Не хотелось бы кончать таким образом, думал Аллен, и вдруг напрягся. Кто-то вставил ключ в замочную скважину.

Аллен бесшумно пробежал в ванную, юркнул в, чулан и взвел курок. Пусть будет так. Нужно было знать, что Уильямс очень умен. Он это предусмотрел! Потом Аллен услышал голоса троих людей. Уильямс говорил:

- Хотя, может, и есть, смысл произвести тут проверку, пока мы будем беседовать в соседнем номере. Другой человек сказал:

- Мы не техники, мистер Уильямс. Наше дело - записать разговор на пленку.

- Проверьте, все ли в порядке, - негромко сказал Уильямс. - Вы должны знать оборудование настолько, чтобы понять, прикасался ли кто к нему.

- Само собой.

Заговорил третий:

- Надолго ли мы вам нужны?

- У меня встреча в восемь. Если можете, оставайтесь до конца и держите пистолеты наготове.

- Вот как?

- Мало ли что! - сказал Уильямс. - Все в порядке?

- В порядке.

Уильямс вышел. Аллен слышал, как хлопнула дверь, потом оставшиеся двое, очевидно, усевшись в кресла, спокойно заговорили. Один сказал:

- Значит, это и есть легендарный Уильямс.

- На меня он впечатления не произвел, - сказал другой.

- Нет? - удивился первый. - Заметь, что он ничего не упустил. Он прикрывает фланги.

Наступило молчание, потом кто-то из них сказал:

- Заглянем в ванную?

- Давай, а то влетит от Уильямса.

Аллен Лоуэлл напрягся в темном чулане, когда в ванной послышались шаги, голоса приближались к чулану, вот-вот должна была открыться дверь, и Аллен непонятно почему вспомнил отца с матерью.

14

19 сентября 1960 года кандидат в президенты от демократической партии приехал в Стойбенвилл, штат Огайо. Позднее Кеннеди говорил, что никогда не видел таких толп, как в этом турне. Женщины вопили и цеплялись за его одежду, пытаясь оторвать хоть клочок, хоть пуговицу. Мужчины прорывались сквозь полицейское оцепление, чтобы пожать ему руку и выкрикнуть что-нибудь ободряющее. А молодые люди кричали с ветвей деревьев, с автомобильных крыш, некоторые поднимали друг друга. Одна школьница размахивала на весу флажком с изображением Кеннеди.

Среди молодых людей возле нее был пятнадцатилетний Аллен Лоуэлл, непрерывно щелкавший фотоаппаратом. Впервые в жизни он испытывал восторг, доходящий до жути. Стойбенвилл представлял собой замкнутый мирок; его уделом были заводы компании "Уилинг стил" на другой стороне реки; и вот появляется Джек Кеннеди.

Красивый... богатый... объездил мир... герой войны и при всем при том молодой!

Кандидаты в президенты вряд ли представляли, какое впечатление производили их недолгие остановки в захолустных городках. Говорят, что телевидение принесло весь мир в каждую квартиру, и казалось бы, американские юноши не должны ощущать внезапного прилива неизведанных чувств, когда президентский кортеж шумно въезжает в город по пути к ближайшему аэропорту. Но сколько Алленов Лоуэллов до сих пор помнят, как впервые увидели во плоти человека оттуда... из-за пределов городка и своих юношеских горизонтов.

Лимузины и мотоциклы с ревом унеслись, толпа утихла, словно после какого-то оргазма, ту девушку, Пегги Голдторп, опустили на тротуар, и Аллен Лоуэлл вывел ее и свой велосипеды из-за лавки Лири.

Стойбенвилл не велосипедный город. В сущности, он не похож ни на один город Америки. На южной окраине к реке Огайо жмутся грязные кирпичные дома. Двигаясь по главной улице к северу, вы оставляете позади восьмиэтажный отель, железнодорожную станцию и запущенный, жалкий деловой район.

Жители Пенсильвании именуют его районом красных фонарей Питтсбурга, большого города в пятидесяти милях. Там есть свои игорные школы, выпускающие крупье, банкометов и шулеров с дипломами, не иначе. Мрачен, угрюм Стойбенвилл, окутанный дымом металлургических заводов, преданный погоне за нетрудовым долларом, очевидно, уникальная для Америки смесь сталелитейщиков и отребья, носящего двухсотдолларовые костюмы.

