Ник был согласен с Линдой. Вокруг ощущалась жизнь, которая не имела ничего общего с деревьями, со стелющимися по земле цепкими лозами, со мхом и всем прочим видимым миром. Какое из двух зол меньшее – неизвестность леса или открытый луг и летающая тарелка? Ник теперь больше склонялся к тому, чтобы идти лесом, и сказал об этом Линде.

На лице у нее отразилось сомнение, но затем девушка неохотно согласилась.

– Пожалуй, ты прав. И мы бы непременно очутились в сетях, как те двое, если бы что-то такое не вмешалось. Но куда же нам идти?

Этого Ник не знал. Компас, выручавший его прежде, остался в доме со всем остальным снаряжением. А после всего, что случилось, он уже не доверял своей способности определять направление.

– Жаль, что Ланг не охотничья собака. Он мог бы нас вывести…

– Но он может! Господи, как же я раньше не подумала?

Кажется, Линда и впрямь верила, что пекинес выведет их к дому. «Надо же так с ним носиться», – подумалось Нику.

– Поводок! Мне нужен поводок! – Она поставила Ланга на землю и зажала его между ног, оглядываясь с таким видом, словно то, что ей было нужно, могло материализоваться в воздухе одной лишь силою ее воли.

– Погоди – может, это сгодится. – Линда схватила стебель ползучего растения. Стебель был жесткий, и она не смогла его оторвать. Ник взялся покрепче за лозу и дернул. Он не очень-то верил в способность песика вывести их из леса, но, возможно, Линде виднее.

Девушка оборвала листья и мелкие веточки и прикрепила один конец лозы к ошейнику. Затем подняла песика и, глядя ему в глаза, проговорила: «Ланг, домой…» – с такой торжественностью, словно он ее понимал. Ланг дважды тявкнул. Линда опустила его и повторила:

– Домой, Ланг!

Пекинес без колебаний повернулся и рванулся в глубину леса. Линда нетерпеливо оглянулась, удерживая натягивающего импровизированный поводок Ланга.

– Ты идешь?

Ник не верил в эту затею, но не мог предложить ничего другого. К тому же вдруг она права и Ланг найдет дорогу? Ник двинулся следом.

По всей видимости, Ланг был совершенно уверен в том, что делал. Он несся среди могучих стволов, ни разу не замедлив бега и не оглянувшись по сторонам. Пожалуй, его уверенность кое-что значит, решил Ник. Однако он по-прежнему лишь отчасти готов был признать за пекинесом способность отыскивать путь, когда они вышли из леса и в некотором отдалении справа увидели дом.

– Я же тебе говорила! – торжествующе и одновременно с облегчением произнесла Линда. Видать, не так уж она была в Ланге уверена, догадался Ник.

Девушка сорвала с ошейника лозу, подхватила песика на руки и помчалась к дому, который больше чем когда-либо обещал безопасность. Ник на мгновение приостановился и оглядел небо. Экипаж летающей тарелки мог предугадать их намерения и кружить над головой или внезапно появиться…

Но Линда бежала слишком уж быстро и была уже далеко впереди, чтобы останавливать ее и призывать к благоразумию. Ник ринулся следом. Добежав до самого дома, он заметил, что дверь, к счастью, не заперта на засов, а широко распахнута. Может быть, все ушли?..

Линда перепрыгнула через порог. Ник отставал от нее на два или три шага. И едва он вбежал в дом, дверь за ним захлопнулась. Громыхнул тяжелый засов.

Во мраке комнаты Ник почти ничего не видел. Кто-то крепко схватил его за руку, и он узнал голос Страуда:

– Вы что вытворяете, а? Вот уж я вам задам! – Уполномоченный гражданской обороны сжимал пальцы, словно железные тиски. – Никакого соображения! Куриные мозги в голове!

– Уберите руки! – рявкнул Ник. В душе поднялись все его недавние страхи, огорчения, досада, злость на Линду за ее беспечность. Он замахнулся на Страуда, хоть и различал его с трудом, но тот с легкостью, говорившей о хорошей практике, увернулся от нанесенного почти вслепую удара.

– Сэм! – Между ними встал викарий.

Страуд ослабил хватку, однако Ник, тяжело дыша, не отступал назад.

– Я сказал – уберите руки! – проговорил он сквозь зубы.

