– Давай поговорим о всех этих событиях, – первым не выдержал Сергей возникшего напряжения. Сказал просто так, чтобы не молчать. Да и когда-то надо было начинать этот разговор.

– О каких? – не поняла Элора, тщательно облизывая пальцы.

– Ну, о наших с тобой перемещениях с планеты на планету, например, – уточнил он. – Кстати. Может гусеничной сметаны? А то голод от этой малости только усилился.

– Хорошо, – согласилась Элора, и Сергей сбегал к гусенице, наполнив две скорлупки. Вернулся обратно.

– Мы же говорили об этом сто раз, – грустно сказала она, благодарно кивая и беря свою скорлупку.

– Давай еще раз, – повторил Сергей, понимая, что тут явно опять что-то со временем.

Элора пожала плечами. Отхлебнула. Без всякого отвращения. Подумала. Снова отхлебнула.

– Ну хорошо, – согласилась она. – По крайней мере, я стала жертвой эксперимента. А вот ты как попал во все это – мне не совсем понятно. Поначалу я думала, что ты специально преследуешь меня с целью вернуть обратно. А сейчас я и не знаю что думать. Так что на самом деле это тебе надо объясняться, а не мне.

Я бы рад, с горечью подумал он, если бы хоть что-нибудь знал.

– А что за эксперимент? – решил поподробнее разузнать он.

Девушка покачала головой.

– Научный, – задумчиво сказала она. – Я и сама толком не знаю. Уже в этом мире долго думая над всем этим я пришла к выводу, что меня просто использовали как подопытного кролика и я ни о чем не подозревала. Что-то в клетках у меня было особенное, чего ни у кого больше не было. – Сергей насторожился. – И вообще, странно, что ты только сейчас заинтересовался этим. Раньше ты не проявлял никакого любопытства. И это тоже было не в твою пользу, так как создавалось впечатление, что из нас двоих ты один точно знал, как попал в этот мир и с какой целью.

Да уж, подумал он, женская логика довольно интересна.

Между тем гусеница подъела остатки разбросанной кожуры. Потыкалась, в поисках новой пищи, но ничего не нашла. Немногочисленные обрывки лиан, разбросанные по полу, она упорно не ела.

Видя это, они, вздохнув, отдали ей свой спальный лист, еще теснее прижавшись друг к другу от холода и кутаясь в жалкий остаток караульного листа.

– А ты как попал в этот мир? – спросила Элора, мелко подрагивая и наблюдая, как их изрядно помятое одеяло медленно исчезает в челюстях гусеницы.

– Да тоже, в общем-то, в результате эксперимента, – ответил он. – И тоже, кстати, не по своей воле.

– Выходит, мы с тобой – жертвы? – еле заметно улыбнулась она.

– Выходит, – тоже улыбнулся он. – Вот, мучаемся теперь…

Покончив с листом Принцесса в поисках еды потыкалась в кокон Эи носом (который уже принялся затвердевать), подъела оставшиеся от дриады венок и завядшие ожерелья, которые украшали руки, ноги и бедра дриады. Насторожившись, пошарила вокруг себя в поисках чего-нибудь еще съестного. Замерла в недоумении.

Заметив это, Сергей и Элора, вздохнув и не сговариваясь, сняли с себя охранный лист и подсунули его гусенице

Обхватив свои длинные ноги руками и прижав коленки к обнаженной груди Элора пыталась согреться.

– Надо будет перенести кокон Эи к Принцессе, – вдруг сказала она. – Мешает. Да и нехорошо, что он лежит вблизи нашего туалета. Не по-товарищески это как-то.

Быстро спрыгнув с гамака, она на цыпочках подбежала к кокону и схватила за острый край.

– Да он теплый! – неожиданно воскликнула она.

Сергей подошел к ней на помощь. Дотронулся ладошкой, от холода нетерпеливо переступая босыми ногами.

– Действительно, – удивился он. – Слушай, давай положим его к нам в гамак. Все теплее будет.

Прижавшись к кокону, они лежали в гамаке, поочередно отхлебывая сметану из маленькой скорлупки и отчаянно мерзли, молча наблюдая, как Принцесса доедает последний лист. Вот осталось на пять укусов, вот уже – два, один, все… Гусеница покрутила головой в поисках пищи – но рядом ничего уже не было.

