— Что слышал. Если я проиграю, то выхожу из дела. И ты не будешь должен мне ни пенса.

Чарли замер.

— Если я выигрываю, выходишь ты. — Митч протянул Чарли руку. — То же самое условие.

На лице Чарли отразилось неудовольствие.

— Ты никогда этого не сделаешь.

— В чем дело, приятель? Никак, боишься?

Шея у Чарли побагровела. Он не любил, когда над ним берут верх. Он ударил своей ладонью по ладони Митча.

— Идет. Но я хочу, чтобы присутствовала Ванда. Мы оформим все письменно. И тогда ты не отвертишься от этого пари.

***

Секс. В течение всей жизни, услышав это слово, Кэррол Сидни заливалась румянцем стыдливости. Но это осталось в прошлом. Сейчас она постоянно думала, мечтала о сексе и предавалась эротическим фантазиям. Вооруженная знаниями, почерпнутыми из столь разных источников, как «Камасутра» и ее сослуживица Келли-Энн, Кэррол была готова познать секс на практике.

При подобных мыслях ее всегда бросало в жар — от пальцев ног до корней рыжеватых волос на голове. Да, она пока еще пребывала в волнении. Но кто бы чувствовал себя иначе, если учесть бредовую дерзость ее замысла? Однако Кэррол решения всегда принимала быстро. И сейчас она решила добиться желаемого и приступила к выполнению замысла.

Кэррол всегда действовала по плану. Она. чувствовала себя комфортно при наличии плана. Разве вся ее жизнь не представляла собой единый, грандиозный план в действии? Каждый день формировал ее будущее, настоящее съедало часть будущего, а прошлое неизменно на него влияло.

Но сейчас у нее не было будущего за пределами трех ближайших месяцев.

Насколько она понимала, у нее было три возможности: а) погибнуть под тяжестью жалости к самой себе; б) провериться в ближайшей больнице, снося осмотры и ощупывания медсестер и докторов, а также визиты и слезы перепуганных родственников и друзей; в) начать жить на полную катушку, насколько это будет возможно в оставшееся время и насколько позволят ей силы.

Решить было легче, нежели воплотить план в жизнь.

Она посмотрела на себя в зеркало. Темные круги под глазами были скрыты слоем косметики. Вообще говоря, она выглядела сейчас гораздо лучше, чем в последние недели. Да и чувствовала себя менее усталой.

Но привыкнет ли она к тому, что ее вьющиеся волосы теперь свободно развеваются за спиной, а не заплетены, как раньше, в косы? Или к отчаянно короткой юбке? Она бросила взгляд на свою самую близкую подругу — Келли-Энн Уэбстер, которая видна была в зеркале.

— Тебе не кажется, что это немного слишком? Я хочу выглядеть сексуальной, но не шлюшкой.

Келли-Энн чуть склонила голову набок и улыбнулась, в ее светло-карих глазах заиграли озорные искорки.

— Ну, твой наряд наверняка шокирует большинство наших читателей.

— Не говоря о Куинн. — Это их начальница. Кэррол ухмыльнулась. — Но если я больше не вернусь на работу, какое значение имеет ее мнение?

Веселые искорки в глазах Келли-Энн исчезли, и она отвернулась, очевидно, чтобы скрыть печаль. Кэррол хотелось успокоить ее, сказать, чтобы она не печалилась. Но что это даст? Никакие слова здесь не помогут. И они обе это понимали.

Однако у нее нет времени для того, чтобы жаловаться на судьбу.

— Итак, ты считаешь, что я буду неотразимой для Митча Боханны и его друзей?

Келли-Энн снова посмотрела на Кэррол.

— Я не могу говорить конкретно о Митче или о ком-то другом, но если репутация что-то значит в этом городе, то для твоей цели подходят три кандидата. Ты наверняка их потрясешь, дорогая. Они просто упадут к твоим ногам.

Обе подружки заговорщицки засмеялись.

Этот смех звучал в голове Кэррол, когда четыре часа спустя она ехала вдоль берега озера в сторону Калиспелла. До нее дошли слухи, что Митч Боханна в настоящее время находится на семейном ранчо на берегу озера. Отдыхает, устав от трудов в своем рекламном бюро. Есть надежда, что он один. Иначе все ее хлопоты могут оказаться напрасными.

