Целую неделю я ходила с опухшим от мыслей мозгом и не могла понять — если женщина может забеременеть только когда у нее идет кровь, то как же девчонки залетают?! Ведь это так просто — идет кровь, значит опасное время! Не надо в эти дни заниматься сексом — не будет проблем. Какие же они дуры… И еще мне было странно — зачем вообще кто-то занимается сексом, когда идет кровь? Это же неприятно.

Представляю, если бы я с этой информацией беспечно вступила в будущее. Ведь тогда не было ни книг, ни интернета, где можно было бы узнать, как все есть на самом деле. А у мамы спрашивать было так стыдно! Но мне тогда стукнуло только двенадцать. К счастью. И я еще не могла воспользоваться знаниями, которыми любезно поделилась со мной мама.

Те полтора года, что я встречалась с Федькой стали светлым временем в моей жизни. Чувство влюбленности окрыляло меня, и все было не важно — проблемы в семье, в школе, неудачный институт, где я продержалась всего год. Я все легко могла пережить, пока любила его. Больше всего я боялась того, что это восхитительное чувство однажды меня покинет. Мой жизненный опыт коварно нашептывал, что это случится — ведь это всегда случалось! По вечерам, возвращаясь домой, я говорила себе — пожалуйста, только не надо чтобы это ушло! Только не надо, чтобы это снова ушло… Счастливой меня делала не его любовь ко мне, не наши отношения, а моя любовь к нему! Само это чувство делало меня счастливой.

Пришла весна. Скорее всего май, потому что на улице было очень тепло. Бабушка Феди дежурила. Ночь выдалась такая душная, мы решили лечь спать на балконе. Воздух пах акацией и все вокруг просто дышало весной, любовью, романтикой… а внутри меня была пустота. Вероятно, это началось раньше, пустота подползала ко мне незаметно, но именно в ту ночь, когда он обнял меня, я поняла, что… больше ничего не чувствую. То, чего я так боялась — произошло! Я больше не любила его. Нет, я убеждала себя, что все по-прежнему, ничего не изменилось, но на самом деле я знала правду. Ведь это уже происходило со мной раньше!

Я не была готова, никогда не была готова к тому, что опьяняющее ощущение страсти проходит. Это было как предательство самой себя! Головой я понимала, что страсть это лишь временный всплеск каких-то веществ в мозгу, чтобы привязать людей друг к другу. Но это стресс, путь и положительный — а человеку вредно находиться долго в стрессе. На смену страсти приходит более спокойное чувство. Именно это спокойное чувство привязанности и душевной близости и есть любовь, но для меня любовью всегда был пожар! Эй, послушайте, я не хотела, чтобы это заканчивалось! Мне не нужно было это скучное спокойное чувство! Лишь впуская в себя стихию — я жила по-настоящему! Мне не нужно было замужество, семья, ощущение крепкого мужского плеча возле себя. Я хотела всего лишь испытывать страсть, настоящее желание! Такая малость! Верните мне это обратно! — хотелось кричать мне. Я лежала, смотрела на небо, и в глазах моих стояли слезы упрека. К небу? Или к этому человеку рядом со мной, который в одну секунду стал ненужным? Или к самой себе, не сумевшей сохранить это чувство… Но сердцем я понимала, что на это раз превзошла себя — целых полтора года!

Мы по-прежнему встречались. Я делала вид, что ничего не произошло, но конечно он чувствовал… Однажды мы говорили об изменах, и Федька заявил, что если когда-нибудь он меня с кем-то увидит — это будет конец нашим отношениям. Я ему поверила.

