– Пока что мы с вами просто болтаем, мистер Хейс. Так сказать, неофициально.

– Ладно, – кивнул Мартин.

– Итак, где же сейчас миссис Хейс?

– Мне она сказала, что едет в Белфаст. Повидать тетю Бесси. Но сержант О'Брайен только что сообщил, что у тети Бесси ее нет.

– Вот поэтому-то, мистер Хейс, мы и забеспокоились. Да еще эта кровь на перилах вашей лестницы.

– Энди поскользнулась. Упала и ударилась головой. Ничего серьезного.

– Понимаете, мистер Хейс, мы очень хотим убедиться в том, что с вашей женой ничего не случилось.

– Увы, ничем не могу вам помочь, – вздохнул Хейс. – Когда я с ней последний раз говорил, она сказала, что скоро вернется. Как только она позвонит, я попрошу ее перезвонить вам. Это вас устроит?

Фицджеральд наклонился к Мартину:

– Вы уверены, что вам нечего нам сообщить?

Мартин сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.

– Вы напрасно тратите время. И свое, и мое. Энди вернется, и вы окажетесь в весьма глупом положении.

– Это меня не волнует. Лишь бы ваши жена и дочь нашлись, – сказал Фицджеральд.

– Они и не терялись.

Фицджеральд и Пауэр обменялись взглядами.

– Я могу идти? – спросил Мартин.

– Мы ведем расследование, и вы бы очень нам помогли, если бы остались и согласились ответить на наши вопросы, – ответил Фицджеральд.

– Какое такое расследование?

– Мы проверяем, чья кровь на перилах. И хотели бы осмотреть весь дом. А также сад.

– На что вы, черт возьми, намекаете? Вы что, думаете, я закопал тела жены и дочери в саду?

Фицджеральд поднял руки:

– Боже упаси, мы ни на что не намекаем, мистер Хейс. Мы просто следуем принятой процедуре.

Мартин уставился на следователей. Ему хотелось заорать, наброситься на них с кулаками, но он понимал – ему удастся уйти с Пирс-стрит только в том случае, если он согласится им во всем помогать.

– Ладно, – через силу улыбнулся он. – Делайте что положено.

– Вы дадите нам ключи? – протянул руку Пауэр.

– Пожалуйста. – Мартин достал ключи. – Только следите, чтобы собака не убежала.

– Обязательно, – пообещал Пауэр.

Следователи удалились. Мартин уронил голову на руки. Что ему делать? Продолжать лгать или честно рассказать о том, куда подевались Энди и Кэти?

Кэти сидела на раскладушке и терла кулаком глаза.

– Яичница с тушеными бобами, – сказал Каннинг.

– Который час?

– Восемь.

– Сегодня воскресенье, да? – спросила Кэти простуженным голосом – у нее был забит нос.

– Да, воскресенье. – Под мышкой Каннинг держал три журнала с комиксами. – Смотри, что я тебе принес. Ты ешь скорее, пока не остыло.

Кэти слезла с раскладушки и доковыляла до столика.

– Как горло?

– Болит немножко, – пожала плечами Кэти.

– Дай-ка взгляну.

Каннинг развернул ее к свету и посмотрел горло. Все еще красное. Пощупал лоб – довольно горячий. Он достал из кармана упаковку «Дневной няни», одну таблетку положил на стол.

– Съешь яичницу, а потом – вот это.

Кэти взяла вилку. Каннинг, положив локти на стол, смотрел на девочку.

– Мама говорит, это неприлично.

– Что неприлично? – удивился Каннинг.

– Класть локти на стол.

Каннинг убрал руки. Кэти склонилась над бумажной тарелкой.

– Если вы меня отпустите, обещаю, я никому ничего не расскажу.

Она, улыбаясь, ждала его ответа. Каннинг тоже улыбнулся. Эти дети, даже семилетние, отлично умеют манипулировать взрослыми, особенно девочки. Его дочка точно такая же. Наверняка Кэти крутит отцом как хочет.

Кэти торжественно перекрестилась:

– Жизнью клянусь!

Каннинг покачал головой:

– Прости, но я никак не могу тебя отпустить. Пока что.

Энди, обложившись мягкими подушками, улеглась на огромном диване в приемной. Она то дремала, то просыпалась и думала о событиях последних четырех дней. Ей казалось, что все это происходит не с ней, что она видит дурной сон.

