– Сколько еще осталось? – поинтересовался Вобан.

Леонид взглянул на темнеющее небо и ответил:

– Уже недолго.

Горан Делау вертел в руках пустую батарею от вокса и гвардейский паек, как будто одно прикосновение к вещам жертвы могло помочь ему лучше понять ее характер. Выживший солдат оставлял за собой настоящий мусорный след, и восхищение, которым Делау вначале проникся к гвардейцу, сейчас поубавилось. Человек даже не пытался замести следы, оставляя отходы своей жизнедеятельности на виду так, что даже начинающий охотник с легкостью мог их обнаружить.

По расчетам Делау, жертва опережала преследователей не более чем на час, и такое отсутствие смекалки со стороны врага раздражало. Вместо состязания с достойным противником охота теперь свелась лишь к тому, чтобы заманить добычу в ловушку и убить ее.

Его отряд уменьшился всего до шести человек. Один сорвался с края широкой расщелины, через которую им пришлось перепрыгивать; трех других Делау убил собственноручно в наказание за недостаточные мастерство и выносливость. Эти потери не имели никакого значения: он был уверен, что сумеет убить жертву даже в одиночку.

Куда бы ни направлялся выживший, в конце пути его, должно быть, ждало нечто важное, так как последние несколько часов он неизменно двигался в одном направлении; Делау не имел представления о цели его путешествия, но точно знал одно: там же жертва найдет и свою смерть.

Хоук сверился с пеленгатором, уточняя, где находится – из-за сгущавшейся темноты он мало что мог видеть вокруг. Он стоял на ровном плато высоко в горах, где неумолчный гром вражеской артиллерии превратился в далекий гул. Дышать было трудно; Хоук утер пот со лба, довольный тем, что, несмотря на усталость, все-таки добрался до нужного места – где бы оно ни находилось – засветло.

 Вокруг не было ничего примечательного: только груда камней, приваленная к гладкому, словно срезанному склону, хотя земля здесь казалась выжженной, как будто после серии взрывов. Хоук стянул с плеч рюкзак, достал переносной вокс и разразился проклятиями, увидев, что у него осталась всего одна батарея.

Он вставил батарею на место и нажал руну активации, глубоко вздохнув, когда лицевая панель обнадеживающе засветилась; затем поднял трубку, настроился на нужную частоту и нажал на переговорную кнопку.

– Хоук вызывает Бастион, как слышите?

После секундного хрипения вокс передал ответ:

– Слышим вас громко и разборчиво, Хоук. Говорит магос Бове; вы достигли заданных координат?

– Да, и отсюда открывается прекрасный вид, но в остальном здесь нет ничего интересного.

– Опишите, что вы видите, – приказал Бове.

– Да почти ничего. Тут все плоское, есть только какая-то груда камней – и все.

– Идите к этой груде и скажите, что там.

Ладно, – ответил Хоук, перетащил рюкзак и вокс к камням и вгляделся в темноту. Сделал шаг вперед, смахнул толстый слой пыли. – Там позади есть дверь! Камнепадом ее практически закрыло, но это точно дверь!

– Рядом с дверью есть кодонаборная панель?

– Да, ее слегка присыпало пылью, но выглядит целой.

– Отлично, тогда вот что вам нужно сделать, – начал объяснять Бове. – Воспользуйтесь этой панелью и введите следующий код: терциус – три – альфа – ипсилон – девять.

Прижимая трубку к уху плечом, Хоук набрал код и сделал шаг назад, когда дверь отъехала в сторону, вибрируя на погнутых направляющих. Из открывшегося прохода вырвался слабый порыв ветра, похожий на последний вздох умирающего, и Хоук вздрогнул.

– Так, дверь открыта. Думаю, мне надо войти, – сообщил он.

– Да, заходите внутрь, – одобрил Бове, – и ни в коем случае не отклоняйтесь от моих указаний.

– Вы что, думаете, я хочу там себе экскурсию устроить?

Пригнувшись, Хоук нырнул под каменный свод и вступил в темный коридор. Нога его за что-то зацепилась, его качнуло вперед, затем он наступил на что-то мягкое и упал – и немедленно выругался, оказавшись нос к носу с трупом, чье лицо застыло в предсмертной гримасе. Хоук вскрикнул и ползком попятился к входу, где в свете, проникавшем снаружи, увидел еще три тела.