Кэррол прикинула, что ей нужно делать, и постаралась подавить вновь появившиеся сомнения и тревогу. Больше всего ей хотелось выглядеть уверенной и умудренной жизнью. Мужчины, значившиеся в ее списке, были мастерами секса, они привыкли иметь дело с женщинами искушенными и опытными. Не с наивными, стыдливыми девчонками, которые почерпнули знания о сексе от своих приятельниц да из книжек.

Она сделала глубокий вдох. Может быть, Митч Боханна не заметит, что ей не хватает уверенности… и техники. И может быть, всего лишь может быть, он обучит ее кое-каким штучкам, и к тому времени, когда она направится к Джимми Джеку Пальметто, второму Ромео в ее списке, она будет способна не только краснеть, но и разбивать сердца.

Усмехнувшись при мысли об открывающихся перед ней возможностях, Кэррол нажала на акселератор и обогнала медленно ползущий грузовик. Поначалу ее раздражала мысль о том, что придется ехать этой дорогой, однако пейзаж здесь оказался весьма живописным — холмистая равнина, остроконечные скалы, бесконечное лазурное небо.

В течение почти всех своих двадцати шести лет Кэррол была настолько сосредоточена на своем будущем, что почти не обращала внимания на окружавшую ее красоту. Эта поездка дала ей возможность полюбоваться великолепным видом, подышать пьяняще чистым воздухом и послушать свои любимые компакт-диски.

Это было похоже на приключение. Ее первое приключение. Да еще какое! Не каждый день женщина готова предложить свою девственность мужчине, которого она никогда не встречала. Как ни странно, эта перспектива ее нисколько не шокировала.

Кэррол полагала, что впредь ничто не сможет ввергнуть ее в то состояние, которое она пережила в минувшем месяце.

Верх ее новенького «мустанга» был опущен, и Кэррол купалась в лучах горячего августовского солнца. Казалось бы, она должна была прокалиться насквозь, но это было не так. Усталость и постоянные простуды были единственными симптомами болезни, которая ее настигла. Они раздражали, но не особо сказывались на самочувствии. Да она и не позволит им взять над ней верх.

Кэррол свернула с шоссе на боковую дорогу — последний отрезок ее путешествия. Асфальтированная дорога вилась по холмистой равнине, слева раскинулись пахотные земли, справа виднелись фермы и усадьбы фермеров. Кэррол проехала мимо небольшой бакалейной лавки, которая одновременно служила также почтой и заправочной станцией.

Через три мили асфальт внезапно кончился и возникло решетчатое ограждение для скота. Дальше шла узкая гравийная дорога, петляющая среди рощи из американской лиственницы и дугласии. Кэррол оторвала руку от баранки и помахала ею:

— Прощай, прежняя, зашоренная Кэррол! Да здравствует новая, смелая Кэррол!

Она уверенно и решительно нажала на газ. Гигантские деревья загородили солнце. Дорога вилась между благоухающими елеями, карабкалась вверх, затем, после поворота, вдруг сделалась шире, а лес расступился. Перед Кэррол простирались огороженные заборами пастбища, которые спускались к голубой глади озера, такой же блестящей и бескрайней, как и небо, обрамленное иззубренными горами.

Кэррол замерла при виде открывшейся взору красоты. Она остановила машину перед высокой деревянной аркой, на которой значилась надпись, свидетельствующая о том, что Кэррол прибыла в «Даймонд Б.» — уединенное семейное ранчо Боханны на берегу озера.

Пожалуй, ей никогда не приходилось видеть столь романтического пейзажа. С этой мыслью Кэррол нажала на газ и въехала на грязную подъездную дорожку. Прежняя Кэррол сейчас не выдержала бы, повернула назад и помчалась домой; но она навсегда распростилась с той Кэррол.

Во время езды она успела окинуть взглядом, должно быть, акров двадцать земель. Здесь повсюду стояли заборы, которые, по-видимому, служили для того, чтобы лошади не убегали на волю, а дикие мустанги не проникали в загоны по ночам.

Дорога вывела Кэррол на открытое пространство перед великолепным двухэтажным бревенчатым домом, расположившимся у кромки озера. Вознося молитвы о том, чтобы у Митча Боханны не было в этот момент никакой компании, Кэррол припарковала машину и ступила на землю. Ноги у нее подкашивались. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, она ощутила пьянящую свежесть и чистоту воздуха и направилась к дому. Никто не ответил на ее стук. Она бросила взгляд на амбар или сарай позади дома — солидное двухэтажное строение, выкрашенное в красный цвет. Может быть, Митч находится там?