Она медленно перевела дух. Никогда еще она не ощущала такой властной мужской привлекательности и, уж конечно, никогда не чувствовала в себе такого сильного отклика.

Почему это случилось именно теперь, когда у нее вот-вот деловая встреча?

Твоя очередь говорить, Обри. Давай! Будь остроумна. Сострой ему глазки.

Но когда она смотрела в глаза Мужчины Своей Мечты, язык у нее буквально отнимался.

— Нравится?

— Вы о чем? — Она покраснела. Морщинки в углах его глаз углубились.

— Ваш мартини. Вам нравится?

Обри хотелось спрятаться под стол. Если она это сделает, у него наверняка будет очень неверное представление, зачем она туда полезла. Он подумает, что она решила познакомиться с ним получше. Эта мысль должна была ее шокировать. Но не шокировала.

— О! Ода. Восхитительный. И очень крепкий. Возможно, ей удастся списать свою глупость на алкоголь. Обри попыталась мобилизовать все свое остроумие, прежде чем он решит, что она полная кретинка.

— А как насчет вас? Сова или жаворонок? Он небрежно пожал плечами.

— Зависит от задачи. Некоторые вещи удаются мне лучше сразу после пробуждения. А иногда я отличаюсь непосредственно перед тем как уснуть.

Если ее сердце забьется еще сильнее, ей понадобится «скорая». Обри, у тебя просто давно не было мужчины. Иначе его двусмысленности не вызывали бы у нее желания на него накинуться.

— Бизнес или развлечения? — спросил он.

— Извините?

— Что привело вас сюда сегодня?

— Бизнес. А вас?

— Тоже.

Он поглядел на часы.

— Ко мне должны прийти с минуты на минуту. Она едва не хлопнула себя по лбу и посмотрела на дверь. К ней ведь тоже должны прийти! Ей следовало следить за входящими, ведь она не знает, как выглядит Лайам Эллиот. Может быть, она забыла об этой встрече потому, что совсем не хотела ее, не хотела шпионить? Но, как бы то ни было, законными средствами или нет, она должна доказать отцу… Обри посмотрела на часы.

— Ко мне тоже.

Мужчина Мечты печально улыбнулся.

— Я вижу, там столик освободился. Пожалуй, мне стоит его занять.

Разочарование камнем легло ей на сердце. Она не хотела, чтобы он уходил. Флиртовать с ним было так приятно. Когда она вообще в последний раз флиртовала? Ей хотелось узнать его имя и номер телефона. Спроси его. Но она не могла решиться.

— Да, я думаю, вы правы. Спасибо за мартини и за компанию.

— Я могу позвонить вам?

Да! Да! Да! — мысленно завопила она, чувствуя, как радость разливается по ее венам, подобно шампанскому.

— Мне будет очень приятно. Очень.

Обри полезла в сумочку и достала ручку, но не могла найти, на чем записать, кроме списка своих шпионских вопросов. Она не хотела давать ему визитную карточку — не хотела сразу признаваться, что она важная персона в «Холт Энтерпрайзиз». А писать на бумажной салфетке было как-то неловко.

— Мне не на чем записать.

Мужчина Ее Мечты встал, вынул из кармана пиджака изящную золотую визитницу, достал две визитные карточки и положил на стол лицевой стороной вниз, пододвинув одну к ней.

— Напишите на обороте.

Она написала свое имя и телефонный номер. Он пожал ей руку и очень долго удерживал ее в своей. Рукопожатие было теплым и сильным, и явно сексуальным.

— Приятно было познакомиться с вами… — не выпуская ее руки, он перевел глаза на карточку. И тут же отдернул руку. — Обри. Обри Холт?

Откуда он узнал ее фамилию? Сконфуженная его реакцией, Обри взяла его карточку со стола и перевернула. Ее сердце рухнуло.

— Вы — Лайам Эллиот?

— Да.

Она вырвала руку, проклиная все на свете. Наконец-то встретила человека, с которым хотела бы встречаться, — и должна не просто обманывать его, а и выудить у него конфиденциальную информацию.

Не лучший способ заводить друзей и любовников, Обри.

Она еле сдерживалась, чтобы не разреветься от разочарования. Самый сексуальный человек, которого она когда-либо встречала, был для нее запретным плодом.

