- Так я же...

- Убирайся к черту! -- И окно захлопнулось.

Старик Орню зашатался, как пьяный.

- Расписка... расписка... -- машинально бормотал он.

Наконец он снова пустился в путь, помня только одно: знамя в арсенале, и надо его оттуда вызволить во что бы то ни стало.

V

Ворота арсенала были распахнуты настежь, в них въезжали прусские повозки и выстраивались среди двора. Войдя, Орню затрепетал. Остальные знаменосцы, пятьдесят или шестьдесят офицеров, уже стояли тут, скорбные, молчаливые; и эти мрачные фургоны под дождем и эти люди с обнаженными головами позади них -- все напоминало похороны...

В углу двора на грязных плитах были свалены грудой все знамена армии Базена. Какое грустное зрелище представляли эти лоскутья яркого шелка, эти обрывки золотой бахромы, обломки резного древка, все эти атрибуты славы, брошенные наземь, мокрые, забрызганные грязью! Кто-то из военных чиновников брал их одно за другим, и каждый знаменосец, когда называли его полк, подходил за распиской. Двое пруссаков-офицеров, надменных и невозмутимых, наблюдали за погрузкой.

Итак, вы уходили прочь, священные лохмотья славы, зияя дырами, печально волочась по камням, точно птицы с поломанными крыльями. Вы уходили прочь, внушая стыд, как все прекрасное, когда его марают, и каждое из вас уносило с собой частицу Франции. Солнце дальних походов укрылось среди ваших линялых складок. В следах от пуль вы сберегли память о безвестных мертвецах, павших под стягом, в который метили враги...

- Орню, твой черед... Тебя зовут, иди же за распиской!..

- Какая там расписка?!

Знамя было перед ним. Да, это было его знамя, самое прекрасное, самое истерзанное... При виде его старому солдату почудилось, будто он все еще стоит на высокой насыпи, пули звенят, громыхают пушки, и слышится голос полковника: "Знамя, ребята!.."

Двадцать два его товарища лежат на земле, а сам он, двадцать третий, бросается, чтобы поднять, поддержать злосчастное знамя, которое шатается без опоры. Да, в тот день он поклялся защищать и хранить его до самой смерти. А сейчас...

При этой мысли вся кровь его сердца прихлынула к голове. Как пьяный, как безумный бросился он на прусского офицера, вырвал свой возлюбленный стяг, ухватился за него обеими руками, потом попытался вновь поднять его как можно выше, как можно прямее и закричал: "Знамя, ре..." - но крик застрял у него в горле. Он почувствовал, что древко колеблется, выскальзывает у него из рук. В душном воздухе, в этом воздухе смерти, который тяжким гнетом навис над городами, сданными неприятелю, знамена не в силах были развеваться, ничто благородное не в силах было жить... И старик Орню упал мертвый...

[1] Базен Франсуа (1811-1888) -- маршал Франции; во время франко-прусской войны, командуя армией, окруженной под городом Мецом, изменил родине, вступил в тайные переговоры с Пруссией и сдал в плен боеспособную армию. Был приговорен к смертной казни, замененной пожизненным заключением.