– Резонно. Вполне резонно, – ответил задумчиво прокурор и продолжал: – А почему Шубарину нанесли удар именно в день презентации, или это вышло случайно?

– Знать точный ответ на этот вопрос – значит прояснить многое. Если не случайно, то существуют силы, которые уже вначале не поладили с Шубариным. Кому-то не по душе его размах, выход на Германию, – то ли отвечал, то ли размышлял вслух Эркин Джураевич, и вдруг он сам спросил прокурора: – А может, у Шубарина есть еще какой-то известный нам резон не ставить органы в известность о похищении гостя, а действовать самому? Подумайте, Хуршид Азизович, ведь, судя по вашей папке, которую я видел в больнице, вы о нем знаете куда больше меня…

– Да, я собрал большой материал на Японца, противоречи­вая фигура, во многом даже симпатичная. Одна дружба его с покойным прокурором Азлархановым о многом говорит. Не скрою от вас, я очень ждал его возвращения из Мюнхена, готовился к встрече. Мне не нравится его дружба с Сенатором и Миршабом, я хочу вбить между ними клин. И кажется, нашел весомый аргумент. Я проанализировал докторскую диссертацию Сенатора, давшую ему невероятную популярность, и смею утверждать, что это опубликованные и неопубликованные тру­ды вашего друга прокурора Азларханова. Я собрал по крупицам работы Амирхана Даутовича, и любая официальная экспертиза подтвердит это.

– Тогда не Сенатор ли стоит за убийством прокурора Азлар­ханова? – встрепенулся начальник уголовного розыска, столь­ко лет мучившийся тайной смерти своего друга.

– Но это для начала мы предоставим выяснить Артуру Александровичу. Не завидую я теперь ни Сенатору, ни Миршабу, – спокойно продолжал прокурор. – А сегодня нам и по долгу, и по службе, и по-человечески надо помочь Шубарину. Пропажа гражданина США может стать проблемой государственной. Но мне кажется, теперь я знаю, откуда начинать, только, пожалуй­ста, не удивляйтесь, должна же хоть иногда фортуна улыбаться и нам, мусорщикам, когда кругом пьют шампанское…

Хуршид Азизович, улыбаясь, достал знакомый полковнику альбом с фотографиями особо опасных преступников в республике, который тот сам некогда подарил предыдущему прокуро­ру. Отыскав страницу, на которой красовался Талиб Султанов с краткими данными о нем, прокурор передал альбом Джураеву со словами:

– А этот молодой человек вам хорошо знаком?

Еще не успев глянуть, полковник пошутил:

– Они тут все мне как родные, это же я с любовью собрал сей трогательный голубой альбом и подарил вашему предше­ственнику. Чтобы не расслаблялся ни на минуту, зная, что в нашем крае воров-»авторитетов» чуть меньше, чем в огромной России, а значит, удельный вес наших представителей в «воров­ском парламенте» – а он существует и работает куда эффективнее государственного – огромный…

Но в первую секунду, увидев фотографию Талиба, полковник опешил. Подумал, что председатель городской коллегии адво­катов Горский, которого он несколько месяцев назад пинком выставил со второго этажа роскошного особняка в Рабочем городке, успел пожаловаться на него прокурору, и тот хочет попенять ему за некорректное обращение с известным юристом: ведь хитрющий адвокат мог придумать десятки веских причин, почему он оказался в доме у вора в законе. И полковнику ярко вспомнилась вся встреча у Талиба, где он узнал, что за охотой на Камалова стоит человек из Верховного суда – Миршаб. Но голос прокурора вернул его в действительность.

– Этот человек встречался с Шубариным в Мюнхене. Мо­жет, сей факт натолкнет вас на какую-нибудь мысль?

– Талиб в Мюнхене? Что ему нужно от Шубарина? – искренне удивился полковник. – И откуда у вас такие сведе­ния? Я имею регулярные выписки из ОВИРа, слежу за передвижением интересующих меня лиц. Могу заявить со всей ответ­ственностью – Талиб Султанов не оформлял выезда в Гер­манию.

– Это важная новость, полковник, я не догадался проверить таким образом, но Талиб был в Мюнхене. Информация надеж­ная, из Интерпола. Вполне вероятно, что визу Султанову офор­мляли в Москве, теперь частные туристические фирмы за день­ги кого хочешь и куда хочешь отправят, нынче рай для преступ­ников. Но должен отметить, и вы тут правы, по наблюдениям немецких коллег, они вряд ли раньше были знакомы, хотя встреча и была неплохо организована.

