Галахад долго молчал, поигрывая полупустым кубком. Наконец тяжело вздохнул, огляделся.

— Вы были правы, — прошептал он. — Это только легенда. Сказка. Фантазия. Короче говоря — вранье. Вместо Авалона обычное Болото. И неоткуда взять надежды…

— Да ну, — поэт ткнул его локтем в бок, — не впадай в уныние, сынок. Откуда эта паршивая меланхолия? Ты на свадьбе, веселись, пей, пой. Ты молод, вся жизнь впереди.

— Жизнь, — повторил рыцарь в раздумье. — Как так, господин Лютик? Что начинается, что кончается?

Лютик глянул на него быстро и внимательно.

— Не знаю, — сказал он. — Но если я чего не знаю, то никто не знает. Вывод — ничто никогда не кончается и ничто не начинается.

— Не понимаю.

— И не должен.

Галахад снова подумал, морща лоб.

— А Грааль? — спросил он наконец. — Что с Граалем?

— Что такое Грааль?

— То, чего ищут, — Галахад поднял на поэта оттаявшие глаза. — Самое главное. То, без чего жизнь перестает иметь смысл. То, без чего она неполна, незаконченна, несовершенна.

Поэта выпятил губы и посмотрел на рыцаря своим знаменитым взглядом, в котором высокомерие смешивалась с веселым доброжелательством.

— Ты целый вечер, — сказал он, — просидел рядом со своим Граалем, недоумок.