Шарлотта спустилась вниз и молча, уселась за стол с чашкой какао.

— Едва ли найдется много отцов, таких щедрых и благосклонных, как я, — промолвил Маркус ледяным тоном, даже присутствие внучки не смутило его. — Я не только позволил тебе и Мартину жить в моем доме, но и занимался воспитанием твоего ребенка. А кто, спрашивается, обеспечивал вас материально, а?

— Ты сам приучил нас зависеть от тебя, — ответила Сюзанна. — Именно этого ты добивался. — Она отвернулась от отца и обратилась к Шарли: — Спать, моя дорогая. Завтра в школу.

— Ты уходишь? — тихо спросила Шарли, подавленная ужасным поведением деда.

— Нет, милая, — сказала Сюзанна уверенно. Дедушка плохо себя чувствует. Сейчас не время оставлять тебя.

Ее слова подействовали на Маркуса Шеффилда благоприятно.

— Я рад, что у тебя остался здравый смысл, проговорил он им вслед. — Сюзанна, ты все еще остаешься мечтательницей. Желаешь того, что несет тебе вред.

— Почему дедушка так ненавидит мистера Конрадса? — напрямик спросила мать не по возрасту умная Шарли в своей маленькой спальне.

Сюзанна накрыла дочку одеялом. Потом наклонилась и нежно поцеловала Шарли, когда та подставила губки.

— Да, он не любит его, — продолжила малышка. Просто ужасно, что дедушка не отпускает тебя сегодня вечером.

Сюзанна вздохнула.

— Я решила так сама, любимая. Приглядывать за тобой сейчас свыше дедушкиных сил.

— Но я же буду спать, — резонно заметила Шарли. Ей и в самом деле хотелось, чтобы мама еще раз увиделась с мистером Конрадсом, ведь когда-то они были хорошими друзьями.

— А теперь засыпай, дорогая, — успокоила ее Сюзанна. — Ты в полной безопасности. Я остаюсь дома.

— Ладно. — Шарли зевнула. — Не знаю, почему папа не любил меня…

На секунду Сюзанну пронзила боль.

— Он тебя любил, Шарли. Просто папа был замкнутым и не выставлял свои чувства напоказ.

— А вот ты другая, — благодарно произнесла Шарли, поворачиваясь на бок и подкладывая руку под щечку. — И мистер Конрадс тоже. Он взял меня за плечи, обнял и погладил по спине. Мне было приятно, когда он так делал. Даже показалось, что я знаю его долго-долго.

Сюзанну опять на мгновение охватила боль.

— Ты моя прекрасная маленькая розочка. Приятных снов, радость моя.

— Спокойной ночи, мамочка, — прошептала Шарли, веки ее смежились, черные ресницы, словно шелковые крылышки, легли на гладкие щечки.

— Как ты предполагаешь поступить с Конрадсом? — поинтересовался отец позже. — Предоставь мне все уладить.

Сюзанна едва сдерживалась.

— Я много страдала из-за того, как ты все улаживаешь, папа. И сама объясню Нику, что планы изменились, а ты не вмешивайся.

Глаза Маркуса недобро сузились.

— Ты разочаровываешь меня, Сюзанна. С тобой становится слишком трудно.

Следовало настоять на своем много лет назад, подумала Сюзанна, но придержала язык.

Она ждала Ника на крыльце. Едва заметив «мерседес», побежала по дорожке к воротам. К предстоящему ужину Сюзанна оделась достаточно скромно, стараясь не подчеркивать свою внешность, но не подозревала, что добилась обратного результата. Темно-синяя блузка, брюки и жакет в тон ей только подчеркнули красоту глаз и чистоту матовой кожи. Откинутые назад волосы открывали правильный овал лица и нежную линию подбородка. Красота, дарованная свыше, никогда не приносила Сюзанне счастья.

Когда Ник остановил машину, она открыла дверцу и проскользнула внутрь, будто не могла оставаться снаружи. Чтобы лучше видеть ее, Ник включил свет в салоне и сразу заметил волнение, которое переполняло женщину.

— Что случилось?

— Ник, я не могу ехать с тобой. — Голос Сюзанны срывался, дрожь сотрясала тело — и от близости Ника, и от страха из-за того, что может предпринять отец.

— Не можешь или не хочешь? — вяло спросил Ник.

— Отец недостаточно хорошо себя чувствует, мне не следует оставлять его.

Ник безжалостно усмехнулся.