– В таком случае Шубарин и до сих пор может не знать, кто к нему приезжал, как мы не знаем, почему Талибу понадобился Японец, да еще на чужой территории. Почему такая спешка? Ведь из газет давно ясно, что Шубарин скоро вернется в Таш­кент… – рассуждал полковник вслух, пытаясь вовлечь в реше­ние кроссворда и прокурора – вдвоем им часто удавалось найти неожиданный ход.

– Одно теперь ясно: похищение связано только с банком, с банком, не работавшим и дня, и украли близкого Японцу человека, купившего акции на крупную сумму. О чем это говорит?..

Теперь рассуждал вслух Камалов. Перебивая его, Джураев вставил:

– Ясно, чтобы сделать больнее и финансово ощутимее, возможно, кто-то хотел войти в долю или что-то в этом роде. Если бы просто украли богатого человека, каким безусловно является мистер Лежава, то уже позвонили бы и попросили выкуп, и Шубарин, не желая шума, конечно, отвез бы деньги, хотя после отъезда гостей начал бы крутую разборку.

– Пожалуй, вы правы, нащупали верную причину, но это еще не след, – сказал прокурор и вновь потянулся к газетам, лежа­щим на столе. – Давайте снова внимательно посмотрим список тех, кого вчера Шубарин представлял как руководителей бан­ка, учредителей – нет ли среди них людей, бросивших вызов Японцу.

Но не успел Хуршид Азизович прочитать до конца фамилии учредителей банка, представленных Шубариным, как Джураев вскрикнул:

– Там должна быть фамилия Горского, председателя город­ской коллегии адвокатов, или же Файзуллаева, тоже пройдохи из областных прокуроров, докатившегося до юрисконсульта в одной сомнительной частной туристической фирме.

– Нет здесь таких фамилий, как и нет явно подозрительных личностей, – остудил Камалов пыл начальника угрозыска рес­публики.

Джураев секунду сидел подавленный, но потом тихо засмеял­ся, сорвался с места и пустился в бесшумный пляс. Прокурор, не понимая, что происходит, растерянно улыбался. Полковник вдруг заговорщически подмигнул ему и сказал нараспев в такт танцу:

– Оттого Лежаву выкрали, что этих людей в списках не оказалось, не подпустили людей Талиба к престижному банку. Теперь я знаю не только, кто и почему выкрал американца, но даже знаю комнату на втором этаже, где он содержится.

– Говори яснее, – заволновался прокурор, почувствовав, что Джураев нащупал что-то основательное.

Пришлось Джураеву подробно рассказывать, как на другой день после покушения на прокурора в больнице он в поисках ответа, кто же охотится за Камаловым, попал в дом Талиба, кого там встретил и чем закончился неожиданный визит. Тогда, медленно поднимаясь по лестнице на второй этаж, где Талиб играл в нарды с Горским, он расслышал обрывки, видимо, затянувшегося разговора. Но тогда он не придал этому значе­ния, у мафии ныне сотни дел, связанных с финансами и банками, с арбитражем, где требуются опытные юристы. Но сегодня вспомнилась не сцена в комнате, когда он пинком вышиб Гор­ского, поняв, кому он служит верой и правдой, и даже не угрозы Султанова и его нож, а всплыли ясно только несколько фраз хозяина дома и ответ гостя: «Марк Семенович, повторяю еще раз, совет решил, что в банк нашим представителем должны пойти вы. Там нужен умный, изворотливый человек. Или же Файзуллаев…» – «Нет, я не хочу работать рядом с ним, пусть лучше Файзуллаев, он же из местных…»

– Пожалуй, так оно и есть, – сказал прокурор, и они оба сразу глянули на часы. Следовало поторопиться, Шубарин и сам мог выйти на след Гвидо Лежавы, тогда они упускали шанс оказать помощь Японцу, чего так хотелось прокурору, думавше­му о дальнейшей борьбе с Сенатором и Миршабом, да и люди банкира могли наворотить дел, и опять же американский гра­жданин…

– Мы освободим американца и подарим его Шубарину на блюдечке с голубой каемочкой. Или дадим Японцу возможность самому разобраться с Талибом и теми, кто стоит за ним? – спросил Джураев, уже доставший переговорное устройство, что­бы вызвать группу задержания.