Остаток вечера Сара провела в кресле под навесом, делая новые записи в дневнике, описывая реку, которая тянулась бесконечно, как море. Постепенно девушка задремала.

Проснулась она от шума машины. Наступила темная ночь. От кормы парохода по маслянистой воде шла рябь. Сару изумило звездное небо над головой. Никогда еще она не видела подобного великолепия. У нее дух захватило, и девушка глядела вверх, ухватившись за кресло в опасении, что упадет.

– Наслаждайтесь зрелищем, пока оно есть, принцесса. Завтра ночное небо будет лишь воспоминанием.

Сара оглянулась. Рядом на перилах сидел американец. Вот он встал и подошел к девушке. Взгляд Сары скользнул по острому ножу на его широком кожаном поясе, затем она посмотрела на его лицо. Девушка всеми силами пыталась оставаться спокойной, но пульс ее тут же снова участился. Она сразу вспомнила, как эти сильные руки обнимали ее, гладили ее волосы, заставляя забыть, что она обязана словом другому, у которого не было таких сильных рук и чьи целомудренные поцелуи вызывали у девушки некоторое разочарование, хотя она и не понимала, почему. До сих пор не понимала…

Лицо Моргана было почти неразличимо в темноте. Он стоял, положив руки на пояс, и безмолвно разглядывал девушку. Кажется, никогда Сара не встречала такого подозрительного и странного человека.

– Лучше идите к себе, – сказал Морган. – Через час вас съедят москиты.

Сара не ответила, только переменила положение и уронила дневник на пол. Прежде чем она успела сделать малейшее движение, Морган поднял его и стал читать записи, насколько это было возможно в полутьме.

– Дневник? Наверное, всякие любовные грезы о вашем женихе?

Сара нервно наблюдала, как он листал страницы, словно действительно собирался прочесть очень личные записи, касавшиеся не столько Нормана, сколько Моргана Кейна. Девушка вырвала дневник из его рук, и Морган усмехнулся.

– Что случилось, дорогая? Конечно, вы не писали там ничего порочащего вас?

– Вас не касается, что я там писала, мистер Кейн.

– Вы славненькая, когда вот такая.

– Думаю, вам не следовало бы добиваться, чтобы я и впредь была такой!

– Почему же, радость моя?

– Чтобы мы меньше времени тратили на пререкания. Я еще не знала человека, который так бы не уважал чувств других людей.

– Значит, я сильно действую на ваши чувства? – Он тихо засмеялся. – Как приятно слышать!

– Я не имела в виду ничего приятного.

– Да? – Морган улыбнулся своей холодной улыбкой, и Сара почувствовала, что все ее тело превратилось в натянутую струну.

– Да! – ответила она с нажимом. Прижав дневник к груди и пытаясь успокоиться, она добавила уже менее эмоционально:

– С вашего позволения я спущусь в каюту.

– Я провожу вас.

– В этом нет необходимости.

– Но я настаиваю! – Морган взял ее за руку, видимо, опасаясь, что девушка убежит. Его прикосновение вновь вызвало эти странные ощущения, и Сара постаралась высвободиться.

– Я и сама прекрасно найду дорогу, – заявила она.

– Мисс Сент-Джеймс, я не сомневаюсь, что вы даже способны ходить по воде, но вы платите мне за обеспечение вашей безопасности, и я намерен делать именно это.

– Как это по-рыцарски, особенно если вспомнить, что вы редко думали обо мне в Белене. Всякий раз, когда я сталкивалась с вами, вы в очередной раз мчались по городу с развратными женщинами.

– Это некоторое преувеличение. К тому же носиться по городу – не мой стиль. Я скорее склонен к очаровыванию женщин. Я ищу таких, которые получают большее удовольствие от того, что высказывается открыто.

– Но не думайте, что вы нашли себе еще одну дуру, мистер Кейн. И прошу вас это запомнить. – Сара вырвала руку и быстро пошла по палубе.

– А вас нравится более агрессивный стиль? – прозвучали Саре вслед взбесившие ее слова.

Не в силах справиться со своими эмоциями, она обернулась и, подойдя к Моргану, выпалила:

– Мистер Кейн, я наняла вас, чтобы вы обеспечили мне охрану в путешествии на Жапуру и обратно, но я не нанимала вас соблазнять меня.

