– Это я понимаю, – кивнул Мамаев, – и полностью с вами согласен. Но беда в другом. Беда в том, что у меня нет таких денег. У меня вообще нет денег. Совсем никаких. Я гол как сокол.

– Ну да, – недоверчиво улыбнулся Банда. – Как же, гол как сокол. А банк? А то, что у вас в порту припасено? Я приехал сюда, чтобы договориться. А если вы не хотите по-хорошему, то приедут другие люди, к которым мы не имеем никакого отношения.

– Так я же хочу! – перебил его Мамаев. – Как это не хочу? Но денег у меня и вправду нет. То, о чем вы сейчас говорили, – это просто фикция, не более чем видимость благополучия. На самом деле я гол. Я поставил на сделку с теми, кто вас прислал сюда, все, что имел. Все, до копеечки. Слишком уж выгодно объединить то, что имеется здесь, с тем, что есть кое у кого в Москве. Они теперь уже контролируют Балтику и стремятся объединить перевозки товара в порты Балтики и в порты на Черном море. После того как Украина отвалила в сторону со всеми своими портами, Новороссийск становится главным черноморским центром. Ради такого дела, несомненно, стоило рискнуть. Вот я взял да и рискнул. Дело казалось мне беспроигрышным: я украинский гражданин, моя дочь – российская гражданка. Родственные связи всегда сильнее деловых.

– И проиграл, – хмыкнул Артем.

Рахмет на это ничего не ответил и грустно развел руками.

Банда тоже промолчал и только внимательно вслушивался в то, что говорил Рахмет. Конечно, кое-что ему было известно. Но все-таки некоторые подробности о собственных проектах и о планах своих хозяев Адвокат оставил при себе. Сейчас же, после слов Рахмета, перед Бандой наконец-то открывался весь грандиозный план, связывающий через стоявшего рядом с ним человека север и юг, Москву, Новороссийск и украинский Крым Мамаев говорил сейчас только общими фразами, опуская детали, но и того, что услышал Банда, было достаточно, чтобы понять: деньги, когда-то пущенные в оборот с целью их приумножения и одновременного сокрытия от пристального взгляда спецслужб, теперь стали частью истории, о которой рассказывал Рахмет, обросли по дороге новыми хозяевами, каждый из которых почему-то считал их своими.

"О какой сумме на сегодня все-таки идет речь?

Счет идет не на сотни тысяч – это смешная сумма, если говорить об устранении пусть и не самого президента, но кандидата на этот пост. Тут наверняка миллионы... – подумал Бондарович. – Главное теперь – не спугнуть стаю, дать себя втянуть в разборки между теми, кто претендует на деньги"

Конечно, Мамаев был не единственным втянутым в это дело бизнесменом. Такие дела не делаются с одним человеком, тем более никак не связанным ни с какими теневыми структурами. Впрочем, Банда не сомневался в том, что во всем этом деле Рахмету отведена важная роль. Хотя кто сказал, что Рахмет не имеет связей с теневыми структурами и не рассчитывает на миллионные прибыли? Адвокат. Но правду ли он сказал? В этом тоже предстояло разобраться.

– Нет, – внезапно проговорил после довольно долгой паузы Мамаев, – не думайте, что ситуация представляется мне такой уж безнадежной Уверен какой-то выход все-таки найти можно.

– Вот как, – недоверчиво хмыкнул Банда. – И что же это за выход? Лично я вижу только один выход, и никакого другого.

– Деньги можно найти, – сказал Рахмет, понизив голос и даже обернувшись, хотя Артем внимательно следил за тем, чтобы вокруг не появилось незваных гостей. – Я уверен, что они далеко не уплыли.

– Да ну! – присвистнул Банда. – И что же породило такую непоколебимую уверенность?

– То, что произошло ночью, – помедлив, ответил Рахмет – Меня кто-то хочет непременно прикончить. И не только меня, но и мою дочь, единственного близкого человека, который у меня есть.

– Ну так что же, – усмехнулся Банда, – меня вот тоже кто-то все время хочет прикончить. Ничего удивительного, всякое в жизни бывает. Артем подтвердит.

– Нет, – покачал головой Мамаев, – вы, Александр и Артем, совсем другое дело.

