После Ольги Арина вынянчила Александра и Льва, но кормилицей была только для Ольги. Набоков вообще называет Арину Родионовну "более точно, старая няня его сестры", а потом "бывшая няня его сестры". Не одна она, конечно, была няней. Прислуги в доме Пушкиных было много, кормилиц без труда находили в деревне и отсылали обратно, но этой няне доверяли больше других. Мать Пушкина, когда нуждалась в ней, разрешала ей спать не в людской, а в господском доме. Позже прислуживать господам взяли и дочь няни Надежду.

Детям Арины разрешили поселиться в сельце Захарово. В 1811 году Захарово продали. В семье Пушкиных родились и умерли младенцами Софья, Павел, Михаил и Платон. Неизвестно, нянчила ли Арина кого-либо из этих детей. Мать была внучатой племянницей отца: "...дед мой... женился на... дочери родного брата деду отца моего (который доводится внучатым братом моей матери)". Это "Автобиографические записки" Пушкина. Не оттого ли пятеро из восьми детей Пушкиных умерли, что в браке этом было кровосмесительство? Родители, когда Пушкин попал в лицей, уехали из Москвы в Варшаву, где Сергей Львович получил должность. Арину отправили в Михайловское.

В замыслах автобиографии Пушкина имеется строка: "Первые впечатления. Юсупов сад, землетрясение, няня". Замысел остался нереализованным, и можно спорить, какую няню поэт имел в виду описать во время землетрясения 1802 года. Посмотрим формальное употребление им слова "няня". Согласно "Указателю поэзии Пушкина" Томаса Шоу слово "няня" в разных падежах поэт употребил в стихах 23 раза, из них в "Онегине" 17 раз, остается 6. В "Словаре языка Пушкина", включающем письма и черновики, слово "няня" отмечено 36 раз; из них в "Онегине" 19 и еще 17 слов за всю жизнь поэта.

Значение Арины Родионовны в истории русской литературы базируется на нескольких тезисах, и основной из них -- сентиментальный: поэт любил няню и ввел ее в свои произведения. Действительно ли она играла важную роль в его жизни?

В услуженье барину

Прикинем время их общения. Первое лето в своей жизни Пушкин провел в Михайловском, куда его привезли вскоре после рождения; лишь осенью родители уехали в Петербург. Когда она начала его нянчить, неясно, но "на седьмом году", пишет Бартенев, "няню и бабушку сменили гувернеры и учители". Вряд ли они виделись, когда Арину в ноябре 1817 года привезли в город нянчить последнего родившегося у Пушкиных ребенка -- Платона. С ним отправились в Михайловское, где он вскоре умер. В 17-м и 19-м годах летом Пушкин приезжал в Михайловское отдыхать, и в эти посещения она его видела, "если она была там в это время", -- Набоков подчеркивает если. Привязанность к ней, или, как пишут, его любовь к няне, а значит, и роль ее в его жизни относятся к михайловской ссылке, которая продолжается два года. Он жил в большом, господском доме, а няня во флигеле, где была баня, или в девичьей. После ссылки, через два месяца, поэт снова съездил ненадолго в деревню, а в 1827 году еще раз.

Любовь его к няне подтверждается рядом источников. Сестра Ольга уточняет: он любил ее с детства, а оценил в Михайловском. Потрясающая точность пушкинских характеристик людей (Арине Родионовне 68 лет) не оставляет никаких сомнений, что это было так:

Подруга дней моих суровых,

Голубка дряхлая моя...

Два стихотворения начинаются со слова "Подруга": "Подруга думы праздной", обращенное к чернильнице, и это, обращенное к няне, -неоконченный отрывок. Стихотворение брошено на полуслове; Пушкин не публиковал его, печатается оно с обрезанием последней строки "То чудится тебе...".

Как заметил Котляревский, "Пушкин подкрашивал воспоминания". Перечитаем михайловскую переписку поэта, множество раз цитированную в подтверждение дружбы с Ариной Родионовной. Упоминания няни сперва перетекают у Пушкина из жизни в письма, затем в творчество, и биографу трудно разделить жизненные факты и литературные преувеличения. "Знаешь ли мои занятия? -- делится он с братом (ноябрь, 1824). -- До обеда пишу записки, обедаю поздно; после обеда езжу верхом, вечером слушаю сказки няни и вознаграждаю тем недостатки проклятого своего воспитания".