На руках трупов виднелась засохшая кровь, на двери с ее внутренней стороны – кровавые отпечатки.

– Милостивый Император, тут повсюду мертвецы! – заорал Хоук.

– Орбитальная бомбардировка немного отклонилась от цели, и удар пришелся в склон горы, а не в сам объект. Мы считаем, что взрывы вызвали обвал, в результате которого воздухоочистительные сооружения оказались погребены под обломками, и люди внутри объекта задохнулись.

– Задохнулись? А почему тогда у них руки в крови?

– Логично предположить, что персонал комплекса попытался выбраться наружу, как только стало ясно, что подача кислорода нарушена, – бесстрастно ответил Бове, не проявляя ни тени сострадания к погибшим.

– Но почему они не смогли выйти? – просипел Хоук, медленно восстанавливая дыхание.

– У персонала комплекса не было доступа к кодам, открывающим внешние двери. В критической ситуации это означало бы угрозу безопасности.

– И поэтому им пришлось умереть? Ты бессердечный ублюдок!

– Всего лишь необходимая мера предосторожности, о которой знают все работающие в подобных комплексах. А теперь давайте продолжим. Посмотрите, нет ли на шее начальника комплекса бронзового ключа? Если есть, то возьмите его.

Поборов брезгливость, Хоук обыскал трупы и обнаружил ключ на третьем по счету теле, после чего пообещал себе, что если выберется из этой передряги живым, то обязательно найдет Бове и хорошенько ему врежет. Положив ключ в карман и переступив через трупы, он пошел по коридору; воздух здесь был застоявшийся, и каждый вздох вновь заставлял Хоука хрипеть.

– Я едва могу тут дышать, – пожаловался он.

– У вас есть дыхательный аппарат, которым можно было бы пользоваться до тех пор, пока в комплекс не проникнет свежий воздух снаружи?

– Ага, есть, – грубо ответил Хоук. Порывшись в рюкзаке, он извлек громоздкий дыхательный аппарат и натянул его на голову, после чего включил установленный над маской фонарь.

Перед ним, уходя во тьму, простирался коридор с гладкими стенами, и Хоук начал спуск. Следуя указаниям Бове, он прошел мимо нескольких железных дверей, рядом с которыми были кодовые панели без какой-либо маркировки, кроме знака шестерни – символа Адептус Механикус. Собственное дыхание громом отдавалось в ушах Хоука, стук стертых каблуков его сапог и металлический голос Бове эхом метались между стен, а тьма, едва рассеиваемая фонарем, казалось, делала все звуки еще громче. С каждым шагом вглубь горы он чувствовал, как нарастает внутри него тревога, и ничего не мог с этим поделать. Наконец указания Бове подвели его к ничем не примечательной двери, надпись на которой он прочитать не мог, но изображенный там символ явно предупреждал об опасности. Хоук поднес переговорное устройство к губам:

– Я пришел. И что теперь?

– Воспользуйтесь ключом, который вы забрали у начальника комплекса, и отоприте дверь.

Хоук вытащил ключ из кармана и сделал, как ему велели. Дверь со щелчком открылась, из помещения пахнуло машинным маслом и благовониями. Внутри было темно, и Хоук, переступив порог, огляделся, отчего луч фонаря описал в черноте яркую дугу.

Насколько он мог видеть, помещение имело круглую форму; голые стены окружали огромный белый столб в центре, который занимал почти все пространство зала. Рядом с Хоуком к рокритовой стене была прикреплена металлическая лестница, уводящая вверх, в темноту, и он в изумлении уставился на грандиозный предмет перед собой.

Протянув руку, Хоук прикоснулся к его поверхности. На ощупь та была теплой, под ней как будто чувствовалось движение, но он приписал это ощущение своей разыгравшейся фантазии. Основанием белый столб уходил в большое углубление в полу, и когда Хоук заглянул через край, то увидел внизу огромные сопла, отчего на ум сразу пришли снаряды, которые использовали отряды тяжелого оружия, но эти сопла были больше...