— Как вас зовут? — спросила она чуть позже, немного успокоившись. Он улыбнулся.

— Сальвадор, сеньорита.

— И вы работаете у мистера Сантоса?

— Си, сеньорита. Доминик кивнула.

— Вы давно с ним знакомы?

— Двадцать лет, сеньорита. Сеньор Сантос был еще мальчиком, когда я пришел к нему на работу.

Это было интересно, и, хотя она понимала, что ей не следует так интересоваться Винсенте Сантосом, она чувствовала: это возможность узнать о нем немного больше — разгадать этого загадочного человека.

Она обдумывала, как бы ей расспросить Сальвадора так, чтобы он этого не заметил, когда он сказал:

— Вы приехали в Бразилию, чтобы выйти замуж за сеньора Хардинга, да, сеньорита?

Доминик почувствовала, как ее щеки заливает горячий румянец.

— Да, — отрывисто ответила она. — Да, это так.

Сальвадор удовлетворенно кивнул, и у Доминик создалось впечатление, будто он решил, что чего-то достиг. Слуга весь в господина, не без раздражения подумала она.

Но он успешно предотвратил все ее дальнейшие расспросы. Она понимала, что, о чем бы ни попыталась сейчас спросить, ее вопросы будут звучать лишь как неуместное любопытство.

— Нам еще долго лететь? — спросила она, стараясь говорить хладнокровно и равнодушно.

— Сорок, может, пятьдесят минут, — ответил Сальвадор. — Вам не терпится оказаться на месте, сеньорита?

— Конечно, — коротко ответила Доминик. Потом спросила:

— А вы знакомы с моим женихом?

— С сеньором Хардингом? Да, сеньорита. Я его знаю. — Ответы Сальвадора никак нельзя было назвать подробными.

Доминик вздохнула, потом достала сигареты. Она явно курит больше, чем следовало бы, но надо же хоть чем-то занять себя. Когда она закурила, Сальвадор сказал:

— Что вы знаете о Бела-Виста, сеньорита? Доминик посмотрела на него:

— Что вы имеете в виду?

— Ничего особенного, сеньорита Это красивый городок. Расположен среди всех этих гор, как… так сказать… роза среди шипов. В нем много новых кварталов жилых домов, которые правительство построило для рабочих, есть парки и культурные центры. Я уверен, что вам понравится жить в нем.

Доминик слушала его с интересом.

— Вы живете в Бела-Виста, Сальвадор?

— Я живу там, где живет сеньор Сантос, — ответил он просто. — Иногда в Бела-Виста, иногда в Рио, иногда в Европе. Сеньор Сантос — человек беспокойный, сеньора.

— В это легко поверить, — суховато отозвалась Доминик.

— Так было не всегда, — сказал Сальвадор, как будто считал необходимым дать какое-то объяснение. — Но сеньора Сантоса нелегко понять. Я еще помню его, когда он был юношей пятнадцати, может, шестнадцати лет, — ему не терпелось жить, получать новые впечатления. Теперь он знает, что не впечатления губят человека, а другие люди!

Доминик пристально рассматривала горящий кончик сигареты.

— Вы очень преданы ему, Сальвадор? — с любопытством проговорила она.

— Сеньор Сантос дал мне все, — горячо ответил Сальвадор. — Образование, работу, место в жизни! Я не забывчив, сеньорита.

Доминик подняла свои темные брови. Сальвадор совершенно явно рассматривает Винсенте Сантоса не просто как нанимателя. Потом она постаралась переключить внимание на лежащую под ними картину. Она слишком много думает о делах, которые не должны ее касаться.

В утреннем свете в горах видны были все оттенки серого, синего и коричневого. Иногда они казались темными и опасными, иногда зеленели листвой. В ущельях непрестанно вскипала вода, то здесь, то там видны были группы домиков, от которых к небу поднимались колонны голубого дыма. Дорога извивалась среди гор наподобие бежевой змеи, иногда скрываясь под нависающими уступами скал. Тень от вертолета все двигалась вперед, и она стала уже думать, долго ли еще им предстоит лететь. Тут неожиданно Сальвадор направил машину вниз, и она увидела зеленую долину, которая казалась все больше по мере того, как вертолет снижался. Долина эта резко контрастировала со всем окружением. И в ней она увидела город Бела-Виста.