— Другой бы поверил, но для меня это звучит не очень правдоподобно. Твой отец — старый дьявол, никто в мире лучше его не умеет влиять на людей и манипулировать ими. Ты не должна была мириться с этим. Какого черта вы не сбежали с несчастным Мартином? Разве вам не хотелось жить самостоятельно?

Горькая правда обжигала ей сердце.

Бог простит — Сюзанна не любила Мартина, но не могла покинуть «Беллемонт». Она скакала на лошадях, наслаждалась ежедневными прогулками по виноградникам. Ее дочка выросла здесь. А Мартин соблюдал свои интересы. У него была работа, за которую тесть щедро платил ему, прекрасный особняк, один из лучших на австралийской земле, который назывался и его домом.

— Куда подевалась гордая Сюзанна, моя маленькая мятежница? — издевательским тоном поинтересовался Ник.

— Ник, я должна идти, — с отчаянием произнесла Сюзанна.

Он протянул руку и обхватил ее хрупкое запястье.

— Почему ты так напряжена?

— И ты еще спрашиваешь! — воскликнула Сюзанна. — Совсем недавно я потеряла в автокатастрофе мужа. Вместе с ним в машине находилась другая женщина. Я лишилась своего дома. Не просто дома, а родового гнезда. С моим отцом случился удар. И ты спрашиваешь, почему я подавлена?

— Меня интересует причина твоего сегодняшнего состояния, — ответил он резко. — Все остальное я знаю.

— Отец по-прежнему ненавидит тебя, Ник — произнесла Сюзанна надломленным голосом.

Его смуглое лицо напряглось.

— Мне это глубоко безразлично. Ты знаешь причину его ненависти. Твоя мать бросила его. Сбежала. Тебе он никогда не позволит сделать тоже самое.

— В любой момент с ним может случиться еще один удар. Я не хочу быть тому причиной.

— Сюзанна, не бери вину на себя. Твой отец жил полной жизнью. Я помню, как он вышел из себя, когда доктор сказал, что ему придется бросить курить и ограничить потребление алкоголя. Ты совершенно непричастна к состоянию его здоровья, но зато причастна к серьезному обману.

Сюзанна напрасно попыталась высвободить свою руку.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Да нет, знаешь. И будь я дикарем, я бы сомкнул свои пальцы у тебя на горле.

— Никогда не думала, что ты можешь быть жестоким. — Она дрожала, а сердце отбивало дробь.

— Я тоже, — усмехнулся Ник, — пока не увидел лицо моей дочери.

С силой отдернув руку, Сюзанна откинулась на спинку кресла и скептически рассмеялась.

— Значит, ты захотел встретиться со мной, потому что решил, будто Шарли — твоя дочь?

— Я знаю это наверняка, — прорычал Ник. — Она носит имя моей матери. У нее глаза моей матери. Замечательные сине-зеленые изменчивые глаза. Господи, Сюзанна, неужели никто не заметил этого?

Страх овладел ею.

— У Шеридан, сестры Мартина, глаза такого же цвета.

Рука Ника, лежавшая на руле, сжалась в кулак.

— Я говорю о необычных глазах, Сюзанна. Твои замечательного фиалкового цвета. Все остальное Шарли унаследовала от тебя — лицо, волосы, длинные и стройные руки и ноги, — но глаза у нее от моей матери. Ты не можешь никуда от этого деться.

— Нет, могу! — Она отрицательно завертела головой, волосы взметнулись облаком. — Ты ошибаешься. Шарли — дочь Мартина.

— Не лги, — холодно произнес Ник.

Сюзи пристально посмотрела на него.

— Ты так сильно хочешь иметь ребенка, что принял бы даже моего?

— И моего. Не делай из меня дурака. Шарлотта просилась ко мне в объятия… Почему, Сюзанна? Ты спросила себя об этом? Она оставила длинный волос на моем пиджаке. Я спрятал его в конверт. У меня огромные связи среди медиков. Ты слышал об анализе на ДНК? Мне нужен всего лишь волос Шарлотты, чтобы заявить о правах на нее.

— Ты сумасшедший… — пробормотала она.

— Сумасшедшая ты, раз продолжаешь разыгрывать этот дурацкий спектакль, — грубо прервал ее Ник. — Почему ты так обошлась со мной? Почему прятала от меня моего ребенка? Ты знаешь, какую невероятную боль я испытываю? Все эти годы я был одинок, Сюзанна.

— Одинок? — нервно хохотнула она. — Каждый раз, когда я видела тебя на снимках в журналах и газетах, с тобой была какая-нибудь женщина. Ты создал огромный бизнес. Ты мультимиллионер, можешь позволить себе купить «Беллемонт».