Впервые Рахмет назвал Банду по имени, пусть и не уточняя, помнит он его или нет. При этом банкир как-то странно улыбнулся, словно его удивил звук собственного голоса.

– Это верно, – кивнул Банда, – мы с вами и вправду на сегодня люди разные.

– Вот именно, – кивнул Мамаев, как будто реплика Банды подтверждала его слова. – Вне связи с этими деньгами я ни для кого интереса не представляю. Эти люди хорошо знают, что я не опустил руки и продолжаю попытки вернуть деньги. Сначала они только обещали прикончить мою дочь, а вчера даже попытались это сделать. Хорошо, что вы появились вовремя.

– Странно, – покачал головой Банда. – И вы, наслушавшись таких угроз, оставили свою дочь без охраны? И себя, кстати говоря, тоже.

– Почему же оставил без охраны? – развел руками Мамаев. – Охрана у нее была.

– Что-то я вчера ее не увидел, – покачал головой Банда.

– Нет, вы как раз видели ее охранников, – вдруг грустно усмехнулся Мамаев. – Те люди, которых вы прикончили ночью у дороги, и были ее охранниками.

Они ехали, чтобы забрать мою дочь и вас в Ялту, но чуток припозднились. А потом, когда они увидели в доме двух покойников и не нашли Розу, они помчались за вами в погоню. Кто же мог знать, что на нее вдруг невесть откуда свалятся спасители?

Артем Прищепов хотел что-то сказать, но Бондарович остановил его легким движением руки.

– Это верно, – кивнул Банда, – вы, Рахмет, человек умный, и сразу сообразили, в чем дело.

Даже не стали удивляться и спорить.

– Меня уже давно ничто не удивляет. Я не моргну глазом, если окажется, "то вы работаете на спецслужбы.

– Вы потеряли веру даже в собственных охранников?

– Приходится. Деньги иногда выделывают с людьми такие штуки... До последнего дня я им верил, вернее, платил, а это для меня одно и то же.

Было странно, что Мамаев так спокойно рассуждает о гибели своих людей и даже не пытается их выгородить. Банда почувствовал какой-то подвох.

"Так не бывает, не бывает. Не может человек, у которого на карту поставлено все, выглядеть таким флегматичным. Или же... Или же он и впрямь потерял голову от страха. У разных людей это по-разному проявляется".

Мамаев, словно прочитав мысли Александра Бондаровича, зябко повел плечами. Его плащ уже успел промокнуть и пошел сеткой складок.

– Вы, по-моему, даже не делаете попытки по-другому взглянуть на события, – сказал Банда. – Ваши люди сильно опоздали. С охранниками-профессионалами такого не случается. На таких машинах отсюда даже в Москву можно вовремя успеть, не то что из Ялты в Коктебель. Да, они угрожали нам, когда нас догнали, но как один процент из ста можно предположить, что они не предавали вас.

Банда прекрасно сознавал вздорность такого предположения, но ему необходимо было разговорить Мамаева. Все-таки банкир являлся единственным выявленным звеном в цепочке передвижения денег, и только начиная с него можно было продолжить поиски.

– Предавали, не предавали – кто сейчас сможет ответить на этот вопрос? – развел руками Мамаев, но потом подумал немного и покачал головой:

– Впрочем, нет, кое-кто все-таки, наверное, сможет.

Да, я думаю, кое-кто сможет. Есть у меня такие люди.

Артем Прищепов почуял опасность и занервничал.

"Хватит мне вести разговор, – решил Банда, – пусть поспорят они, вмешаться, скорректировать я успею всегда".

– Надо же, – возмутился Артем, – как вам повезло! Только что погибли одни ваши люди и тут же появляются другие, которые могут во всем разобраться. Что ж вы деньги такие упустили, если вас столько хороших людей окружает? Вы не боитесь, что и этих ваших людей прикончат?

Мамаев помолчал, глядя на темную воду, которая билась о сваи пирса прямо под его ногами, и вдруг улыбнулся, даже хихикнул.

– Нет, – все еще продолжая улыбаться, сказал он, – этих людей вы не прикончите. Это, наверное, единственные люди, с которыми вам не справиться.

Он опять хихикнул и замолчал.

– Вот как, – удивленно сказал Артем. – И что же это за герои такие?