– Ты не дергайся, тогда больно не будет.

Энди открыла чемодан и тупо в него уставилась. Что с собой брать-то? Непонятно даже, надолго ли она уезжает. Она услышала на лестнице тяжелые шаги Мартина – он шел медленно, будто каждый шаг давался ему с огромным трудом. Он подошел к ней, положил руки ей на плечи.

– Не могу понять, что с собой брать, – сказала она.

– Возьми чего-нибудь на пару дней.

– Ну что?

– Джинсы, рубашки, белье. Мне-то откуда знать?

– Мартин, почему они требуют меня? Почему хотят, чтобы я летела в Лондон, а ты оставался здесь? Почему не сказали, чего от нас хотят?

Она спиной почувствовала, что Мартин пожал плечами.

– Прошу тебя, позволь отвезти тебя в аэропорт.

Энди покачала головой:

– Нельзя. Тебе надо на работу. Мартин, ты должен вести себя как обычно.

– Но они знают, что ты должна ехать в аэропорт, и наверняка думают, что тебя отвезу я, – возразил Мартин.

Энди опустилась на кровать. Сил спорить не было. Она почти не спала, и мысли в голове ворочались медленно, с трудом.

– Ну, ладно.

Мартин сел с ней рядом, обнял за плечи.

– Сделаем так: я отвезу тебя и сразу поеду в офис. Свяжусь с банком, узнаю, сколько у нас на счету.

– Надеюсь, этого нам хватит.

– Если нет, раздобуду еще, – пообещал Мартин.

Она уткнулась лицом ему в грудь. Тело ее сотрясали беззвучные рыдания. Никогда раньше Мартин не чувствовал себя таким беспомощным.

Каннинг прохаживался по залу прилета, постукивая по ноге свернутой в трубочку «Айриш таймс». Подошел к бару, заказал чашечку кофе, сел и развернул газету.

К нему за столик подсела женщина.

– Не возражаете? – спросила она.

Женщина была в светло-сером дорожном костюме, с бордовым дипломатом и мобильным телефоном. Пепельные волосы до плеч – по темному пробору ясно, что крашеные. В глазах ее тоже было что-то неестественное – слишком уж зеленые, как будто она в цветных контактных линзах.

– Располагайтесь, – ответил Каннинг.

Он достал из кармана куртки небольшой пухлый конверт и сунул его между страницами газеты, которую сложил и бросил на стол.

Женщина вскрыла пакетик с сахаром, насыпала немного в кофе. Каннинг встал, вежливо кивнул и удалился. Как она взяла газету и положила ее в сумку, он не видел.

– Хотите что-нибудь выпить? – спросила стюардесса.

Энди покачала головой и прикрыла глаза. И тут же представила себе Кэти. Вот она, заливаясь радостным смехом, смотрит мультики, вот, раскинув руки, бежит обниматься. Энди казалось, что она даже слышит запах ее шелковистых волос. Как там сейчас Кэти? Очень напугана? Она вдруг увидела дочку, забившуюся в угол какой-то темной комнаты, увидела мрачную фигуру, склонившуюся над ней. Энди вздрогнула и открыла глаза. За что бедной Кэти выпало такое? Энди поклялась себе, что непременно отомстит похитителям.

Командир экипажа объявил, что самолет приземляется через двадцать минут. Энди пристегнула ремень. В конце салона крашеная блондинка с неестественно зелеными глазами спрятала под сиденье бордовый дипломат.

Компания Мартина и его партнера Падрега находилась в промзоне, в тридцати километрах к северу от Дублина. Офисы располагались в кирпичном здании Н-образной формы, на заднем дворе был склад оборудования, а перед фасадом – автомобильная стоянка.

Мартин припарковал машину и направился к себе в кабинет.

– Кофе хотите? – спросила его секретарша Джилл Гэннон.

– Нет, Джилл, спасибо. В ближайшие полчаса ни с кем меня не соединяйте.