– Ну вот и все, – вздохнул Сергей. – Интересно, на сколько у нее хватит запасов сметаны? И как на нее подействует голод? Погибнет?

Он встал. Подошел к Принцессе. Набрал розовой жидкости на полскорлупки – больше у нее не было. Протянул Элоре.

– Возможно, это последняя, – сказал он.

На этот раз Элора добросовестно отпила свою половину.

Осушив до дна емкость, Сергей, стараясь не глядеть на Элору, решительно снял с себя свою слабенькую набедренную повязку.

Элора улыбнулась.

– Тебе-то уж точно неудобно без одежды, – сказала она.

– Ко всему надо привыкать, – ответил он.

Молча положил жалкие листочки перед Принцессой, которая долго обнюхивала предложенный ей продукт. Она съела их за минуту, хотя есть там было совершенно нечего.

Замерев, гусеница некоторое время еще чего-то ждала, словно думала, что ей подсунут еще что-то, но так и не дождавшись, осторожно стала ощупывать пространство перед собой своими усиками, неторопливо тронувшись в очередной обход по пещере. Не менее голодный Том, который уже на несколько раз вылизал все пустые скорлупки, испуганно отскочил в сторону, мелко дрожа на тонких исхудалых лапках.

И тут Элора, спрыгнув с гамака, завела руки за спину. Немного помедлив, она, вдруг слегка покраснев, стыдливо сняла свою и без того редкую набедренную повязку и протянула ее Принцессе. Гусеница, перестав волноваться, все так же меланхолично принялась за новую пищу.

– Ей этого хватит на полминуты, – заметил Сергей.

– Нам тоже проку мало от этих повязок, – ответила Элора

Оставшись без еды, Принцесса еще некоторое время озабоченно ползала по дуплу в поисках пищи, но так ничего подходящего и не нашла.

– Может, нам ее выпустить наружу? – спросила Элора, глядя с гамака на проползающую под ними в очередной раз гусеницу. – Может, эти существа гусениц не едят?

– Все может быть, – согласно кивнул Сергей. – Но может – и наоборот – гусеницы для них – деликатес. А мне что-то не хочется выяснять это на Принцессе.

Элора тоже согласно кивнула, незаметно стуча зубами от холода.

Как можно теснее прижавшись, они уже давно растирали друг друга, пытаясь таким образом хоть как-то согреться.

– Пусть она сама решит, – предложил Сергей, немного подумав. – Ведь есть же у нее какие-то инстинкты. Если полезет наружу – что ж, не будем ей мешать.

Но Принцесса, обшарив на пятый раз все углы и так и не найдя ничего съестного, наружу тем не менее не полезла, а забилась в угол и там затихла. И сметаны она больше не давала.

А вскоре и она покрылась слизью и как-то довольно быстро свернулась в кокон. Они лишились последнего источника пищи и это вскоре дало о себе знать.

Прижавшись к теплому кокону Эи, они лежали в гамаке и по-прежнему сильно мерзли. Костер давно уже потух – дрова все закончились, а лианы гамака они решили не жечь – на полу совсем замерзнут.

– Холодно, – сказала Элора, зябко ежась. – Кокон Принцессы затвердеет, надо будет и его положить. Все – теплее.

– Положим, – согласился Сергей. – А пока надо греться.

– Как?

– Активно, – пожал он озябшими плечами.

Они энергично растирали друг друга. Массировали, невольно получая удовольствие от этих прикосновений.

– Есть еще одно хорошее средство, – вдруг сказал он без всяких задних мыслей.

– Какое?

– Надо немного помассировать эрогенные точки человека. По крайней мере это разгонит кровь по венам. – И от этих слов Сергей вдруг сам забыл про холод.

А Элора неожиданно густо покраснела.

– Как-нибудь в другой раз, – тихо и серьезно сказала она.

Но тем не менее его массаж сам собой незаметно изменился. Элора притихла и ничего не говорила. И вскоре их дыхание участилось, а сердца забились сильнее. Вот казалось бы и губами коснулись несмело и как бы случайно. Замерли оба. Потом снова… И еще раз… И… Но тут сильнейший рев потряс окрестности. Вздрогнув, они прижались друг к другу, напряженно всматриваясь в отверстие дупла. Также неожиданно как и начался, рев смолк и наступила пронзительная, гнетущая тишина. Никто не шевелился и, казалось, не дышал. Пауза становилась невыносимой.