– Перестаньте! – крикнула Линда. – Ник всего лишь пошел за мной…

– А ты что там делала, девочка? – спросила леди Диана.

– Я догоняла Ланга. Кто-то засвистел, и он выскочил через окно в той комнате. Мне пришлось бежать за ним. И хорошо, что побежала, иначе она бы его заполучила!

– Она? – переспросил викарий. Глаза Ника уже привыкли к полумраку, и он увидел, что все остальные собрались вокруг тесным кольцом.

– Светящаяся девушка из леса. Она хотела что-то дать Лангу – думаю, что-то съестное. Когда я попыталась выбить это у нее из рук… – Линда запнулась, – моя… моя ладонь прошла сквозь ее руку!

Она замолчала, словно боялась, что ей не поверят, и несколько секунд в комнате стояла тишина. Затем заговорил Крокер, и голос его звучал почти столь же резко, как голос Страуда, когда тот обрушился на Ника.

– Ну и как она выглядела – эта ваша девушка-призрак?

– Она… она была примерно моего роста, – ответила Линда. – Я так боялась за Ланга, что не очень-то ее рассмотрела. Кажется, у нее были каштановые волосы, и одета она была во все зеленое. Спросите у Ника – он видел ее лучше, чем я. Когда моя рука прошла сквозь ее… – Линда замолчала, и все обернулись к Нику.

– Она… да, у нее были каштановые волосы, но с рыжинкой. И доходили до плеч. – Ник старался вспомнить как можно больше подробностей. Крокер оттеснил прочь Страуда и слушал столь напряженно, будто Ник говорил что-то чрезвычайно важное. – Она была в зеленом – и еще такой же камзол, как у Герольда, с яблоневой веткой, вышитой золотом и серебром. Хорошенькая… Да, – вдруг вспомнил он, – у нее маленькая темная родинка, вот здесь. – Ник коснулся верхней губы. – Родинку я заметил, потому что у нее белая-белая кожа.

Ник слышал свистящее, словно затрудненное дыхание Крокера.

– Но исчезая, она плакала, – добавил Ник деталь, казавшуюся ему в высшей степени важной.

– Рита! – Летчик подался назад и отвернулся, ссутулившись.

– Или иллюзия, – произнес Хадлетт. – Мы их уже видели, и не раз, Барри.

Крокер так и стоял, отвернувшись, закрыв лицо руками.

– Иллюзию создали бы для нас, мы ее знали. А эти двое – нет! Так чего ради стараться для них? – проговорил он глухо, без всякого выражения.

– Барри прав, – согласилась леди Диана. – Если только Люди с Холмов не хотят, чтобы мы попытались ее найти, и не создали эту иллюзию, чтобы выманить нас отсюда.

– Вот уж это им не удастся! – воскликнул Крокер, по-прежнему ни на кого не глядя. – Мы дали ей это понять давным-давно…

– Что еще с вами произошло? – спросил Хадлетт.

Ник описал, как растаяла, окутанная туманом иллюзия (он решил, что викарий здесь не ошибается), как они вышли по каким-то чужим следам к лугу. Как можно более кратко он рассказал о поимке двух беглецов, о появлении странной светящейся стены, которая, несомненно, спасла их от той же участи, и о возвращении, в котором им помог Ланг.

Хадлетт больше всего заинтересовался таинственной стеной и заставил Ника повторно ее описать, на этот раз со всеми подробностями, какие только тот мог вспомнить.

– Определенно силовое поле, – сказал наконец викарий. – Но до сих пор Люди с Холмов никогда не вмешивались ради кого-либо из нас.

– Рита могла бы, – заметила Джин. – Какая разница, – добавила она. – Ник сказал, что она плакала, и Рита действительно плакала в последний раз. Я думаю, это на самом деле была Рита, а никакая не иллюзия, созданная, чтобы заманить нас в ловушку. И думаю, она в самом деле спасла их от охотников.

– Она – одна из них! – яростно и грубо обрушился на нее Крокер.

– Да, – печально согласилась она, словно он привел довод, который невозможно оспорить.

– Мы не знаем, – заметил Хадлетт, – сколько человеческого остается в тех, кто принимает предложение. Если Рита нас помнит, я не думаю, что она держит зло. Мы поступили, как должны были поступить, будучи тем, кто и что мы есть. На мой взгляд, очевидно, что нечто, желавшее добра этим двум молодым людям, действительно спасло их сегодня. А это немало.