Тридцать лет спустя Анненков напишет: "Арина Родионовна была посредницей, как известно, в его сношениях с русским сказочным миром, руководительницей его в узнании поверий, обычаев и самых приемов народа...". И еще: "Александр Сергеевич отзывался о няне, как о последнем своем наставнике, и говорил, что этому учителю он обязан исправлением недостатков своего первоначального французского воспитания". Основополагающее заявление Анненкова. Но сам Пушкин, в отличие от его биографа, нигде не называет няню ни посредницей, ни руководительницей, ни последним наставником, ни учителем. Кстати, слов "проклятое французское воспитание" у Пушкина тоже нет, у него "недостатки проклятого своего воспитания". Из этого заявления поэта следует, что Арина Родионовна, будучи его няней, как и родители, в детстве воспитывала его не слишком хорошо. Пушкин противоречит пушкинистам, утверждающим огромную положительную роль Арины Родионовны в формировании ребенка-поэта.

В письме Дмитрию Шварцу, чиновнику канцелярии в Одессе, Пушкин пишет (декабрь 1824): "...вечером слушаю сказки моей няни, оригинала няни Татьяны; вы, кажется, раз ее видели, она единственная моя подруга -- и с нею только мне не скучно". В письме приятелю Вяземскому (январь 1825) -- об этом же: "...валяюсь на лежанке и слушаю старые сказки да песни". И в "Евгении Онегине":

Но я плоды моих мечтаний

И гармонических затей

Читаю только старой няне,

Подруге юности моей.

Все эти отзывы о няне -- после скандала с отцом, когда родители уехали, и Александр Сергеевич остался один. "Читаю только старой няне", -- потому только ей, что еще не наладилось постоянное общение с обитателями Тригорского. Блистательны с детства лежащие в памяти строки из хрестоматийного стихотворения "Зимний вечер". Однако настроение поэта в бурю, которая мглою небо кроет, и даже текст письма, написанного морозной зимой, в начале михайловской ссылки, будучи без меры обобщенными, искажают реальный образ жизни поэта в деревне, сужают его досуг до постоянного проведения времени только с няней. Как бы ни было ему с ней легко и комфортно, она скрашивала его вынужденное одиночество.

Важное письмо к Николаю Раевскому-сыну. "Покамест я живу в полном одиночестве: единственная соседка, которую я посещал, уехала в Ригу, и у меня буквально нет другого общества, кроме старушки няни и моей трагедии; последняя подвигается вперед, и я доволен ею". Выходит, по письму, что ему приходилось коротать время с Ариной Родионовной покамест, за отсутствием Осиповой и ее компании.

Печален я: со мною друга нет,

С кем долгую запил бы я разлуку...

Я пью один...

Друга нет, пью один. И через несколько строк повторяет: "Я пью один..." Это обращено к лицеистам после года пребывания в Михайловском. О няне больше не пишется. Алексей Вульф вспоминает, что стол Пушкина был завален сочинениями Монтескье и других авторов. Есть много свидетельств очевидцев, что поэт целыми днями и, конечно, вечерами, а то и ночами пропадал в Тригорском. Поставьте себя на место двадцатипятилетнего любвеобильного молодого человека: стали бы вы слушать долго, да еще ежедневно, нянины сказки, когда в трех верстах дом полон жизнерадостного женского смеха и флирта?

"Каждый день, часу в третьем пополудни, Пушкин являлся к нам из своего Михайловского", -- пишет Мария, дочь Прасковьи Осиповой. Пушкин ездил в Тригорское к Осиповым-Вульфам верхом, иногда на телеге, иногда ходил пешком. Там было общество, там он крутил романы со всеми по очереди, начиная с хозяйки имения. Выполняя разные поручения барина, няня ходила в Тригорское. "Бывала она у нас в Тригорском часто, и впоследствии у нас же составляла те письма, которые она посылала своему питомцу". А в Михайловском поэт больше времени проводит один, стреляя в погреб из пистолета, да, как он сам признается, пугая уток на озере чтением своих стихов.