Он плотно прикрыл за собой дверь. Позвонил в банк, узнал, сколько у него на счетах. На текущем было чуть больше десяти тысяч фунтов, и еще 30 тысяч – на депозитном. Затем Мартин позвонил в строительную компанию на Нормандских островах и договорился, что они переведут на его текущий счет 90 тысяч.

Еще Мартин позвонил своему биржевому маклеру, Джейми О'Коннору. Тот сообщил, что ценных бумаг у Мартина имеется на четверть миллиона фунтов.

– Ты можешь сегодня продать все? – спросил Мартин.

– Естественно, могу. Но не советую. Ирландские акции – пожалуйста, но курс «Фар Истерн» сейчас немного упал, их лучше попридержать.

– Джейми, я хочу продать все.

– Мартин, ты в себе? Что-нибудь случилось?

– Да все у меня отлично. Просто наличность понадобилась. Энди размечталась купить виллу в Португалии, и я как дурак согласился.

– Ну что ж, тебе решать. Но я как профессионал заявляю: очень невыгодно продавать такой портфель ценных бумаг и покупать виллу в Португалии.

– Спасибо за совет, Джейми. Но все равно продай сегодня же. А деньги переведи мне на счет в «Эллайд Айриш», ладно?

Маклер явно хотел еще что-то возразить, но решил, что спорить с клиентом не стоит.

– Считай, дело сделано.

– Спасибо, Джейми. Я тебе в ближайшее время перезвоню.

Мартин повесил трубку. Четверть миллиона плюс деньги в банке, получается около 380 тысяч фунтов. Уж этого-то должно хватить. Он уронил голову на руки. А если нет? Если они потребуют больше? Что тогда?

В гостинице «Стрэнд Пэлас» Энди сидела на кровати и не сводила глаз с телефона. Достаточно снять трубку, и через несколько секунд ее соединят с Мартином. Или с полицией.

Услышав какой-то шорох в коридоре, она подошла к двери и увидела на полу белый конверт. Взяла его, вернулась к кровати, села. Конверт был запечатан. Энди подцепила краешек ногтем, вскрыла. Это же улика, подумала она. Отпечатки пальцев. Слюна. ДНК. Конверт надо сохранить – по нему полиция сможет получить информацию о похитителях.

Внутри лежал листок бумаги с логотипом гостиницы. Дрожащими руками Энди развернула его.

Энди несколько раз перечитала послание. Фургон… Капюшон… Что этим людям от нее надо? Она взглянула на часы. Шесть вечера. Почему требуют ждать до утра? Можно ли позвонить Мартину? В письме говорилось только про полицию. Их домашний телефон прослушивается или нет? Может, рискнуть?

Она стояла у окна, смотрела на Стрэнд, на снующие по мостовой машины. Кто все это устроил? Какие жестокие силы вмешались в ее жизнь?

Мартин Хейс лежал, уставившись в потолок. Заснуть он никак не мог, но понимал – отдохнуть необходимо.

Домой он вернулся в начале восьмого и весь вечер просидел у телефона, ждал, вдруг он зазвонит. Позвонил только Падрег. Они немного поболтали, но Мартин постарался закончить разговор побыстрее – не хотел занимать линию.

Он повернулся на бок, поджал под себя ноги. У него болел живот, но не от голода. Ему очень хотелось выпить, но он боялся, что одной порцией не ограничится, а голова сейчас должна быть ясной.

И тут телефон наконец зазвонил. Мартин схватил трубку:

– Слушаю!

– Мартин? – Энди говорила едва слышно, почти шепотом.

– Здравствуй, радость моя! Как ты?

– Не могу заснуть. Лежу, ворочаюсь. Мартин…

Он слышал отчаяние в ее голосе.

– Я здесь, любовь моя.

– Они тебе не звонили?

– Нет. Я говорил с банком. Продал все наши акции. Деньги уже перевели на наш счет. Осталось только выяснить, сколько они хотят.