— Не без этого.

— Похоже, в ходе переговоров многое прояснилось, — не менее туманно продолжил Штирлиц. Дево дал важные сведения, жаль, я не успел подслушать. Результат вам известен.

Разведчик многозначительно замолчал.

— Да, да, да… — забормотал Мюллер. — Пухлый выскочка снова куда-то намылился… Эх, Мастдай… Вы больше ничего не знаете, друг мой?

— Ни граммулечки. Похоже, речь шла о перебоях с магией. И все.

— Жаль. Но мне пора, пора. Засиделся я у вас. Спасибо. До следующих встреч!

— Вы уже уходите?

— Да, мой хороший, только хлопну в ладоши, с притворной грустью процитировал популярную песню Мюллер, хлопнул и исчез.

— Чудак-человек… то есть призрак, — проговорил Штирлиц.

Дверь распахнулась, едва не слетев с петель, и в кабинет внесся Мастдай Глюкообильный. За ним семенила мисс Маннис Пфенингз, секретарша.

Штирлиц предпочел спрятаться за шкаф с древними магическими книгами.

— …Обязательно наложть на Фигаспера дисциплинарное взыскание, — продолжал начатую еще в приемной речь Мастдай. — Например, приковать к трубе системы отопления наручником. Хотя… нет, греметь будет, детей пугать. Посадите его в комнату психологической загрузки! Пусть загрузится, шутник фигов. Денька на два заприте, а то и на три. Теперь о срочном. Мне нужен Лохкарт. Немедленно!

Мисс Маннис Пфенингз побежала исполнять приказ.

Мастдай сел за стол, точнее, попробовал он чуть не придавил спящего на кресле потешного мохнатого зверька. Продолговатый комочек, покрытый зеленым мехом, взвизгнул в три глотки, спрыгнул на пол и побежал к выходу, потешно перебирая восьмью лапками. «Совершенно невозможная креатура», — усмехнулся Глюкообильный. Зверек носил имя Мишин импоссибл. Он был создан Биогумусом Плодовитым напотеху малолетнему сынку Мише и часто сбегал от сорванца. Импоссибл подслеповато ткнулся носом-хоботком в дверь и заверещал.

— Проходной двор, а не кабинет, — посетовал Мастдай, выпуская мохнатого квартиранта. Затем вернулся за стол, набрал телефонный номер головного офиса Сил Добра.

Из трубки донесся мелодичный женский голос

— Вы позвонили в оплот защиты Республики Добра. Мы счастливы предложить вам свои услуги. Надеемся, у вас не случилось ничего особо страшного. Если вас убивают, нажмите цифру один. Если грабят, цифру два. По коду три у нас проходят кражи. Клавиша четыре — мошенничество. О хищении государственной собственности в особо крупных размерах можно сообщить после нажатия…

— Проклятый автоответчик! — Мастдай бросил трубку.

Включился интерком, и Визгливое, похожее на скрежет пенопласта о стекло контральто секретарши провозгласило прибытие Амадеуса фон Лохкарта.

— Привет, мой мальчик! С исцелением тебя! — радушно встретил Лохкарта ректор, указывая на стул. Неестественно бледный брюнет сел.

— Что, колбасит еще? — ласково спросил Мастдай. — Да, господин ректор, — сдержанно ответил Лохкарт.

— Пройдет… Ты, я так понимаю, на меня серчаешь. Все верно полгода в карцере, вампирический голод, процедуры, клистир опять же… Зато выглядишь подтянутым, похудевшим и… хм, отдохнувшим. Испытания закалили тебя, друг мой. Между прочим, я слушал твои ночные серенады. Очень впечатляет, очень! Я плакал…

Глюкообильный немного помолчал.

— Эх, Амадеус! я ведь тебя еще таким помню, peктоp вынул из ящика стола фотографию черного волчонка и протянул ее Лохкарту. — Славные деньки, беззаботное детство! Помнишь, как ты задрал любимую кошку Необыкновениума Сказочника?..

— Мастдай, — тихо, но настойчиво обратился к ректору Лохкарт. — Только не надо о мокром коврике в кабинете Двуликого Бабаянуса, Я был мал, и всетакое…

— А! Точно, потешный и трогательный случай! Ты забрел к нему ночью…

Мастдай говорил и говорил, а хмурый учитель контрпорчи не слушал за двадцать пять лет история с ковриком ему смертельно надоела.

Габриэль-Пауль-Дитрих-ван-дер-Блох Амадеус фон Лохкарт, оборотень, безвестный и бескорыстный спаситель человечества, трижды отводивший беду от Земли, был жертвой банальнейшего сглаза. Судьба отказала Лохкарту в популярности. Проклятие не снималось.

Высокий атлет со скорбными усиками-мустангос мог бы стать героем светских хроник, возглавить список «Величайшие зайчусики Мира» и жениться на самой потрясающей из воллигудских актрис, а то и на неподражаемой Анжелине Чтоли… Злой рок распорядился иначе Амадеус фон Лохкарт был более известен как азартный картежник-неудачник.

— Мастдай, дайте взаймы, — прервал воспоминания ректора Амадеус. — А то я утречком проиграл в общей палате пару тысчонок.

— Бросай это дело, сынок, — в миллионный разпосоветовал Глюкообильный, отсчитывая нужную сумму. — Теперь о твоей миссии. Надо бы прикрыть спину нашему маленькому герою, Проглоттеру. Малый тихо сбег в Эквилибританию. Он что-то проведал о кризисе магии, судя по всему. Талантливый ребенок, хоть и тяжеловат немного. Может статься, ему суждено заткнуть своим телом пробоину, в которую утекает волшебство?. Бюрократы из Светлого Корпуса совсем не чешутся. А ведь великая Сила слишком часто Пропадает, Амадеус… слишком часто. Остается надеяться на…

— Послушайте, Мастдай! — неожиданно воскликнул Лохкарт. — Вы же смертельно рисковали, явившись ко мне в палату для совершения обряда девампиризации! Вдруг бы магия пропала?

— Мой мальчик, я был вынужден пойти на риск, — произнес Мастдай, доставая из внутреннего кармана пиджака осиновый кол и капитошку со святой водой. — Мне было бы страшно нелегко, поверь. Но я все-таки дипломированный уничтожитель монстров. Короче, ты бы умер быстро… Ладно, хватит сантиментов, нас ждут великие дела.

Мастдай встал из-за стола и подошел к шкафу, за которым прятался призрак Штирлица. Открыв дверку нижнего отделения, ректор плюхнулся на колени, принялся что-то искать, переставляя коробки, веники высушенных трав, старые узелки… Пыль извергалась из шкафа гигантскими клубами, Мастдай несколько раз чихнул, спровоцировав новые пылевые взрывы.

— Ага, вот она! — донесся до Лохкарта приглушенный возглас Глюкообильного.

Глава Хоботаста вернулся к столу, поставил на него коробку из-под электрочайника.