1989 год

Автомобиль Мены стоял на подъездной дорожке, но в доме было темно. Насколько Джонни мог судить, света не было нигде. Он, как правило, работал допоздна, но сейчас было всего лишь 8:30 вечера. Они должен были быть дома. Семейная жизнь была бы вполне сносной, если бы не утомительные семейные будни, но которые, в свою очередь, крайне важны для Мены. Мужчина надеялся увидеть привычный свет телевизора через панорамное окно в гостиной. Припарковав свой седан около машины жены, он направился к входной двери. Джонни дотронулся до неё, и та оказалась не заперта.

Джон Аккардо построил свою карьеру в войсках США, а именно в «зеленых беретах», он совершил три долгие служебные командировки во Вьетнам. Сейчас он на пенсии работал с гребаными бумажками в чертовом офисном здании, но он всё равно сохранил чутье военного и мог запросто ощутить, когда что-то было не так, как, например, в данную минуту. В состоянии повышенной боевой готовности, он открыл дверь и прошел в свой тёмный дом

Везде было тихо, ничто не вызывало подозрений, но его не покидало предчувствие беды. Когда мужчина осмотрел гостиную и столовую, затем кухню, он мысленно пытался найти безобидную причину, куда могла исчезнуть его семья, ведь завтра нужно было в школу, а машина жены все еще стояла на своем месте. Возможно, Мена взяла Лилли на прогулку, и они потеряли счет времени или заблудились — вполне возможно, если у нее опять случился «эмоционально-насыщенный день». В такие дни у нее просыпалось нестерпимое желание отправиться «на поиски приключений», и тогда ему приходилось искать ее далеко от дома.

Джонни собирался проверить остальную часть дома, а затем ему нужно было зайти к соседям, чтобы узнать, не там ли его семья. Хотя он сомневался, что они были у соседей. Мена не очень жаловала людей, потому что плохо знала английский язык, по этой причине она не сильно общалась с соседями. Но также нельзя было исключать вариант, что они могли бродить по темным улицам. Он мог только представлять, как его крошка Лилли, которая была очень серьезной и взрослой для своих десяти лет, пытается убедить мать отправиться домой или на поиски помощи.

Прямо сейчас в доме все было спокойно, но он все равно не мог избавиться от напряжения. Мужчина направился вниз по коридору и проверил свой рабочий кабинет. Ничего. Он начал выкрикивать имя своей жены, но что-то внутри — должно быть, предчувствие — остановило его. Джон осмотрел комнату дочери. Ее школьный пиджак и рюкзак лежали на кровати, значит, дочь пришла со школы. Но ее комната выглядела нетронутой. Ее любимые мягкие игрушки сидели в ряд над подушками в льющемся через окна тусклом свете, безучастно глядя на него.

Мужчина прикрыл дверь комнаты и спешно устремился в ванную дочери. Чисто, тихо, ни души.

Он направился к двери в их спальню, но внезапно его затопило предчувствие смерти. Вдруг он четко осознал, чего боялся, и следующая мысль, промелькнувшая у него, подсказала, что именно это он и найдет

Сердце громко стучало в груди, когда Джон рванулся в спальню, свернул за угол, не мешкая, направляясь сразу в ванную. Он замер на месте. Ванная находилась прямо напротив двери, и он мог разглядеть даже в темной комнате, что бездыханное тело его жены лежало в ванной, на ее запястьях были следы глубоких и длинных порезов, кровь окрасила воду, запеклась на краю ванной и на плиточном полу.

— О, Иисус. Мена, dolcezza[1], нет! — мужчина бросился в ванную и упал на колени возле нее, доставая холодное, безжизненное тело из воды и рыдая. Она была мертва на протяжении долгих часов, лежа здесь в ледяной, кровавой воде.

Он точно не мог сказать, сколько времени просидел в таком положении, рыдая над телом Мены, заливая слезами ее слипшиеся от крови волосы, но, в конце концов, его слезы иссякли. Когда первая волна горя схлынула, его мысли вновь вернулись к Лилли. Знала ли она? Где же была она? Может, Мена отправила ее к подруге, перед тем как совершить это?

Он поцеловал жену, такую прекрасную и хрупкую, настолько сильно им любимую, в губы и уложил ее тело обратно в ванную. Ему нужно было позвонить местным властям. Ему нужно было прибраться в комнате. Он должен был найти свою дочь и придумать, что ей сказать. Ему придется научиться жить снова ради неё. У него больше не было времени на горе. Джон поднялся на ноги и повернулся.

Но внезапно он разглядел в тускло освещенной комнате её. Лилли сидела, сжавшись всем телом между туалетом и стеной, ручками девочка крепко обнимала ноги, и ее голова лежала на коленях. Школьная форма была вся в темных пятнах. Кровь. Дочка даже не повернулась в его сторону.

Тогда Джонни понял. Лилли вернулась со школы домой и нашла свою мать в таком состоянии. Она забилась в угол и сидела там на протяжении долгих часов, одна в кромешной темноте с окровавленным трупом своей матери. Бездыханным, обнаженным телом.

Мена совершила ужасную вещь. Она оставила своих мужа и дочь, которые любили ее без памяти. Но Мена была сломленной и потерянной душой, и Джонни мог простить ей этот поступок. Но оставить все так, чтобы это обнаружила их дочь... Ни в чем неповинная и одинокая девочка. Он никогда не простит жену за это. Никогда. Мужчина с силой захлопнул и закрыл на замок дверь своего невыносимого горя.

Он опустился на корточки рядом со своей маленькой девочкой.

— Лилли? Лиллибел? Это папа. Иди ко мне, cara [2]. Иди ко мне.

Она издала крошечный всхлип, но так и не сдвинулась с места. Его сердце сжалось от боли.

— Ох, bella[3], позволь мне вытащить тебя от туда. Иди ко мне.

Девочка поняла на него свои глаза, и он увидел, насколько были широко распахнуты они. Она была испугана, шокирована. Затем он услышал едва различимый шепот:

— Папа? Папа, маме больно, — она говорила так, будто была намного младше своего возраста.

Джон вытянул руку и попытался взять ее ладонь в свою. Ее руки были крепко сцеплены, и она не могла или не хотела ослабить свою хватку. Он видел похожую реакцию детей в деревнях Вьетнама после «Вьетконга»[4], когда вместе с другими войсками США они двигались по территории Вьетнама, находя детей под кроватями, за шкафами или в гребанных ямах в земле, слишком напуганных и травмированных, чтобы принять помощь, когда она прибыла.

— Я все знаю, Лилли. Давай пойдем на кухню и позвоним, чтобы вызвать помощь. Ты мне поможешь сделать это?