Черт! Черт, черт, черт! — выругался Лайам про себя. Из-за проблем на работе и болезни — матери у него вот уже несколько месяцев просто не было времени посмотреть на женщину. И вот он посмотрел! А она оказалась дочерью его врага.

Он глядел в ее фиалковые глаза — самые потрясающие глаза, которые он когда-либо встречал, — и видел, как желание в них сменяется замешательством.

— Но вы должны были прийти позже.

— Вы тоже.

— Я… я хотела осмотреться в незнакомом месте. А Лайама раньше времени привело сюда желание выпить после очередной семейной стычки. Его родня вела между собой войну уже девять месяцев, с рождественского обеда, на котором дед объявил семье, что уходит в отставку. Патрик Эллиот выбирал себе преемника настолько диким образом, что втянул всех своих детей и внуков в драку за место главы «Издательского Холдинга Эллиот».

Но что хуже всего, Лайам подозревал, что дед использовал информацию, которую Лайам неосторожно выдал ему.

Лайам был своему деду ближе всех других членов семьи. Они обедали вместе, вместе играли в гольф, вместе занимались в тренажерном зале. Они говорили обо всем на свете, и теперь Лайам раскаивался, что не держал рот на замке и при встречах с дедом забывал, что он ему не только внук и приятель, а еще и деловой партнер. Но он никогда не ожидал, что его откровенность будет использована против семьи.

В течение нескольких месяцев Лайам наблюдал, как его родственники превращаются из соратников в конкурентов. Он пытался доказать деду, что подковерные интриги и распри ослабят компанию, а вовсе не укрепят, как тот рассчитывал. Лайаму нравилось работать в семейном бизнесе, но постоянные дрязги привели к тому, что каждое утро он шел на работу как на каторгу.

Он допил свой виски и прикинул возможные варианты развития событий. Первый: можно развернуться и уйти. Но любопытство буквально приковало его к месту. Зачем Обри Холт хотела с ним встретиться? Вариант второй: заказать им обоим выпить и остаться. Но за последний час он уже дважды нарушил свои правила. Он не пил днем, хотя последнее время все чаще об этом думал. Что неудивительно, если учесть, какой серпентарий был у него в компании. Но он никогда не позволял себе больше двух порций. И если сейчас выпьет третью, то, может статься, пошлет к дьяволу свое семейство, работу, правила и пригласит Обри к себе домой. Это повлечет за собой кучу проблем. А оно того, пожалуй, не стоит.

— Я — Итак. — Обри перестроилась с кокетливого тона на деловой. Искорки в ее глазах потухли. Губы, такие влажные и зовущие минуту назад, сложились в твердую линию.

У Лайама возникла было мысль, что Обри с самого начала знала, кто он. Что она строила ему глазки, чтобы усыпить его бдительность и выудить у него информацию. Но ее ужас, когда она прочитала его имя, был столь очевидным и непритворным, что Лайам отказался от своих подозрений.

— Пожалуйста, садитесь, мистер Эллиот. Позвольте, я закажу вам завтрак.

— Зовите меня Лайам.

Он еще раз выругался про себя и сел на стул. При этом снова задел коленом колено Обри. Но теперь, вместо горячей дрожи и сердцебиения, которые это прикосновение вызвало у него несколько минут назад, на него навалилось тяжелое, безнадежное чувство. Ничего из этого не выйдет. Ничего хорошего. Мэтью Холт — не тот человек, перед которым можно давать слабину. А значит, и перед его дочерью тоже.

— Итак, о чем вы хотели со мной поговорить, Обри? — Он не сможет называть ее мисс Холт после того, как мечтал сорвать с нее одежду и исследовать каждый дюйм ее длинного, сухощавого тела. Руками. Губами. Языком.

Он не сводил с нее глаз с той минуты, как она вошла в бар. Обри была худой и высокой, как модель. Движения, которыми она сняла свой жакет, могли сделать честь высококлассной стриптизерше. Томные. Завораживающие. Соблазнительные. Не то чтобы он хорошо разбирался в стриптизе, но уж врожденную сексуальность мог распознать с первого взгляда.

— Я… эээ… пригласила вас, чтобы обсудить условия работы с нашими рекламодателями.