На окраинах города стояли отдельные дома — огромные, с плавательными бассейнами и теннисными кортами, ближе к центру видны были высокие жилые дома, здания офисов, школы. В дальней части города громоздились какие-то механизмы и промышленные сооружения, и Доминик решила, что это по-видимому, и есть нефтеочистительный завод и лаборатория, где работает Джон.

Вертолет спустился еще ниже, и Доминик увидела прямо внизу какой-то парк с достаточно просторной зеленой лужайкой, на которой могли поместиться мощные лопасти вертолетного винта. Сальвадор выровнял летательный аппарат, уравновесил его и аккуратно приземлялся на лужайке неподалеку от запруженной машинами главной улицы Бела-Виста.

— Вот мы и здесь! — сказал он, чуть улыбнувшись Доминик. — Мы благополучно приземлились, и вон ваш жених нетерпеливо вас дожидается.

Доминик посмотрела, куда он показал, и увидела на краю лужайки несколько человек. Все они показались ей чужими и незнакомыми, и на мгновение сердце ее сжалось. Потом она узнала Джона, но он страшно изменился. Теперь у него были густая борода и усы, и волосы отросли очень сильно. Наверное, он все же подстригал их, но они спускались до самого воротника рубашки. Высокий и широкий, в синих джинсах и ярко-оранжевой рубашке, он показался ей совершенно незнакомым.

Она осторожно выбралась из вертолета с помощью Сальвадора, а потом, прежде чем ее неуверенность стала заметна, Джон уже был рядом, с энтузиазмом обнимая ее, прижимаясь к ее лицу своими заросшими щеками.

— Доминик, Доминик, Доминик! — возбужденно повторял он. — Ох, до чего же великолепно видеть тебя, Доминик!

Она постаралась освободиться, чувствуя на себе взгляды незнакомых ей людей. Сальвадор тоже наблюдал за ними со странным выражением лица.

— Джон! — наконец запротестовала она. — Дай же мне прийти в себя!

Джон в последний раз сжал ее в объятиях, а потом, все еще обнимая за плечи, подвел к Сальвадору.

— Спасибо, Сальвадор. — небрежно сказал он. — Извини за неразбериху. Но такое случается, правда?

— Это пустяки, сеньор, — осторожно ответил Сальвадор.

Доминик заметила, что голос его звучит холодно. Очевидно, ему, как и его нанимателю, Джон не слишком нравился.

Теперь они могли уходить. Джон подвел ее к приземистой синей машине и бросил ее сумку на заднее сиденье.

— Ну? — спросил он, широко разводя руки. — Как тебе все это?

Доминик затрясла головой. Она все еще не пришла в себя от встречи с Джоном, и его вопрос показал ей, насколько она была поглощена своими ощущениями: она даже не заметила ничего вокруг себя.

— Я… я еще не успела ничего рассмотреть! — воскликнула она. — Но с воздуха все так красиво! Удивительно, что здесь, среди гор, могло возникнуть такое поселение.

— Да, правда. Однако ты скоро привыкнешь. Мне предложили здесь постоянную работу, и я серьезно подумываю, не согласиться ли.

Доминик слабо улыбнулась.

— Да? Я думала, ты собирался пробыть здесь всего года два.

— Точно, — ответил Джон, поворачивая ключ в зажигании и включая двигатель. — Но, как я уже сказал, они предлагают мне место получше, и мне здесь понравилось после того, как я привык. А, я знаю, мы немного отрезаны от мира, и некоторым не нравится Бразилия, но мне нравится. Мне бы хотелось узнать ее гораздо лучше. Я подумал, может, мы воспользуемся медовым месяцем, чтобы немного посмотреть центральные районы страны? Мы могли бы взять напрокат практически все, что нужно: палатки, спальные мешки, кухонную утварь и тому подобное.

Доминик сморщила нос.

— Я думала, мы планировали поехать в Петрополис.

— Планировали. Но это интереснее, правда?

— Не знаю, — неуверенно сказала Доминик, и на этом разговор закончился.

Они ехали по Руа-Кариока в сторону пригорода, и Доминик спросила:

— Где твоя квартира?

— Неподалеку. Но мы едем не туда. У Роулингсов дом сразу же за городом, и они пригласили нас обоих на ленч. Это у них ты будешь жить, помнишь?