Но, миновав эту неприглядную часть города, вы поднимаетесь на длинный крутой холм и оказываетесь среди чистеньких домиков, зеленых улиц и автомобилей на въездных аллеях... менее чем в миле от беспокойного города внизу. Аллен Лоуэлл жил здесь с тех пор, как его отчим, Пит Шовайса, стал работать на сталепрокатном заводе. Лейтенант Пит Шовайса отвез по адресу письмо, найденное на борту корабля во время войны. Лично вручил его матери Аллена, она понравилась ему, и он женился на ней.

Отец Пегги Голдторп по стойбенвиллским меркам считался богачом. Он был вице-президентом компании "Уилинг", и - что Аллену казалось гораздо важнее - ему принадлежал единственный плавательный бассейн в городе.

Пегги, Аллен и его друг Боб Кроули, тяжело дыша, поднимались по крутой дороге к дому Голдторпов. В сущности, это не холм, а гора; Аллен не раз видел, как большие грузовики с прицепами, шумно несущиеся к югу из Питтсбурга, заносило на повороте на вершине холма, тормоза отказывали, грузовики складывались пополам и мчались вниз, круша легковые машины, потом наконец опрокидывались, врезались в какой-нибудь дом или чудом останавливались. Никакие знаки на повороте не помогали.

Через несколько минут ребята сидели у бассейна, а Пегги пошла в дом надеть купальник. Миссис Голдторп принесла ребятам кока-колы.

- Видели мистера Кеннеди? - спросила она.

- Да, мэм, - ответил Аллен.

Миссис Голдторп когда-то играла в гольф. Она до сих пор была загорелой и довольно подтянутой. Поглядев на сидящего Аллена, она спросила:

- Что думают о нем твои родители?

- Разошлись во мнениях, - с улыбкой ответил Аллен. - Мать за Кеннеди, отец за Никсона.

- Конечно, она католичка, - сказала миссис Голдторп, насмешливо улыбаясь. Аллену не понравилась эта улыбка. Он сказал:

- Я тоже за него.

- Пятнадцатилетние, слава богу, не голосуют. А то президентами у нас были бы одни футболисты.

- А почему президентами у нас должны быть только паршивые старые политиканы? - сказал Аллен, и миссис Голдторп поглядела на него более пристально.

- Не горячись, - сказала она. - Успокойся. Даже когда вырастешь, тебя мало будет касаться, кто у нас президент. Стойбенвилл не такой уж значительный город.

- Если я останусь в Стойбенвилле, - ответил Аллен, и тут из затянутой сеткой двери вышла на газон Пегги. Миссис Голдторп заметила, что Аллен восторженно смотрит на ее рано развившуюся дочь в красном купальнике, и ушла, сказав напоследок:

- Приходи на передачу "Встреча с прессой". Пегги пропустила ее слова мимо ушей.

- О чем тут шел спор?

- Твоей матери не нравится Кеннеди, - ответил Боб.

- Он католик и демократ, - сказала Пегги. - Чего же ты хочешь?

Но Боб, видимо, забыл о политике ради более непосредственных интересов.

- Эй, Пегги, - сказал он, - а ты взрослеешь.

Пегги зарделась.

- Я знаю, - сказала она. - Это произошло так внезапно. Ребята захохотали. Воздух там был прохладный, не для купания, они решили посидеть и разъехаться по домам.

Но когда Пегги нырнула, передумали.

- Я позвоню Томми, - сказал Аллен, - попрошу привезти плавки. А ты?

- А я съезжу за своими, - ответил Боб. Аллен подошел к двери и постучал.

Появилась миссис Голдторп.

- Можно позвонить по телефону, мэм?

- Конечно, Аллен.

15

Когда зазвонил телефон, Томми Шовайса, как обычно, сидел в подвале. Он строил модель самолета. С моделями он возился дни и ночи. Отец жаловался, что мальчик превращается в крота. Но Томми был тихим, застенчивым и необщительным. Лишь уединясь в подвале, где лампочка под потолком освещала точные копии немецкого "фоккера", "спеда", "харрикейна" и "корсара" с изогнутыми крыльями, Томми чувствовал себя уверенно и спокойно.

- Аллен у Голдторпов, просит привезти ему плавки! - крикнула мать, не входя в подвал. - Поедешь?

Томми поехал. Он любил сводного брата, который был на пять лет старше его. Аллен защищал ворота футбольной команды "Стойбенвилл хай" и, хотя был низковат для вратаря, как он брал мячи! В прошлом году в решающем матче с "Уилинг хай" он взял три мяча, один из них отбил рукой всего в футе от ворот, бросившись между двумя защитниками.