеялся: – Ничего не поделаешь, грешен, люблю драматические эффекты. Когда есть возможность произвести такой эффект, я должен насладиться им сполна, потянуть паузу. Сейчас я вас удивлю.

Он погрозил своим приятелям пальцем. Рикардо заерзал, Ветермил впился глазами в лицо Ано, но тот оставался спокоен, как будто только что наконец завершил долгое дознание.

– Вот что я думаю. Человек, угнавший машину в Женеву, вернулся потому, что собирался поставить ее обратно в гараж виллы «Роза».

– Господи боже мой! – вскрикнул Рикардо и откинулся в кресле, услышав эту спокойно произнесенную фразу, от которой у него даже перехватило дыхание.

– Неужели он бы осмелился? – недоверчиво спросил Гарри.

Ано наклонился и постучал по столу, словно хотел подчеркнуть свой ответ.

– Во всех деталях преступления просматриваются две особенности: ум и осторожность; недюжинный ум и небывалая осторожность. Говорите, он бы не осмелился? А он осмелился, он появился при солнечном свете в пятнадцати метрах от виллы «Роза» – для чего бы ему там быть, как не Для того, чтобы вернуть машину? Подумайте! Бензин отлит из далеко поставленной канистры, которую Серветаз мог еще две недели не трогать, а к тому моменту уже не по мнить, не сам ли он эту канистру взял. Я имел в виду такую возможность, когда расспрашивал Серветаза, комиссар еще сказал, что это глупо. С величайшей аккуратностью преступники убрали все следы грязи из машины. Кусочек шифона оторвался, без сомнения, под конец, когда Селия вылезала из машины, и потому его не заметили, иначе бы и его убрали. А то, что снаружи машина грязная, их не могло выдать, потому что Серветаз оставил ее немытой.

Ано шаг за шагом описал поездку.

– Мужчина оставляет ворота открытыми; он везет в Женеву двух женщин, которые постарались не оставить следов на полу машины. В Женеве они выходят. Мужчина возвращается. Теперь, если он поставит машину в гараж, все следы будут заметены. Никто не сможет проследить, куда они уехали. Никто не заподозрит, что машина вообще выезжала из гаража. На углу он собирается свернуть к вилле, но видит у ворот постового. Он сразу понимает, что убийство обнаружено. Он включает самую высокую скорость и въезжает в город. Что ему делать? Он едет в машине, которую через час-другой полиция начнет искать, если уже не ищет. Ему необходимо срочно от нее избавиться, прежде чем люди увидят машину, а в машине – его. Можете себе представить его чувства? Впору пожалеть беднягу. Он находится в машине, изобличающей его как убийцу, и ему негде ее оставить. Он едет через Экс. На окраине города замечает пустующую виллу. Он въезжает в ворота, взламывает дверь каретного сарая и оставляет там машину. А теперь внимание! Ему больше не нужно делать вид, что они не уезжали на машине. Убийство обнаружено, и машина исчезла вместе с убийцей. Значит, ему незачем зря беспокоиться, и он уже не убирает следы грязи от своих ног, что непременно сделал бы в гараже мадам. Теперь это не имеет значения! Теперь главное – сбежать, пока его не засекли. Итак, мы разобрались с тем, как машина оказалась на соседней вилле. Дерзкий шаг – вернуть машину в гараж, дерзкий и отчаянный. Но остроумный. Если бы это ему удалось, мы ничего не узнали бы об их передвижениях – о, буквально ничего! Говорю же вам, это не обычное вульгарное убийство. Это изощренное преступление спланировали умные люди – умные и удивительно дерзкие.

Ано опять закурил.

Мистер Рикардо, напротив, от возбуждения даже курить не мог.

– Не понимаю вашего спокойствия! – возмутился он.

– Что тут удивительного? Вы любитель, я профессионал, вот и все, – парировал Ано.

Он взглянул на часы и встал.

– Мне пора идти, – сказал он, и тут сзади раздался отчаянный возглас:

– Да, я любитель! Зато я знаю кое-что такое, мосье Ано, что вряд ли знает профессионал!

Ано повернулся к Рикардо. Лицо его было настороженным, без тени насмешки.

– Поделитесь! – медленно и очень холодно сказал он.

– Мне приходилось ездить на машине из Женевы в Экс! – возбужденно продолжал Рикардо. – Высоко в горах через ущелье перекинут мост. На мосту таможня. Там, в Понт-де-Кале, вашу машину останавливают. Осматривают. Вы должны записаться в журнале. И нет никаких объездных путей. Там вы найдете надежное свидетельство, проезжала ли машина мадам Довре в Женеву. Ночью ездит не так много народу. А еще вы найдете надежное свидетельство, сколько человек было в машине. Потому что в Понт-де-Кале осматривают старательно.