Генри Слизар

Экзамен

Перевод с англ. Л.Брехмана

В семье Джорданов никогда не говорили об экзамене - по крайней мере пока их сыну, Дики, не исполнилось 12 лет. Утром, в день рождения Дики, миссис Джордан впервые позволила себе упомянуть об экзамене в его присутствии. В голосе ее столь явственно прозвучала тревога, что м-р Джордан резко и раздраженно ответил: "Забудь об этом. Все обойдется".

Они сидели за завтраком. Дики, услышав слова родителей, с любопытством поднял голову от тарелки. У мальчика были живые, пытливые глаза, прямые белокурые волосы и быстрые, нервные движения. Он не понимал, отчего вдруг возникла напряженность в разговоре, но знал, что сегодня его день рождения, и ему очень хотелось, чтобы все было хорошо. Где-то, он еще не знал где, его ждали аккуратно перевязанные ленточками свертки, которые ему предстоит открыть, а на автоматической плите готовится что-то вкусное - тоже для него. Дики хотел, чтобы весь день был счастливым, а влажные глаза матери и гримаса на лице отца портили настроение трепетного ожидания, с которым он встретил утро.

- Какой экзамен? - спросил он.

Миссис Джордан опустила глаза: "Ну, это такое испытание на степень умственного развития, которое правительство проводит для детей, достигших двенадцатилетнего возраста. На следующей неделе и ты его пройдешь. Ничего особенного, не волнуйся..."

- Будет как на экзамене в школе?

- Да, почти то же самое, - сказал отец, вставая. - Иди почитай что-нибудь, Дики.

Мальчик поднялся и ушел в дальнюю часть столовой, которая с раннего детства была его уголком. Полистал лежавший сверху стопки комикс, но яркие картинки почему-то казались скучными. Он подошел к окну и уныло уставился в мглистое небо.

- Ну зачем дождь идет сегодня? - сказал он. - Разве не мог он пойти завтра?

Его отец, откинувшись в кресле, раздраженно перелистывал страницы правительственной газеты:

- Потому, что он идет сегодня, вот и все. От дождя трава растет.

- Почему, папа?

- Потому, что растет, вот и все.

Дики наморщил лоб.

- А что делает ее зеленой? Траву?

- Этого никто не знает, - резко ответил отец и сразу же пожалел о своей резкости.

Позднее день стал наконец походить на день рождения. Мать счастливо улыбалась, вручая ему разноцветные свертки, и даже отец выдавил из себя улыбку и потрепал Дики по голове. Дики поцеловал мать и с серьезным видом пожал руку отцу. Потом принесен был именинный пирог, на чем церемония и закончилась.

Через час, сидя у окна, Дики смотрел на мелькающее в просветах облаков солнце.

- Папа, а далеко до солнца?

- Пять тысяч миль, - ответил отец.

Опять был завтрак, и опять Дики увидел, что у матери слезы на глазах. Ему не пришло в голову, что эти слезы как-то связаны с экзаменом, о котором заговорил отец.

- Ну, Дики, - сказал он, ободряюще улыбаясь, - у тебя сегодня важное дело.

- Я знаю, папа, я надеюсь...

- Беспокоиться не нужно. Каждый день это испытание выдерживают тысячи детей. Правительство хочет знать, насколько ты умен, Дики. Вот и все.

- В школе я получаю хорошие оценки, - сказал он неуверенно.

- Тут совсем иное дело. Испытание это - особенное. Тебе дадут одно лекарство принять, а потом ты войдешь в комнату, где машина...

- Какое лекарство?

- Да ничего страшного. Вкусом - как мятная конфета. Просто для уверенности, что ты отвечаешь правдиво. Правительство, конечно, не думает, что ты станешь лгать, но - чтобы быть уверенным.

Лицо Дики выразило недоумение и немного - испуг. Он посмотрел на мать, и она сморщила лицо, пытаясь улыбнуться.

- Все будет в порядке, - сказала она.

- Да, конечно, - согласился отец. - Ты хороший мальчик, Дики, ты справишься. А потом мы вернемся домой и устроим праздник. Договорились?

- Да, сэр, - ответил Дики.

Они вошли в здание Правительственного Центра Образования за 15 минут до назначенного срока. Пересекли большой зал с колоннами и мраморным полом и вошли в автоматический лифт, который поднял их на четвертый этаж.

Перед комнатой 404 за полированным столом сидел молодой человек в мундире без нашивок. Он сверился со списками и позволил Джорданам войти.

Комната, с длинными скамьями и металлическими столами, была холодно официальна, как зал суда. Там сидели уже несколько отцов с сыновьями, и узкогубая женщина с короткими черными волосами раздавала листы бумаги.

М-р Джордан, вернув заполненную анкету, сказал Дики:

- Теперь уже скоро. Когда назовут твое имя, ты войдешь вон в ту дверь в конце комнаты. - Он показал пальцем.

Со щелчком включился невидимый динамик, и было названо первое имя. Дики смотрел, как мальчик неохотно отошел от отца и медленно направился к двери.

В пять минут одиннадцатого вызвали Джордана.

- Желаю удачи, - сказал отец, не глядя на Дики. - Я за тобой зайду, когда все кончится.

Дики подошел к двери и повернул ручку. Комната за дверью была полутемной, и он с трудом разглядел чиновника в сером мундире.

- Садись, - негромко сказал чиновник. Он указал на высокую табуретку рядом со своим столом. - Твое имя - Ричард Джордан?

- Да, сэр.

- Запомни свой классификационный номер: 600-115. Выпей вот это, Ричард.

Он протянул мальчику пластмассовый стаканчик. Жидкость была густой и лишь слегка отдавала обещанной мятой. Быстро выпив, Дики вернул пустой стакан.

Он сидел молча, отдаваясь подступающей дремоте, а человек за столом писал что-то на большом листе бумаги. Потом чиновник встал и подошел к Дики. Он вынул из кармана мундира какой-то похожий на карандаш предмет и тоненьким лучиком посветил мальчику в глаза.

- Хорошо, - сказал он. - Иди за мной, Ричард.

Он отвел Дики в дальний угол, где перед большой вычислительной машиной стояло одинокое деревянное кресло. Когда Дики сел, у самого рта его оказался микрофон, крепившийся к левой ручке кресла.

- Сейчас расслабься, Ричард. Тебе будет задано несколько вопросов, и ты должен хорошо их обдумать. Потом отвечай в микрофон. Об остальном позаботится машина.

- Да, сэр.

- Я оставлю тебя одного. Когда захочешь начать, скажи в микрофон: готов.

- Да, сэр.

Чиновник потрепал его по плечу и ушел.

Дики сказал: