Когда его толщина, наконец, достигает края моего входа, я быстро вдыхаю и инстинктивно сжимаю нижние мышцы. Жажду его. Боже, я хочу его. Этого. Нас.

—Вот именно, дорогая. — Он кусает меня за шею, держась рядом со мной. —Твоё тело говорит мне то, в чем ты слишком боишься признаться.

Моё сердце заикается, и дыхание вырывается из легких.

—Как ты думаешь, что я боюсь тебе сказать?

Пожарная сигнализация начинает реветь длинными, пронзительными очередями. Пока я скрежещу зубами, Себастьян чертыхается, а потом отходит. Секунду спустя он разворачивает меня и, быстро застегивая на молнию мой халат, спокойно говорит:

—Мы должны быть вместе. — Он говорит то, что я думаю? —Пока мы оба не будем полностью удовлетворены, — заканчивает он с темной, сексуальной улыбкой, заправляя прядь моих волос за ухо.

Яростное жжение распространяется по моей груди, а мои легкие горят, но я держусь за крик, отражающийся в моей голове. Вечность — это все, чего я хочу, Себастьян! Я уже сказала ему, что хочу большего, чем интрижка.

—Ненавижу быть в тупике,—говорю я ровным тоном. Он начинает говорить, но я поднимаю руку и качаю головой, затем подхожу к открытому чемодану, чтобы найти нижнее белье, джинсы, носки и ботинки.

Пока я быстро одеваюсь, Себастьян подходит к двери и прижимает ладонь к дереву. Оглядываясь назад, он машет мне.

—Это не ложная тревога. Запах дыма слабый, но он есть. Бери все необходимое. Нам нужно выбираться отсюда.

Мы с Себастьяном стоим под навесом ресторана через дорогу от нашего отеля, в то время как снег падает на толпу гостей, стоящих снаружи, ожидая, когда пожарные закончат и разрешат им вернуться. Несмотря на то, что я не вижу никаких видимых признаков огня, я тоже почувствовала запах дыма, когда Себастьян проводил меня вниз по задней лестнице, к которой у него была специальная ключ-карта.

Я жестом показываю на мигалки пожарной машины.

—Пожарные были там, по меньшей мере, двадцать минут. Я же говорила, что уходить по задней лестнице — это перебор. Это была не «диверсия». Кто-то включил пожарную сигнализацию не просто так.

Себастьян фыркает и поправляет сумку с ноутбуком на плече, и вдруг меня осеняет. Несмотря на то, что я знаю, что не найду его, я открываю свою сумочку и просматриваю обе секции на молнии внутри, ища сложенный рисунок «две Лии».

—Что случилось? —Себастьян смотрит на меня, нахмурив брови.

Я пожимаю плечами и стараюсь не показывать ему, как волнуюсь.

—Ничего.

Он хватает меня за локоть, когда я закрываю сумочку.

—Что ты оставила после себя?

Я отсчитываю до пятого этажа и киваю в его сторону.

—Я кое-что оставила в другой комнате. Ты бы не знал, что оно там, так что я знаю, что ты не упаковывал это для меня.

Его брови приподнимаются.

—Что это?

—Просто то, что я не хочу потерять.

Отпустив меня, он кивает.

—Когда нам дадут знак, чтобы вернуться в отель, мы сначала вернемся в твою старую комнату. Она все еще на твое имя, так что там больше никого не должно быть.

Кивнув в знак признательности, я пытаюсь избавиться от беспокойства.

Себастьян заставляет меня ждать, когда пожарные машины уедут, и толпа рассосётся, прежде чем вернуться в отель. Прошел целый час с тех пор, как мы покинули мою комнату. На данный момент я предполагаю, что коктейльное мероприятие было отменено, и даже если это не так, я извинюсь за сегодняшний вечер. Войдя в лифт вперед Себастьяна, я начинаю нажимать номер пять, но поверх него наклеен лист бумаги с надписью: «Обратитесь на стойку регистрации».

Мое сердце колотится, и мой взгляд устремляется на прищуренные глаза Себастьяна.

—Может быть, что-то не так с лифтом,— говорю я, затем возвращаюсь в вестибюль.

—Извините, —я тихо обращаюсь к блондинке, работающей над бумагами за стойкой регистрации.— Кнопка пятого этажа заклеена. Здесь сказано, чтобы я подошла на ресепшн.

Девушка кивает и быстро идет к компьютеру, чтобы нажать несколько клавиш.

— Наверху произошло небольшое возгорание, которое нам удалось сдержать. Все в порядке, но для удобства наших гостей, мы отключили тот этаж, пока вентилируем дым должным образом. Если вы скажете мне свою фамилию, я дам вам знать, куда мы вас переселили на ночь. Вы сможешь забрать свои вещи завтра утром.

—Пожар был на пятом этаже?—когда мой голос срывается, Себастьян кладет руку мне на плечо.

—Вы сказали, что пожар удалось ликвидировать. С чего все началось? —спрашивает он спокойным тоном.

Она хмурится.

—Я не имею права разглашать…

—Мне можно, —перебивает он. —Теперь скажите нам, где.

Постукивая по клавиатуре, она нервно смотрит на Себастьяна.

—Это был номер 529.

Когда кровь отливает от моего лица, Себастьян сжимает мое плечо.

—Позвоните Брайсу Селлерсу и скажите, чтобы он разрешил нам подняться. Мисс Лон кое-что оставила в той комнате. Она хотела бы посмотреть, уцелело ли оно после пожара.

