Ламбэр и Уайтей не обменялись ни единым словом пока ехали в автомобиле в контору толстяка. Они неожиданно и поспешно распрощались с Сеттонами и вышли через минуту после ухода Сноу.

Контора уже была закрыта. Друзья вошли в кабинет Ламбэра и бросились в кресла.

— Ну, что скажешь? — спросил Уайтей.

— Фу! — простонал Ламбэр, отирая пот с лица.

— Ну? — повторил Уайтей.

— Уайтей, этот парень нас достал!

Презрительная улыбка кривила лицо Уайтея, когда он изрекал своим пронзительным голосом:

— Тебя легко достать, ты баба, тряпка, ты…

— Послушай, Уайтей, — перебил его Ламбэр, опасавшийся припадков бешенства своего коллеги, — мы должны действовать, надо войти с ним в соглашение, подкупи его!

— Подкупи! — презрительно засмеялся Уайтей. — Подкупить Сноу — дурак! Разве ты не видишь, что он честен! Да, этот парень честен, и его нельзя подкупить! Нельзя!

— То есть, как это?

— Да вот так! — кричал Уайтей, ударяя кулаком по столу. — Ты что ослеп, не видишь? Неужели ты не видишь, что поступки этого вора ненормальны?

Наступило молчание. Уайтей подошел к окну.

— Если мы пошлем туда этого мальчика, — сказал Ламбэр, — он найдет россыпи, и мы спасены.

— Идиот! — заорал на него Уайтей, — к черту россыпи! Речь сейчас не о них! Это все ерунда! Речь идет об уголовном деле, которое грозит нам с тобой, по меньшей мере, двадцатью годами! Полиция по всему свету рыщет в поисках человека, умеющего изготовлять такие банкноты, а Сноу может навести на след! Зачем ты дал мальчишке взаймы эти деньги?

Воцарилось долгое молчание.

— Надеюсь, у тебя здесь ничего нет? — спросил Уайтей.

— Нет… — нерешительно ответил Ламбэр, — всего пара пластинок…

— Идиот! — прошипел Уайтей, — тварь безмозглая! Здесь! Здесь, где они прежде всего будут искать…

— В моем личном сейфе, — сказал толстяк, оправдываясь, — ни у кого, кроме меня, нет ключа к нему…

— Завтра же мы должны их уничтожить, Ламбэр! Скорее я соглашусь оказаться в руках Сноу, чем зависеть от такого идиота, как ты!

Ламбэр молчал. Уже начало темнеть, и Уайтей угрюмо заметил:

— Нет никакого смысла торчать здесь. Пойдем ужинать. В конце концов, может быть, мы напрасно волнуемся…

Он снова занял свое прежнее положение подчиненного. Лишь в минуты злобы он возвышался над своим господином. Эта частая перемена была характерной чертой их взаимоотношений.

Ламбэр снова занял положение начальника.

— Ты слишком много ругаешься, — сказал он, когда они спускались по лестнице. — Ты слишком легко поддаешься пессимизму и, кроме того, когда ты ругаешься, ты становишься невыносимым.

Они отправились ужинать в ресторанчик на Флит-стрит.

— Все равно, — сказал Уайтей, садясь за стол, — мы во что бы то ни стало должны избавиться от этих пластинок. Что касается банкноты, то мы уж как-нибудь вывернемся, тот факт, что она находится у него, скорее на пользу нам, чем ему — он личность подозрительная и значится в списках…

— Это верно, — согласился Ламбэр, — мы их завтра спрячем. Я знаю одно место…

— Сегодня! — твердо заявил Уайтей. — Нет никакого смысла ждать до завтра, нас могут арестовать завтра!.. Завтра мы можем очутиться в тюрьме!

— Значит, сегодня после ужина, — поспешил согласиться Ламбэр, так как чувствовал приближение нового припадка бешенства Уайтея. — Скажи, пожалуйста, что ты узнал о Сноу, кто он такой?

— Оригинал. Сумасброд. Он перепробовал все профессии, начиная от ковбоя до артиста. Он ворует, потому что это доставляет ему удовольствие, так же как другие увлекаются филателией. Это в нем самое существенное. Он был осужден за спекуляцию, которую начал ради шутки, и после отбытия наказания у него вошло в привычку заниматься тем же делом, лишь видоизменяя его…

— Ну, пойдем, — предложил Ламбэр, когда они закончили ужинать.