Я по-настоящему страдала от этого чувства пустоты. Мир потерял краски. Все проблемы будто дожидались этого момента — тут же набросились на меня. А ведь я никогда не умела на себе таскать тяжести! Институт, о котором я так мечтала оказался очередной пыткой. У матери имелась идея-фикс — я должна получить высшее образование, все равно какое. Я была не против. В бесплатный ВУЗ я провалила экзамены — кроме вступительных туда еще требовался внушительный вступительный куш. Неофициальный. У нас этих денег не было. Я поступила в коммерческий институт, на экономиста. Плата за него пожирала почти весь семейный доход. Иногда не хватало денег даже мне на проезд — приходилось идти пешком. Понятно, что на карманные расходы мне ничего не давали. А это значило, что я не могла даже пообедать в институте, не говоря уж о сигаретах, шоколадках и кофе в кафетерии. Меня это очень угнетало. Увы — я не Ломоносов, чтобы в лаптях идти за образованием. В институте нашем учились дети из довольно обеспеченных семей, я чувствовала там себя белой вороной в своей дешевой одежде и вечно без денег. Я вела себя как агрессивная пацанка, чтобы хоть как-то компенсировать то, что меня угнетало. Но ведь я не была такой на самом деле! Все пошло наперекосяк. В конце года я провалила экзамен по высшей математике, несправедливо провалила — каким-то чудом я научилась разбираться в ней! Особенно меня очаровывали матрицы, хотя другие студенты считали их сложными. И все-таки из-за нелепой ошибки наш строгий препод отправил меня на пересдачу. Еще до этого я решила, что не хочу больше учиться. Высшая математика стала последней каплей. Мы с Герой нашли работу — продавать аудиокассеты. Сначала работали вместе, деля на двоих те гроши, что зарабатывали за день, потом разделились. Я стояла со своим лотком в центре города. Было лето, моя компания с "Отдыха" постоянно ходила мимо меня на море, а я целый день напролет торговала кассетами. На самом деле мне это нравилось — я могла слушать музыку и даже брать кассеты домой, хотя после целого дня в шуме мне просто хотелось тишины. Денег я зарабатывала мало, но это были деньги, принадлежащие только мне. Я могла купить домой кое-какой еды и чувствовала себя добытчицей. Иногда я даже покупала Федьке небольшие подарки.

Но я скучала. Мне требовался любовный адреналин, которого он больше не мог мне дать. Все чаще я была раздраженной, срывалась на него без причины или выдумывала причину, чтобы сорваться. Занимаясь своим будущим — у него была мечта работать в милиции — он все чаще уезжал по делам. Я нашла отличный повод обижаться — ведь он собирался пойти в армию в этом году, хотя бабушка со своими связями вполне могла его отмазать. Пойти в армию — это был его личный выбор, потому что потом было проще устроиться работать в милицию, как он хотел. Я считала, что он не должен бросать меня одну, хотя в душе я была уже не против от него отделаться. Меня держала с ним лишь привычка.

Возле "Ивушки" стоял трейлер с кассетами, эдакий мини-магазин, который был нашей базой. По утрам мы забирали там товар и шли на свои точки. В трейлере работали три парня, совладельцы этого заведения — наш непосредственный хозяин Борис, Ленька и Лешка. Борис мне очень нравился, он был такой серьезный, загадочный и неприступный. Но он любил женщин постарше, чем мы. Гера отчаянно кокетничала с ним, он улыбался, но не шел с ней на сближение. Я даже не пыталась ему строить глазки, слишком недосягаемым он мне казался. Зато досягаемым был Ленька. Сначала его склеила Гера. Они даже переспали раз-другой. Потом как-то так вышло, что я осталась после работы в кафе возле трейлера, мы с Ленькой разговорились и не заметили, как оказались в одной постели. Очередная безумная ночь в моей жизни. Я так соскучилась по новым ощущениям! Мне это было просто необходимо! Маленькая наркоманка… Утром я не пришла на работу, на следующий день тоже. Он искал меня, он был отравлен, он был моим всего после одной ночи. Я показалась ему просто супер-любовницей! Он был настолько не в себе, что даже у Геры спрашивал обо мне, чем конечно же возбудил ее подозрения. Все это очень мне льстило.

Я не хотела портить с Герой отношения, поэтому разыграла хитрую партию — сказала ей, что раз она уже спала с ним, я тоже хочу попробовать. Она согласилась, вероятнее всего уверенная, что я не произведу на него впечатления. Как я уже говорила — все парни всегда доставались ей. Она упустила момент, когда все изменилось, и мои молчаливость и стеснительность стали приниматься за загадочность. Мужчины обожают загадки!