Морган снова усмехнулся:

– А разве я соблазняю вас, милочка? Какие чувственные у него губы! Стараясь успокоиться, Сара заявила:

– Мистер Кейн, я не так наивна, чтобы поверить в этот вздор, будто вы – демон-искуситель, обладающий магической властью над женщинами.

– Правда?

– Конечно. Я слишком зрелая и циничная для такого вздора.

– Дорогая, – ответил он, и в его голосе слышалось явное удовольствие, – в вашем роскошном теле нет ни грана цинизма. Так что, если не хотите, чтобы я опроверг вашу браваду и сделал что-нибудь для этого, лучше убегайте отсюда.

– Я также не нанимала вас, чтобы вы мне приказывали. Впредь все вопросы вы должны решать со мной.

– Ага. Хорошо, если я, например, хочу отлить лишнюю жидкость в реку, то где, по-вашему, это лучше сделать?

Сара резко развернулась и пошла к своей каюте. Щеки ее пылали. Она знала, что Морган сейчас следит за ней. Девушка спустилась вниз, прошла по почти темному коридору, пришла к себе к каюту и там долго старалась забыть о нем. Она побаивалась сюда идти с тех пор, как после посадки Морган л Генри показали ей эту комнатку. Но Сара должна была сделать вид, что не замечает убогой обстановки. Каюта эта «королевская», по словам Кейна, была каморкой с иллюминатором, который не открывался по причине заржавления. «Но это даже хорошо, сказал Морган, только сумасшедший мог бы спать с открытым иллюминатором, учитывая кровососущих насекомых и вампиров – летучих мышей». Сара даже сделала вид, что ей было весело. Он же не улыбнулся в ответ, только смотрел на нее глазами цвета ртути. Спать нужно было на подвесной койке, покрытой поношенным матрасом и желтой простыней. На стене висело зеркало с трещиной. Каюта освещалась тусклым фонарем на столе. Как всегда с начала путешествия, Сара делала вид, что ей приятно. Это было нелегко. Впервые за ее девятнадцать лет она вынуждена была одеваться и раздеваться сама. Морган отказался оплачивать для нее личную прислугу, так что со служанкой пришлось расстаться в Джорджтауне. Теперь придется раздеваться самой, как бы ни было трудно с непривычки.

…Морган, следя за девушкой из коридора, видел, как она прошла в каюту и положила дневник на стол под фонарем. От него не ускользнул ни страх, с которым она смотрела тогда на подвесную койку, ни выражение ее лица, когда она бросила взгляд на мягко говоря не очень чистый пол. Она силилась улыбнуться, глядя на него:

– Не сомневаюсь, что я буду спать хорошо.

Врать у Сары не получалось. Но она проявила больше стойкости, чем предполагал Морган. Он ожидал, что на девушку произведет сильное впечатление тот факт, что она – единственная белая женщина на корабле, но Сара только пожала плечами. Сейчас она была похожа скорее на забытого ребенка, чем на умную, но отчаявшуюся женщину, которая дважды сама приходила к нему в Джорджтауне и спасла его жизнь от де Куэйроса. Не была она похожа и на соблазнительницу в ночной рубашке, вспоминая которую, Морган не мог заснуть. А все же с ней трудно справиться. Странно, он ведь тогда на террасе поцеловал ее нарочно, чтобы шокировать, чтобы показать, что его не поразишь красотой или умом, или нежной ножкой. Он все это видел сто раз. Уйдя от нее, Морган вспоминал ее нежные губы, ее соблазнительный запах, ее твердые груди. С этими мыслями он ушел от двери, а она продолжала думать о нем.

В полночь воздух стал тяжелым от запаха грязных тел и прокуренным. Напряжение и азарт игроков выросли еще больше, когда пьяный Морган, кинув кости, снова проиграл и сделал очередную попытку. Усмехаясь, они смотрели, как парень с горящими глазами подсчитывал убывающие деньги.

– Морган, не смей больше бросать кости.

Но парень все же бросил. Сидя на корточках, он смотрел, как остатки его денег переходят к беззубому бразильцу с провалившимся носом.

Генри подошел к нему и потряс за плечо:

– Морган, я же предупреждал тебя. Ты и так плохо играешь, да тут еще обман. Уходи, пока совсем не разорил нас.