Тут Энди услышала, как раскрылись двери лифта – это Борец привез коробку с барабанной сушилкой. На нем был синий комбинезон с названием фирмы, поставляющей кухонное оборудование.

– Вставай, красное солнышко! – велел он, толкая тележку с сушилкой мимо ее дивана.

За ним проследовал Бегун, тоже в комбинезоне и тоже с тележкой. Последней появилась Зеленоглазая. У нее в руках было несколько коробок.

– Иди сюда, – велела она Энди, и та пошла следом за ней в зал. Зеленоглазая поставила коробки на пол и показала на сушилки. – Андреа, начинай распаковывать, а мы пойдем принесем остальное.

Борец дал Энди перочинный ножик, и она принялась вспарывать упаковку, а трое ее стражей отправились вниз.

Еще час они возили на этаж оборудование, потом полчаса его распаковывали. Борец подключил к сети все сушилки, духовки, электросковородки, кофемолки, чтобы проверить, как они работают.

Зеленоглазая показала Энди распечатанный на принтере список закупленных химикатов и оборудования.

– Я ничего не упустила? – спросила она.

Энди внимательно изучила список. Кажется, все. Кроме одного.

– А детонаторы?

– Имеются, – ответила Зеленоглазая.

– Тогда все на месте.

Зеленоглазая дала Энди знак следовать за ней и повела к череде небольших кабинетов, в каждом из которых рядом с дверью было установлено по огромной, от пола до потолка, зеркальной панели – в них можно было наблюдать за происходящим в комнатах. Один из кабинетов – с длинным столом и десятком мягких кожаных кресел – по всей видимости, использовали для совещаний. На буфете стояла кофеварка, рядом – несколько пакетов молока, сахар, коробка с печеньем. В углу – огромный телевизор «Сони» и видеомагнитофон.

– Сядь, Андреа, – велела Зеленоглазая.

Открыв свой бордовый дипломат, она достала видеокассету и вставила ее в магнитофон.

– Ты хотела убедиться, что Кэти жива и здорова. – Она нажала на кнопку.

Энди взволнованно подалась вперед, к экрану.

– Мама! Папа! Это Кэти, ваша дочка. – Немного помолчав, будто собираясь с мыслями, Кэти продолжила: – Я в порядке. Только, кажется, простудилась. – Она поднесла руку к горлу, и Энди машинально повторила ее жест. – Голова кружится, и глотать больно. Хороший человек принесет мне лекарство, так что я скоро выздоровею.

Кэти снова замолчала, взглянула куда-то поверх камеры. Энди показалось, что кто-то подсказывает ей, что говорить.

– Он хочет, чтобы я сказала, что сегодня суббота и что со мной все в порядке. Мамочка, я домой хочу… – На этом запись прервалась – потому что Кэти расплакалась, догадалась Энди.

– Она больна! Мне нужно к ней! Она без меня пропадет…

– Не говори ерунду! – оборвала ее Зеленоглазая. – Чтобы она не пропала, ты должна сделать то, что тебе велено. И тогда ты сможешь к ней вернуться. Мы о ней заботимся, хорошо заботимся, можешь мне поверить. – Она встала. – А теперь объясни ребятам, чем им заниматься. Шаг за шагом.

Зеленоглазая вынула из кармана комбинезона мобильный телефон, переложила его в дипломат, а оттуда достала пистолет. Дипломат она заперла на кодовый замок.

Энди вышла следом за Зеленоглазой в главное помещение. Борец с Бегуном установили четыре духовки в ряд и теперь распаковывали пластиковые контейнеры.

– А можно будет окна открыть? – спросила Андреа. – Здесь скоро станет очень душно.

Зеленоглазая взглянула на Борца, тот покачал головой:

– Нельзя. Это двойные стеклопакеты.

– А термостат тут имеется? Поставьте-ка на минимум.

Борец показал на термостат на стене, Бегун пошел его переключать. Энди обвела взглядом огромную комнату:

– Нужно составить в ряд несколько столов. Вот здесь, около духовок.

Они вчетвером принесли столы и поставили их в одну линию. Затем Энди подробно объяснила своей команде, что и как делать.

Энди утерла ладонью пот со лба. Она уже переоделась в синюю клетчатую рубашку и свободные джинсы, но ей все равно было жарко.