Офицер безопасности Брайс, запирает наши вещи в своем офисе, затем приносит с собой перчатки и маски, затем лично сопровождает нас наверх. Как только двери открываются на пятом этаже, я надеваю маску, выбегаю из лифта и иду по коридору.

Тонкая дымка и запах горящего дерева висят в воздухе. Трубопровод закреплен к огромным промышленным вентиляторам,идущим по обоим концам зала для того, чтобы нейтрализовать весь дым. Громкий шум заглушает звук моего сердца, бьющегося в груди, и мягкий стук моих ног, ударяющихся о ковер, когда я бегу по коридору.

Себастьян хватает меня за руку, прежде чем я смогу войти в комнату.

—Осторожно. У нас всего несколько минут. Брайс говорит, что пары все еще сильные.

Его предупреждение звучит приглушённо из-за маски, когда он вручает мне перчатки, как только Брайс подходит к нам сзади.

—Если бы пара гостей не подняла свои огнетушители с нижнего этажа, чтобы помочь разбрызгивателям потушить огонь, пламя пробралось бы в холл до того, как сюда прибыли пожарные машины.

Я таращусь на сгоревшую дверь и обгоревшие стены прямо в моей комнате, и хотя мое сердце безумно колотится, я делаю глубокий вдох и киваю, чтобы Себастьян знал, что я спокойна. Брайс идёт за нами.

—По словам пожарных, они нашли что-то, что пахнет бензином, прямо под дверью. Они сказали, что кто-то подсунул под неё пропитанный листок бумаги или что-то еще, а потом зажег. Это определённо был поджог. О том, что разбрызгиватели не смогли потушить, так как вода скатывается с бензина, к счастью, позаботились огнетушители.

Я знаю, что глава Службы безопасности пытается казаться оптимистом, но я просто хочу,чтобы он заткнулся, потому что все в комнате покрыто белой, мокрой слизью. Я подхожу к столу и ищу папку обслуживания номеров, мои глаза щиплет от остатков дыма, все еще висящего в воздухе.

Его нет там, где я его оставила.

Когда я начинаю наклоняться, Себастьян хватает меня за руку, чтобы остановить, сочувствие в его глазах, но я в бешенстве.

—Я должна его найти.

Я скидываю его руку и встаю на четвереньки. Слизь впитывается в мои джинсы, когда я смотрю под кровать, поднимая мокрые одеяла и подушки. Когда я вижу, как Брайс и Себастьян двигают стол, я встаю и заглядываю за него. Ничего.

Наконец, я нахожу кожаный портфель в нескольких футах от стола. Он лежит на полу рядом со стулом. Рисунок размазан водой, а отпечаток ботинка пожарного полностью разорвал бумагу пополам.

Я поднимаю обе половинки, а затем позволяю им упасть на пол мокрой кучей.

От непролитых слез у меня еще сильнее щиплет глаза, и я смотрю на Себастьяна.

—Я готова переехать в другой отель.

Я почти не разговариваю с Себастьяном по дороге в отель. Думаю, он знает, что я чувствую себя плохо, даже если не знает почему. В то время как горячая вода из душа льется на меня, я плачу о последней потере Амелии, злюсь на себя за то, что так боялась вернуться в свое прошлое до сих пор. Если бы я забрала рисунок раньше, он был бы в безопасности, а не в искореженном беспорядке на полу сгоревшего гостиничного номера. Как только выключаю душ, я замираю, когда слышу голос другого мужчины прямо за дверью ванной.

—Вот ваши чемоданы.

Я расслабляюсь, когда Себастьян отвечает:

—Спасибо, что принёс их, Коннелли. Я в долгу перед тобой.

—Все в порядке? —спрашивает парень.

Я удивлена беспокойством в его голосе, но еще больше тем, как знакомо звучит его голос. Где я слышала его раньше? Я не знаю никого по имени Коннелли.

—Да, будет, —отвечает Себастьян, и дверь захлопывается.

Себастьян этого не знает. Хотела бы я чувствовать его уверенность. Я не тороплюсь сушить волосы, затем прижимаю ухо к двери, чтобы понять, слышу ли я, как он ходит по моей комнате.

Когда тишина приветствует меня, я выхожу в полотенце, благодарная Себастьяну за его переезд в свою комнату и, по-видимому, он говорит по телефону. Я быстро хватаю из чемодана шорты для сна и футболку и одеваюсь в ванной. Как только выключаю свет, я смотрю на дверь, которую Себастьян оставил открытой. Душ работает в его комнате, давая мне идеальный шанс закрыть дверь, чтобы он не услышал.

Я волнуюсь, мои зубы глубоко впиваются в нижнюю губу. Мне не нравится идея спать спиной к открытой двери, но я понимаю, что Себастьян, вероятно, просто хочет, чтобы я чувствовала себя в безопасности, поэтому я оставляю дверь в покое перед тем, как лечь в постель.

Вода перестаёт литься, затем через несколько минут дверь ванной открывается, и он выключает свет. Моя комната темнеет на секунду, прежде чем мои глаза привыкают к свежему трехдюймовому снежному одеялу,отражающему внешний свет в мою комнату. Он все еще снаружи. Снег прекратился, пока мы просматривали мою старую комнату. Амелия любила снег. Я помню восторг от ее смеха, когда она высовывала язык,раскидывала руки и кружилась, пытаясь поймать как можно больше снежинок. Внезапное воспоминание об Амелии так неожиданно, тихие слезы текут по переносице, скатываясь на подушку.