— Ключ от парадного у тебя? — спросил Уайтей и Ламбэр утвердительно кивнул.

Они медленно пошли вдоль Флит-стрит, которая в это время всегда бывает пустынна, прошли мимо полисмена, проверявшего замки дверей и пожелавшего им доброго вечера, и дойдя до своей конторы, остановились.

— Я все больше и больше прихожу к убеждению, — сказал Уайтей, — что эта экспедиция все-таки нужна… В случае удачи мы бы получили ресурсы, которые могли бы перекрыть эти фальшивки…

— В свое время я тоже об этом думал, — ответил Ламбэр, — но я тогда рассчитывал на… О, черт!

— В чем дело? — спросил Уайтей.

— Да вот… замок — никак не привыкну к нему… ага, вот!

Ключ повернулся, и дверь открылась. Ламбэр запер ее за собой. Они поднялись по темной лестнице на последний этаж. Здесь Ламбэр попросил Уайтея посветить ему, пока он будет открывать дверь конторы.

Этот замок тоже оказал сопротивление.

— Странно, — пробормотал Ламбэр, — очень странно…

— Дай я попробую, — сказал Уайтей и яростно нажал на ключ, но безрезультатно. Во время этой попытки он зацепил ручку, и дверь послушно распахнулась.

— Не заперто, — заметил он, а Ламбэр стал ругаться:

— Идиот Грэн, сколько раз я ему говорил, чтобы он проверял, заперта ли дверь, прежде чем уйти!

В приемной не было электрического освещения, поэтому он зажег спичку, чтобы найти дверь в свой кабинет.

Он достал еще один ключ и, отпирая дверь, сказал:

— Пойдем, поможешь мне. Кто там?

Кто-то находился в кабинете. Он это скорей почувствовал, так как там было совершенно темно.

— Держи дверь, Уайтей! — крикнул он зажег спичку. В ту же секунду послышалось его громкое проклятие.

Сейф… Его личный сейф был взломан!

Затем он различил у письменного стола согнувшуюся фигуру мужчины. Он бросился вперед. Спичка выпала из его рук.

В мерцании гаснувшей спички он успел увидеть, как фигура выпрямилась, и в тоже мгновение получил такой сильный удар стального кулака в лицо, что потерял равновесие и с грохотом упал на спину. Уайтей, стоявший у двери, шагнул вперед, но чьи-то руки схватили его за горло, подняли, как кошку, вверх и с силой швырнули об стену…

— Зажги же спичку! — заорал очнувшийся Ламбэр. — Скорее! Свет, зажги же свет! У окна есть газовый рожок. Черт его побери, чуть не убил меня!

Уайтей дрожащими руками зажег газовый рожок, Ламбэр тяжело встал, он был растрепан, а по лицу струилась кровь. При падении он ударился головой об острый край письменного стола.

Он подбежал к сейфу и стал лихорадочно выбрасывать оттуда бумаги. Вдруг он зарычал, как зверь:

— Нет! Пластинки пропали!

— И черт с ними! — воскликнул Уайтей. — Вот теперь этому Сноу конец! Это был он! Я узнал его!

— Что? Сноу? Не может быть…

— Может, может!

— Что же нам делать? — беспомощно спросил Ламбэр.

— Что делать! — рассмеялся Уайтей, — дел хватит по самое горло! Мы должны разыскать Сноу, уличить его и засадить за решетку! Как видишь, есть что делать!

Петер Муск, занимающий последний этаж, считался образцовым жильцом, так как аккуратно вносил деньги за квартиру.

Из трех комнат одна была гостиной, вторую занимал Сноу — «племянник из деревни», а третья служила Петеру спальней.

Петер как раз читал книжку, в которой описывались похождения великолепного Хэйка, грозы Техаса, когда вошел Сноу.

Закрыв за собой дверь, он громко расхохотался.

Петер посмотрел на него поверх очков и опустил роман на колени.

Сноу вынул из кармана два плоских и тяжелых пакета, завернутых в газетную бумагу, и положил их осторожно на стол. Затем он подошел к камину, на котором горела лампа и стал внимательно осматривать свой костюм.

— В чем дело? Что ты ищешь?

— Кровь, мой Петер, — ответил Сноу, — пролитую человеческую кровь. Я вынужден был немного круто обойтись с одним джентльменом, имея при себе лишь оружие первобытного человека, то есть, кулак!

— Ну? Рассказывай!

— Читай дальше, больше я тебе ничего не скажу.