После этого воцарились тишь да гладь. Как представлялось Чарли, хоть из пулемета строчи на главной магистрали, ни одной души не подстрелишь. А все из-за недавнего перехода на летнее время, подумалось Чарли: люди еще не привыкли к нему. Вроде часы и показывают, что время уже позднее — семнадцать минут восьмого, — но для людей-то еще и семи нет.

Чарли хотел было отвернуться от окна; потом, поколебавшись и заслышав знакомый скрип колесной тачки, опять повернулся к нему лицом. Эта была старушка Квек, или Чокнутая, как ее называли, городская уборщица мусора, в длинном ободранном свадебном платье, старинной широкополой шляпе со страусовыми перьями и теннисных туфлях с открытым носом. Ее хлипкая тележка была доверху нагружена картонными коробками, тряпьем и бутылками. Замусоленная сигара торчала из уголка впалого рта. Когда Чарли подмигнул ей, десны Квек раздвинулись в безумной усмешке и окурок прилип к переду платья. Это вызвало у женщины очередной приступ безумного хохота, после чего она схватилась за ручки тачки и принялась резво пинать ее по очереди то одной, то другой ногой. Чарли гаденько захихикал и, задрав ногу, потряс ею, как человек, которому в брюки забралась пчела. Потом...

— Вот те раз, чтобы я пропал! — произнес вдруг чей-то глумливый голос. — Ей-богу, сэр, я сейчас упаду.

Это был Мак Уингейт, охранник банка и долгосрочный постоялец отеля. Облаченный в хрустящую серо-голубую униформу и кепку, он скривил свою округлую физиономию, выражая ехидное изумление.

— Так вот, значит, кто она, твоя подружка! — сказал он. — Ты и Чокнутая Квек! Да, по-моему, ты не прогадал.

— Эй, с-слушай, ты! — Дежурный побагровел лицом, его трясло от ярости. Ты лучше... иди заправляй свои чернильницы! И вычищай плевательницы!

— Ты, наверное, страшно горд, а, Чарли? О, да мне и самому теперь нравятся зрелые дамы, а ведь, согласись, старушка Чокнутая — в самом соку. Сразу и не скажешь, откуда этот спелый душок, от нее или от...

— А-а-а!.. — в притворном отчаянии простонал Чарли. — Сдается мне, что ты знаешь — ведь так? — ты все про нее знаешь лучше меня, не правда ли, Мак?

— Да ладно, не волнуйся, парень! Стоит мне только взглянуть на какую-нибудь влюбленную парочку, и я сразу вижу: голубки созданы друг для друга. Так что и не собираюсь вставать между вами.

— Черт возьми, Мак! Ты... — Чарли отчаянно старался придумать какую-нибудь действенную угрозу. — Ты... я тебя в последний раз предупреждаю, Мак! Чтоб больше никакой стряпни в комнате! Еще раз случится такое, и...

Уингейт отрыгнул, исторгнув запах вчерашних булочек с кофе.

— Но ты хоть позволишь испечь для тебя свадебный торт, а, Чарли? Или рассчитываешь, что Чокнутая выудит его из помойки?

Чарли издал сдавленный звук. Тут уж было не до шуток, и он беспомощно опустил плечи. Куда ему тягаться с охранником банка? Он любого в городе заткнет за пояс. Ему что ни скажи — с него все как с гуся вода, а сам он станет наседать на тебя еще настырнее. И нет от него избавления, пока не подыщет кого-нибудь более подходящего, чтобы взять в оборот и подвергнуть издевкам. А такое, видно, ожидалось очень не скоро.

Охранник схватил вялую руку Мака и сердечно ее пожал:

— Хочу первым тебя поздравить, Чарли. Тебе действительно достанется нечто, когда ты заполучишь Чокнутую. Я бы затруднился даже сказать, что именно, но...

— У... убирайся отсюда! — прошипел Чарли. — Т-только расскажи кому-нибудь про это, да я...

— Ну конечно! Еще бы! Ведь ты ног под собой не чуешь! — проговорил Мак Уингейт с ерническим сочувствием. — Не каждый же день у человека помолвка случается. Так что насчет рассылки извещений не беспокойся. Я прослежу, чтобы все...

Чарли резко повернулся к мучителю спиной и зашагал к конторке. Мак засмеялся, озадаченно хмыкнул и стал переходить улицу. На противоположной стороне он какое-то время помедлил, держась за рукоятку пистолета, и не спеша повел глазами справа налево. Примерно в двух кварталах от него медленно заворачивала за угол какая-то машина. В непосредственной близости от него не было видно никого, кроме лавочника, подметающего тротуар, и фермера, который ехал в фургоне на рессорах, — обоих он хорошо знал. Мак повернулся и отпер дверь банка.

Быстро просунув руку внутрь, он отключил сигнализацию. Подошел к порогу и перешагнул через него; а потом — по крайней мере, так показалось Чарли — Мак споткнулся о собственную ногу и растянулся в темном помещении. Дежурный был просто в восторге. Ему хотелось взглянуть на выражение лица Мака, когда тот высунет голову в дверь и быстро оглянется, прежде чем снова ее запереть. После такого дурацкого кувырка он, как пить дать, выглянет наружу, рассудил Чарли. Наверное, перепугался до смерти, что кто-нибудь его наверняка видел и что-нибудь да скажет на этот счет, — тоже мне охранник банка! А кто-нибудь уж точно такое скажет, особенно если Мак станет проезжаться на какую-то другую тему.

К досаде своей, Чарли не мог дальше наблюдать за дверью банка. Потому что как раз в этот момент на пульте загорелся огонек мистера Крамера. А он был единственным человеком, которого Чарли никогда не заставлял ждать.

И мистер Крамер — это воплощение благородства — первым это подтвердит.